Журнальный мир

Март 1917

1 марта

Приехавший в Псков царь Николай II, решив, что он находится среди верных ему войск, попытался было отдать приказ о продвижении своего поезда в Царское Село. Ему в этом категорически отказали. Командующий Северным фронтом генерал Н. В. Рузский — один из сторонников «самых решительных перемен» — выступил за изменение государственного строя и предложил создать конституционную монархию. Николай возражал. Единственное, на что пошел государь — назначил Родзянко премьер-министром и предоставил ему выбор некоторых членов кабинета.

Переломным моментом дня стало получение в 22:20 проекта предполагаемого манифеста об учреждении ответственного правительства, который был подготовлен в Ставке и направлен в Псков за подписью генерала Алексеева. Родзянко поручалось сформировать Временное правительство. Телеграмма Алексеева стала решающей — царь сдался и после длительных раздумий решил отречься от престола за себя и за сына Алексея в пользу великого князя Михаила Александровича.

2 марта

В 23:40 государь протягивает Гучкову и Шульгину Акт об отречении, который, в частности, гласит:

«<…> Заповедуем брату нашему править делами государства в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. <…>»

С монархией в России покончено — страна вступила на чрезвычайно опасный путь безвластия, несмотря на то, что сторонники свободы и демократии надеялись быстро сформировать легитимное правительство.

В тот же день в Москве из Бутырской тюрьмы освобождены 2400 каторжан: 2000 уголовных и 400 политических. Это резко усилило криминогенную ситуацию в городе.

Правда, поначалу обитатели Хитрова рынка, отпетые бандиты, воры и мошенники, заявили о своей поддержке совершившейся революции. Вот какие подробности сообщили читающей публике московские репортеры:

«…Переодетые полицейские стремились стушеваться с обитателями Хитровки, обещая за молчание много настоящей водки. Хитровцы изъявили согласие и отправились в "тайное место", где полицейские прятали конфискованную водку. Узнав, где водка, хитровцы связали переодетых полицейских и отправили их в Думу… Вручив полицейских дежурных, хитровцы заявили: "Вот наш дар новому правительству. Поверьте, что мы ничем не нарушим порядок в высокоторжественные дни великой революции… "»

«Действительно, порядок на Хитровом рынке поразительный. Толпами собираются его обитатели и с чувством восторга встречают тех, кто украшен эмблемой революции. Все хитровские углы пестрят красными флагами…»

3 марта

Михаил Александрович подписывает акт о непринятии престола, подтвердив тем самым легитимность только что созданного Временного правительства.

В Киеве началась организация Украинской Центральной Рады (УЦР), объединившей представителей главных украинских политических партий. Председателем ее становится известный деятель российского украинства М. С. Грушевский. Один из участников тех событий писал:

«Депутаты из армии заседали на основании удостоверений, что такой-то командируется в Киев для получения в интендантском складе партии сапог, для отдачи в починку пулеметов, для денежных расчетов, для лечения и т. п. Депутаты «тыла» имели частные письма на имя Грушевского и других лидеров приблизительно одинакового содержания: «посылаем известного нам…» В конце — подпись председателя или секретаря какой-нибудь партийной или общественной украинской организации. Наш представитель успел снять копию с полномочий депутатов г. Полтавы. Все они были избраны советом старшин украинского клуба, в заседании, на котором присутствовало восемь человек. Всего депутатских документов оказалось восемьсот. На официальный запрос секретарь смущенно ответил, что здесь все документы. Остальные депутаты (около трехсот человек) — это Грушевский, Винниченко, Порш и другие члены президиума, которым «передоверены» депутатские полномочия и каждый из них равняется пятнадцати, двадцати пяти депутатам».

4 марта

Украинская Рада окончательно сформирована.

Великий русский композитор Сергей Сергеевич Прокофьев в то же время пишет в своем дневнике:

«…первые дни месяца марта — ознаменовались неутомимым шатанием толпы — тысячи, десятки тысяч людей разгуливали по улицам с красными бантами на груди. Масса автомобилей (все автомобили города были реквизированы для этой цели) носились по всем направлениям. Они были нагружены до верха рабочими и солдатами, отовсюду торчали штыки и красные флаги. Я больше интересовался теми, которые развозили листки, газеты и прокламации и выбрасывали их в толпу. Я тогда вместе с другими бросался их поднимать. Один раз я подскочил к самому автомобилю и попросил дать мне листок. Тот протянул, но листок подхватил ветер и понес вдоль улицы, а я побежал за ним. Какой-то солдат схватил его. Я заявил солдату, что листок дан мне и предложил его отдать. Солдат, кстати, не умевший читать, не отдавал.

Хотя теперь солдаты были властителями столицы, я настаивал на своем, и даже подошедший другой солдат заступился за меня. В это время выяснилось, что тут не один листок, а слипшиеся два, и мы разошлись к общему удовольствию. Это был так называемый приказ № 1, чтение которого весьма смутило меня. Где-то там, в недрах Государственной Думы творилось большое дело, и решалась судьба России, на крышах еще держалась старая власть в лице постреливавших в толпу городовых, но в улицах происходило такое однообразное праздношатание, что меня оно вскоре стало раздражать. Я засел дома и с наслаждением вернулся к своей работе, кончил 3-ю Сонату, набросал несколько пьес для Ор. 22 (в том числе предпоследнюю, в которой отразились окружающие настроения) и стал продолжать Скрипичный концерт.

Из остальных впечатлений от революции мне особенно запомнились два момента. Первый, когда я стоял на улице в толпе и слышал, как господин в очках читал народу социалистический листок. Тема была — форма правления, которая должна у нас быть. Тут я впервые отчетливо согласился, что у нас должна быть республика, и очень обрадовался этому. Второй, когда я прочел на стене плакат с объявлением о Временном правительстве. Я был в восторге от его состава и решил, что если оно удержится, то весь переворот произойдет необычайно просто и гладко. Итак, благодаря счастливому оптимизму моего характера, я решил, что переворот протекает блестяще. И даже не слишком пожалел, что «Игрок» пойдет осенью — теперь действительно было не до него: на первом спектакле мог появиться какой-нибудь Чхеидзе (или как Борис Верин его перевирает — «Чехидзе») и сказать речь на тему — двухпалатная или однопалатная республика — и все удовольствие пропало бы».

5 марта

В заметке «Конец позору» газета «Петроградский Листок» сообщает следующее:

«Позорное явление порядка старых дней — врачебно-полицейский комитет, ведавший надзором за проститутками, уходит в область преданий. Общественный градоначальник решил совершенно упразднить "институт комитетских надзирателей"».

7 марта

Обнародован Манифест Временного правительства о восстановлении автономии Финляндии. Личная уния Финляндии и России ликвидирована де-факто.

17 марта

Газета «Русские Ведомости» публикует следующую заметку: «Митинг уголовных преступников в Одессе»:

«В одном из ресторанов состоялся своеобразный митинг представителей уголовного мира. Митингом руководил отпущенный на честное слово из тюрьмы приговоренный к бессрочной каторге начальник разбойничьей шайки, наводившей ужас в Бессарабии, — Катовский (речь идет о знаменитом Григории Ивановиче Котовском — прим. редакции). Ораторы единодушно отмечали, что прежний строй способствовал росту преступности, и что теперь положение изменилось и необходимо взяться за честный труд… Для обсуждения практических вопросов о возвращении к честной жизни созывается новое собрание».

19 марта

Газета «Рампа и жизнь» в статье «Бывшая метресса бывшего царя», посвященной фаворитке последнего императора, информирует читателей:

«Г-жа Кшесинская, как оказывается, играла роль не только в балетной среде, но и в других областях русской жизни, как, например, в промышленности. У балерины сохранился целый ряд телеграмм за подписью великого князя Сергея Михайловича, явно подтверждающих коммерческие взаимоотношения балерины и князя… Из различных телеграфных сообщений странного шифрованного характера явствует, что госпожа Кшесинская участвовала в крупных коммерческих делах, пользуясь услугами и влиянием великого князя… 15-го марта балерина Кшесинская явилась к А. Ф. Керенскому и заявила, что она не думала скрываться и готова отдать себя в руки властей. А. Ф. Керенский ответил балерине, что надобности в ее аресте пока не встречается, и предложил ей дать подписку о невыезде…»

28 марта

В «Русских Ведомостях» появилась поистине пророческая статья русского историка, публициста и политического деятеля Александра Александровича Кизеветтера «Большевизм», в которой автор говорит об исходящей от «К. Сталина сотоварищи» опасности:

«Большевизм есть проповедь насильственного, захватного осуществления максимальных требований меньшинства, проповедь диктатуры меньшинства над большинством… Перед созывом свободного учредительного собрания всякое покушение на какую-либо диктатуру есть покушение на свободу народного самоопределения. Торжество большевизма представило бы большую опасность для дела только что народившейся свободы, — вот положение, сближающее сейчас все небольшевистские демократические течения…»

Апрель 1917

1 апреля

Газета «Русское слово» сообщила о провокаторах, досье которых были найдены при разборке дел местного охранного отделения в городе Вольске Саратовской губернии:

«При разборке дел … обнаружен ряд лиц, состоявших на службе в охранке: Алимов (кличка «Волжский»), студент психоневрологического института. Главной задачей Алимова по охранке было следить за деятельностью нынешнего министра юстиции А. Ф. Керенского. За Керенским Алимов следил не только в Вольске, но и в Петрограде и в качестве его хорошего знакомого сопровождал А. Ф. Керенского в его поездках по Вольскому уезду. Алимов сознался во всем и мотивировал свое моральное падение тяжелыми семейными обстоятельствами.

В Киеве арестован состоявший на службе в интендантстве бывший студент Дидебуладзе, оказавшийся охранником. Он «освещал» деятельность студентов. После ареста Дидебуладзе покушался на самоубийство, выстрелив себе в грудь. Дидебуладзе отвезен в военный госпиталь. В Конотопе арестованы четверо рабочих железнодорожных мастерских: Перепелицын, Мартыненко, Пересекайло и Гойденко, оказавшиеся провокаторами. Они служили в конотопском жандармском управлении и получали 30 руб. ежемесячно. Они выдали многих рабочих.

Арестованный в Киеве провокатор Ермаков играл видную роль среди большевиков.

Что касается Новочеркасска, то документально установлено: в местной охранке работали следующие тайные агенты:

1) Письменный, студент донского политехникума. Состоял на службе с 1910 г. Получал 50 руб. в месяц. «Освещал» студенческую и общественную жизнь, особенно к.-д., с которыми состоял в близких отношениях, состоя сотрудником «Донской Жизни». (Кличка «Киевлянин»).

2) Одинцов (кличка «Приезжий»), студент варшавского ветеринарного института. Получал 40 руб. в месяц. Скрылся.

3) Плебинский (кличка «Черкасов») сотрудничал, начиная с 1908 г. Давал ценные сведения сначала по Ростову, где получал значительное жалование. Плебинский окончил донской политехникум и теперь состоит инженером».

Та же газета в статье «Черные силы: подготовка к погрому» писала:

«В Тирасполе раскрыта инсценировка ритуального убийства, организованная с целью вызвать еврейский погром. Организовал мнимое убийство бывший городовой, сын которого найден связанным на крыше пекарни, где изготовлялись пасхальные опресноки евреев (маца). Одновременно разбрасывались погромные листки. Кроме городового, уличены член городской управы Кирилюк и бывший исправник Сергеев, который до обыска заявил:

— Можете меня повесить, если найдете хотя бы один патрон.

У него нашли в ящиках с надписью: «макароны» 12 000 патронов, 70 револьверов, 80 винтовок, 3 бомбы и сабли.

В погромном заговоре участвовали три члена управы, пристав и городовой. Опечатан кабинет городского головы Ольшевского».

Корреспонденты «Русского слова» информировали читателей и о приезде выдающегося деятеля русского революционного движения Г. В. Плеханова:

«Сегодня, в 12 часов ночи, из-за границы через Финляндию прибыл в Петроград вождь российской с.-д. рабочей партии Г. В. Плеханов, не видавший родной земли 40 лет.

Для встречи маститого писателя и деятеля на Финляндский вокзал собрались огромная масса публики, представители от частей войск, от заводов, делегации от правительства и совета рабочих и солдатских депутатов и др. Платформа, к которой должен был прибыть поезд, была переполнена народом. Рабочие и милиция выборгского района с винтовками выстроились по обеим сторонам платформы, охраняя порядок. Рядом с ними стояли части войск, назначенные для встречи. Каждая депутация была со своими красными знаменами, на которых развевались лозунги: «Да здравствует земля и воля», «Да здравствует демократическая республика», «В борьбе обретешь ты право свое», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» и т. д. Впереди, под большим плакатом «Единство», стояла группа товарищей Г. В. Плеханова по работе в газете, выходящей в Петрограде под этим названием. Два оркестра военной музыки беспрерывно играют «Марсельезу»…

Очевидец — о прибытии в Петроград Плеханова:

«Ночью тридцать первого марта к финляндскому вокзалу в Петрограде тянулись массы рабочих, учащаяся молодежь, общественные деятели, члены Совета рабочих и солдатских депутатов, члены Государственной Думы и Временного правительства. Вместе с ними шли части бывшей царской гвардии с красными знаменами и оркестрами музыки. Этот огромнейший человеческий поток сразу наводнил весь вокзал, платформу и даже ближайшую площадь. Люди, которые были легко одеты, не по погоде, дрожали от предрассветного холода, но все же терпеливо ждали опоздавший поезд, который должен был прибыть из Финляндии. Но вот издалека послышался свисток, показались огни локомотива, и поезд медленно остановился у платформы. Оркестры грянули «Марсельезу». Многотысячная публика рвалась вперед с возгласами радости и приветствия. То приехал Плеханов.

И когда Плеханов с женой вышел из вагона, тысячи рук потянулись к нему. Глаза у всех сияли. У многих на лицах были слезы и радостные улыбки. Его обнимали, прижимали к себе, целовали. При не прекращавшихся звуках оркестров и радостных возгласов толпа Плеханова оторвала его от супруги и захватила его в людской водоворот. Жена его, которая очень опасалась за его здоровье, напрасно умоляла публику не налегать на него слишком сильно, никто к ней не прислушивался. «От большой любви и большой радости мои соотечественники меня чуть не задушили», — рассказывал потом Плеханов, который после этой торжественной встречи испытывал большие муки. Из-за больных легких ему трудно было дышать. Его так прижали, что он чуть не упал в обморок.

В обширных царских палатах, куда «дорогие соотечественники» его в конце концов привели, начались длинные приветственные речи. Говорил председатель Совета рабочих и солдатских депутатов Николай Чхеидзе, члены Временного правительства и другие. На лицах у всех была радость, у многих в глазах стояли слезы. Несмотря на то, что было уже очень поздно и Плеханов страшно устал, его сразу повели на заседание Совета рабочих и солдатских депутатов, где опять-таки продолжали приветствовать и обнимать больного гостя, который еле держался на ногах. Все же он вынужден был отвечать на эти речи».

Напомним: в 1917 году Плеханов оказался одним из самых непримиримых противников большевизма:

«Большевики хотят искусственно ускорить исторический процесс, сделать в России социалистическую революцию в такое время, когда еще нет необходимых для нее условий. Их выступления очень дорого обошлись России. Поэтому необходимо как можно скорее отмежеваться от них. И когда они говорят другим социалистам: «Не душите своих друзей, давайте совместно работать», революционное демократическое большинство должно решительно ответить им: «Работать вместе с вами можно только на гибель русского государства и русской революции…»

3 апреля

В Петроград из эмиграции вернулся В. И. Ленин. Его приезд, как показали последующие события, оказался для Временного правительства, да и для всей России, поистине роковым. Позднее вождь большевиков вспоминал:

«Приехав только 3 апреля ночью в Петроград, я мог, конечно, лишь от своего имени и с оговорками относительно недостаточной подготовленности выступить на собрании 4 апреля с докладом о задачах революционного пролетариата. Единственное, что я мог сделать для облегчения работы себе — и добросовестным оппонентам, — было изготовление письменных тезисов. Я прочел их и передал их текст товарищу Церетели. Читал я их очень медленно и дважды: сначала на собрании большевиков, потом на собрании и большевиков, и меньшевиков. Печатаю эти мои личные тезисы, снабженные лишь самыми краткими пояснительными примечаниями, которые гораздо подробнее были развиты в докладе».

Напомним, что знаменитые ленинские тезисы включали в себя следующие пункты:

1. Резкая критика войны («кончить войну истинно демократическим, не насильническим, миром нельзя без свержения капитала»), абсолютный отказ от «революционного оборончества».

2. «Буржуазно-либеральная» стадия революции завершена, и следует переходить к революции «социалистической», в ходе которой власть должна перейти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства.

3. Никакой поддержки Временному правительству. Необходимость противостояния блоку мелкобуржуазных оппортунистических элементов при одновременном продвижении лозунга о необходимости перехода всей государственной власти к Советам рабочих депутатов.

4. Не парламентская республика, а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху, с упразднением полиции, армии и бюрократического аппарата и замене постоянной армии всеобщим вооружением народа.

5. Аграрная реформа — конфискация всех помещичьих земель и национализация всех земель в стране.

6. Банковская реформа — слияние всех банков страны в один общенациональный банк, подконтрольный Советам рабочих депутатов.

7. Контроль Советов за общественным производством и распределением продуктов.

8. «Партийные задачи» РСДРП(б) (включая переименование в Коммунистическую партию).

9. Обновление Интернационала.

В тот же день в помещении Государственной Думы был арестован бывший член первой Государственной Думы З. И. Выровой. Арест произвели по распоряжению министра юстиции А. Ф. Керенского в виду того, что З. И. Выровой с 1910 года состоял секретным сотрудником департамента полиции сначала за границей под кличкой «Орлик», а затем с 1915 года в Петрограде под кличкой «Кобчик».

4 апреля

Около 12 часов Ленин прибыл в Таврический дворец на собрание большевиков — участников Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов. Он впервые прочел свой доклад «О задачах пролетариата в данной революции», однако не только не получил поддержки, но и натолкнулся на резкое противодействие со стороны присутствовавших меньшевиков — Б. О. Богданова и редактора «Известий» Ю. М. Стеклова.

6 апреля

Бюро ЦК РСДРП(б) обсудило «Апрельские тезисы» Ленина. Против тезисов выступали Зиновьев и Шляпников. Каменев заявил, что Россия не созрела для социалистической революции. Он был уверен, что, если ленинские тезисы будут приняты, партия превратится в группу коммунистов-пропагандистов.

7 апреля

Газета «Правда», несмотря на сопротивление редакционного совета, все же опубликовала статью Ленина «О задачах пролетариата в данной революции», которая содержала «Апрельские тезисы». Не обошлось без жесткого давления на редакцию газеты со стороны Ильича.

8 апреля

Газета «Вперед» (орган Уфимского комитета Российской социал-демократической рабочей партии) поместила следующие объявления:

«Правительственный комиссар по Уфимскому уезду Ф. Е. Федоров, ввиду производящегося введения в Уфимском уезде милиции, приглашает лиц, желающих служить в уездной милиции, прислать ему письменные собственноручные заявления, в которых должно быть указано: фамилия, имя, отчество, прежнее место службы, отношение к отбыванию воинской повинности и подробный адрес. Для личных переговоров комиссара можно видеть в уездной земской управе (Большая Ильинская ул.), ежедневно, кроме воскресений, — с 12 до 2 часов дня».

«Городская Управа объявляет, что в четверг 13 сего апреля в 9 часов утра, на конном базаре, будут продаваться с торгов 20 бракованных лошадей городского дровяного обоза».

Были опубликованы материалы и о беседах с прибывшими с фронта солдатами:

«На днях в Уфу прибыла большая партия раненых и больных солдат с нашего западного фронта. Интересные сведения сообщают они о положении дел в действующей армии. Оказывается, о происшедшем в Петрограде перевороте солдаты на фронте узнали от немцев и австрийцев. Уже 1 и 2 марта из неприятельских окопов сообщалось, что в России революция, что Николай II, по требованию революционного народа и революционной армии, отрекся от престола. Из неприятельских же окопов наши солдаты получили извещение, что в Петрограде образовалось временное правительство и что в скором времени будет созвано Учредительное Собрание.

В некоторых письмах, бросавшихся немцами в наши окопы, говорилось:

— Не стреляйте в нас! Вы сбросили своего царя, скоро мы сбросим Вильгельма.

Ко всем этим сообщениям солдаты отнеслись, разумеется, с недоверием. Но затем стали циркулировать слухи и из других источников. Солдаты забили тревогу, но не потому, что низложили в России царя, а потому, что почувствовали, что от них что-то скрывают. В таком неопределенном состоянии солдаты находились до 10–13 марта. Только в эти дни им сообщили о происшедших переменах.

Революцию солдаты встретили с восторгом. Все говорили:

— Ну, слава Богу, убрали кровопийца-царя. Теперь надо приняться за других изменников.

Одним из первых последствий объявления на фронте о происшедших политических переменах было сильно возросшее у солдат недоверие к командному составу. Этому в значительной степени способствовала медлительность, с какой, с одной стороны, сообщалось воинским частям о революции в России, с другой, выражалась командным составом готовность подчиниться временному правительству.

Был момент, когда, на почве возросшего недоверия, могла произойти полная дезорганизация армии. Этим обстоятельством, по мнению раненых, бывших под Стоходом, и воспользовались удачно немцы. Но теперь на фронте все приходит в норму.

В частях, где произведены выборы в разные военные организации, установился сразу порядок. Правда, недоверие к командному составу осталось, но оно значительно ослабело.

— Теперь, — говорят солдаты, — мы во все входим сами и никакой измены не допустим…»

19 апреля

После семи лет в тюрьме в Гуляй-Поле возвратился Нестор Махно. Будущий крестьянский вождь, на борьбу с которым Советская власть потратила немало сил и времени, писал впоследствии:

«По приезде в Гуляй-Поле я в тот же день встретился со своими товарищами по группе. Я видел перед собой своих друзей-крестьян — этих безымянных революционных анархистов-борцов, которые в своей жизни не знали, что значит обманывать друг друга. Они были чистые крестьянские натуры, которые трудно было убедить в чем-либо, но, раз убедил, раз они тебя поняли и, проверив это понятое, убедились, что это именно так, они возвышали этот идеал на каждом шагу, всюду, где только представлялась им возможность. Я говорю, видя этих людей перед собой, я весь трепетал от радостных волнений, от душевной бури, которая толкала меня сейчас же, с завтрашнего дня повести по всем кварталам Гуляй-Поля среди крестьян и рабочих пропаганду, разогнать Общественный комитет (правительственная единица коалиционного правительства), милицию, не допустить организации никаких комитетов и взяться за прямое дело анархизма».

20 апреля

Временное правительство издало закон о хлебной монополии, по которому весь хлеб по твердым ценам передавался в распоряжение государства. В случае обнаружения укрытых хлебных запасов они отчуждались по половинной цене. Для заведования хлебным делом учреждались государственные комитеты.