Белая лошадь удачи

Белая лошадь удачи

(рецензия на книгу Лилии Гармашовой «Дело — труба» издательства Союза писателей Санкт-Петербурга)

«Самое начало русского бизнеса. Еще очень немногие знали и понимали, что это такое. Мы были в их числе. Но, наверное, более сообразительными», — пишет Лилия Гармашова в своем романе «Дело — труба», посвященном развитию бизнеса с нуля в девяностые годы женщиной, прежде обыкновенной сотрудницей научного института. «Не приведи бог увидеть вблизи русский бизнес, бессмысленный и беспощадный», — возможно, так сказали бы люди, обжегшиеся на попытке разбогатеть в новом рыночном обществе. Но бывают и счастливые исключения, когда люди, стремящиеся к созиданию своего дела, путем проб и ошибок, благодаря энтузиазму и трудолюбию, воплощают свою мечту, не ради потребления материальных благ, а ради близких и возможности самореализации.

Эта во многом автобиографическая книга — отнюдь не пособие, как стать богатым и счастливым, более того, автор учит отрицать схемы и догмы, навязываемые бизнес-тренерами и западными школами, называя свой метод «борщом с роллами», то есть тем, что не заказывают одновременно, и что в обществе считается дикой эклектикой. Это, прежде всего повествование о развитии личности, шагнувшей в мир из череды ленинградских коммуналок.

«Туннели выводят на свет», — пел Владимир Высоцкий. Автор нашел свою нишу в бизнесе буквально в виде канализационной, очистной трубы. «Другим гражданам, стоявшим в прежние времена близко к власть предержащим, достались нефть и газ. Я же завладела трубой, по которой текли фекалии. Она никого не интересовала. И я не прогадала. Если вокруг нефтетрубы развернулись кровавые войны, то я спокойно, не вызывая ни у кого интереса, очищала сточные воды и получала воду чистую, которая тогда не была дорогой, но определенную стоимость имела. Не знаю, что на земле раньше кончится: пресная вода или нефть. Знаю лишь одно: за время существования “Маяка” доходы фирмы неуклонно росли».

Германия, Техас, Ливийская Джамахерия, Финляндия — через эти страны пролегало становление дела героини книги, обретавшей устойчивую репутацию не только бизнес-леди, но и человека, способного вести дело в интересах государства, не руководствующегося шкурными интересами. Как это всегда бывает, дело героини казалось безнадежным многим окружающим, в том числе и бывшему мужу, который предпочитал свободное время проводить за просмотром американских боевиков. Автор с иронией описывает окружавших ее мужчин, как деловых партнеров, так и положивших некогда нескромный глаз на хрупкую рыжеволосую девушку.

Мы не можем судить, что является пересаженным из реальности, а что — воображаемым в книге автора, некоторые сцены Лилии Гармашовой поднимаются до уровня символического письма, а характеры — до архитипических. Лаконичная, но выпуклая манера повествования, умение отбирать запоминающиеся детали, четко выстраивать и развивать сложную диалектическую мысль говорят о незаурядных литературных способностях писательницы, сетующей на то, что среди людей делового круга ей не с кем поговорить о Бродском или Мандельштаме.

«Фирмы с гораздо меньшими оборотами, чем “Маяк”, были “оберегаемы” бандитами. А мой просоветский “Маяк” со счетом в Сбербанке никого не заинтересовал. Очередным этапом было формирование штата. Вот тут понадобились энтузиасты с решительным характером. Они пошли за мной и не прогадали.

Вот еще одно подтверждение правила борща с роллами. Офис я устроила в одной из комнат моей квартиры… В “Маяк” пришел мой друг и соратник Валентин… определенно талантливый человек, характер имел неудобоваримый и трусливый… при своем росте около двух метров умудрялся прятаться у меня за спиной, когда надо было принимать какие-либо решения».

Удача, успех, везение… Эти слова могли бы стать ключевыми в книге, если бы не минорная нотка, вплетающаяся то в бойкое в комичное, то в лиричное повествование. Вроде бы становится героиня безусловной победительницей, счастливо выходя второй раз замуж, передав управление бизнеса талантливому сыну, имея недвижимость в разных краях света. Но мы помним ее слова в начале книги о Времени, о том, что все еще не закончено: «По идее, время ведет к старению и, следовательно, к ухудшению качества жизни. Почему же сейчас, по прошествии многих лет я себя чувствую гораздо лучше, чем прежде? Я часто испытываю чувство, очень похожее на счастье, да и в зеркале больше себе нравлюсь. Возможно, у каждого человека время структурируется по-своему. И многое в этом процессе зависит от нас. И не зря говорят: “твое время”, “мое время”. И, правда, у каждого свое время…»

В самом конце автор приводит цитату из «Заключения» известного невропатолога о состоянии героини: «Госпитализация связана с проявлением тревожно-депрессивного расстройства с элементами панической атаки, наличием депрессии, апатией, потерей уверенности в себе, снижением самооценки, чувством безнадежности и вины, пессимизмом…»

Здесь, как и во всем повествовании, есть доля шутки и описание яви, переходящей в сновидение, после того как внезапно взбрыкнувшая коняга сбрасывает автора, готового завершить произведение на счастливой ноте: «В этот раз мне вывели другого коня и стали по-японски отходить задним ходом с экивоками — сообщили, что Брюзга то ли имплантаты вставляет, то ли подковы у нее техосмотр проходят. Я, конечно, расстроилась, но тренировку отменять не стала. С некоторой опаской взгромоздилась на статного коня и слегка пришпорила. Не знаю уж, что ему взбрело в голову, — может, он так же, как и я — свою Брюзгу, ожидал другого всадника, но гадкий коняга взбрыкнул и, разбрасывая копыта Финляндия во сне и наяву в разные стороны, закрутился на месте. Это последнее, что я увидела, прежде чем провалиться в беспамятство».

Это завершающий аккорд, и рассыпанные по произведению «тихие» ходы говорят о том, что мы имеем дело не с пособием по завоеванию богатства и признания, а с подлинной литературой, где тема рока, возмездия за содеянное и помысленное, сходит со страниц и подтверждает подлинность авторской судьбы. Поэтому, как справедливо замечает во вступительном слове писатель Сергей Арно, представляя читателю исповедальную книгу Лилии Гармашовой: «Нечасто встречаются книги, от чтения которых трудно оторваться», ибо в ней все — подлинное, и смех, и слезы, видимые и незримые.