«До рая — зайцами…»
«До рая — зайцами…»
Кислотная скрипка
Вокруг меня так много любви.
И все это слишком не значимо,
Рви меня, на все части рви –
Сейчас я тобой потраченный.
Звезды светят только не спящим,
Вселенная светит живым.
Планета – шарик в квадратном ящике.
Мы – едва видимый дым,
Мы – на гаснущем солнце проблеск,
Звук кулака о глухую стену,
Первый мертворожденный возглас,
В полночном гетто сирена.
Самый лучший сожженный роман,
Словно к виску выстрел прощальный,
Бессмысленный, не продуманный план,
Обещай мне, пообещай мне –
Дышать, оскверняя светом все дни,
Кричать, срываясь на жуткий вой,
Гасить не жалея чужие огни.
Глубина, глубина – я не твой.
Глубина, я изгой.
Я нашёл все свои ответы,
Я останусь на глубине.
Ведь поверхность сияет мне
Слишком приторным светом.
Зимнее
Город накрыл снежный буран,
Запорошены дом и улица.
Это как будто в детстве игра,
Море снегов волнуется.
Море снегов, белая пыль,
Белые ставни окон.
Вокруг на дальнее множество миль,
Всех собрало в белый кокон.
Голые, бледные ветви деревьев
Словно хранят от грядущих действий.
Промерз город, промерзло время,
Жив только ты, и Зима по соседству.
Заметет всех до бескрайней тоски.
Всех, кто огнем внутренним кичится.
Я прошепчу – «зима, отпусти»,
Но всех заметет, от души, до личности.
Приходи
Ты приходи, когда захочется тепла,
Когда очередной нелепый план
По выживанию тебя в нескладном странном мире
Сгорит дотла.
Ты приходи и улыбнись, как будто все в порядке.
Сначала будем говорить о «не о чем»,
Чтобы потом как в лихорадке
Душу вынуть и вытряхнуть,
Обиды вытравить, выплакать –
Можно потом.
А пока говори –
Про работу или её отсутсвие,
Про идиотов вокруг, про новые чашки с блюдцами,
О том, что не пьёшь до шести
И, конечно, не ешь, после.
Говори мне в бессильной злости
О святом и пошлом,
И о том, как чертовски трудно тут быть «хорошей».
Правда, трудно.
Мы пойдем на балкон с самокруткой
Смеяться над проходящими алкашами,
Ведь они веселят, не мешают,
Просто болтаются, как и мы
В пространстве провинциальной зимы,
Где каждый день, состоит из ненужных дел.
А мы бьемся за то, чтоб самим из них не состоять.
И, конечно, у каждого битва своя.
Говори обо всем, не тая.
Неспроста эта ночь-передышка нам выдана.
Обо всем говори,
Кроме того, что я тебя выдумал.
* * *
Быть самим собой слишком мерзко,
Загонять себя в рамки – тошно.
Отвечаешь всё чаще – резко,
Да и шутишь всё чаще – пошло.
А вокруг смердит жизнью и куревом,
Чистый воздух вдыхать уже приторно.
И как долго писать хватит дури мне –
Вдохновением вдохноспиртовым?
Ты летишь на плохом самолёте,
Я мечтаю черт знает о чем.
И, наверно, сгорю на работе,
Буду пить и грустить тайком.
Я не спорю, мечты иллюзорны,
Не для них сейчас времена.
Остается не то чтобы жизнь, но форма –
Существования, существоеденья, существоспания, сна
Впрочем, где-то она…
* * *
Он про искусство говорит,
Если не ползаешь – пари.
Он сам искусства колорит –
Мы все по-разному горим.
Она твердит – бери, бери –
Одну меня боготвори.
С тобою в Питер из Твери –
Мы все по-разному горим.
Они сбежали от родни,
Чтоб чувства суть им сохранить,
Но не сбежать от болтовни –
Мы все по-разному горим.
Душу твою не заклеит пластырь,
Пламя так просто не гаснет.
В желанье банального счастья
Тебя уничтожит слово «напрасно»,
Тебя разнесет в пух и прах первый пастырь.
Классно?
Еще бы, как классно.
Вы ушли от быта бесед,
И, наверное, ты не такой как все.
И она не такая как прочие.
Вы сбежали от серого одиночества.
Мир все-таки поделен полюсами.
Жизнь – игра и к успеху кастинг.
Все мы умрем, локти кусая.
Мы все одинаково гаснем.
А прочее – басни.
Не это ли счастье?
Миднайт
Разливается ночь, в полумрак, в потолок.
Время не спящих больных голов,
Цени, если вдруг тебе повезло –
Быть среди них.
Завтра снова будут заботы, дела.
И так просто забыть о нехватке тепла,
Среди радостей будничных, будничных бед,
Среди серой тоски и печали –
Для того чтоб не гаснуть, тебе нужен свет
И ты ищешь его ночами.
На конце самокрутки взрывается джаз,
Не важно, который уже идет час,
Свет во всех окнах напротив погас,
Но зажегся в тебе.
* * *
Я не вытяну, я прочно подсел,
Увезите меня в лечебницу.
От неё, от друзей, ото всех.
Заглуши в голове этот смех
безудержной самоиронии.
Над капризным, слабым гнилым естеством.
Я устал ждать, когда грянет гром,
Да и где ему грянуть в сомнений метели.
Горизонт событий устелен
Стабильной тоской проигравшего.
Пугающим будущим
Желаю смерти себе и всем неистово любящим!
Себе и всем неистово любящим!
Всем неистово любящим!
Понимаю порой, что все это бред.
И он ест нутро,
Я не печальный герой,
А ноющий обыватель.
Мое дело – себя растратить
До последнего слова, последнего чувства.
Все эмоции огнем жизни вычистить,
До эха в душе и до хруста в личности.
Чтоб слепить человека из многих «не я».
И беречь до остервенения,
В душе этим кичиться,
Превращаясь из факела в дым.
Только найти бы сил пожелать другим –
Глупым романтикам,
В настоящем и будущем,
Чей огонь не погаснет,
Силы всем неистово любящим!
Веры всем неистово любящим!
Всем неистово любящим – счастья!
Райское
Я тону в бездне способов реализации.
Быть, казаться! Быть, не казаться!
Как говорил мой друг: «До рая – зайцами»,
Только и там, наверное, санкции.
В раю, должно быть, злая таможня,
Нельзя взять грехи и любимый гаджет.
Только душу нетленную можно –
Внутрь пройдет далеко не каждый.
Одного спалит фляга с виски за поясом,
Другого кулон с пентаграммой на шее.
Третий сольется на грешных помыслах.
Ну, зачем этот рай, в самом деле?
Чем себя всю жизнь святостью мучить,
Лучше думать, что жизнь – игра.
Проживающим жизнь свою скучно –
Светит вечный скучающий рай.
* * *
Судьба вершит, и просто так сводить не станет,
Если есть ты и я, нет места понятию «поздно».
Точки для слабаков, а для нас есть всегда запятая.
Твои рыжие пряди сияют как первый луч солнца.
Мир богат на эмоции, глуп, нелеп и неистов.
Арсеналом судьбы никто не будет прощен.
Если я герой, то ты мой смертельный выстрел,
Если игрок, то готов все поставить на кон.
Мир богат на желания, мысли и образов краски.
Мир завален шаблонами, он нечестен, непрост.
Ты красива, нет, всех на свете сияешь прекрасней,
Ты сияешь прекрасней погасших и будущих звезд.
Горит Маяк, и не думай, что свет погас.
Даже если погас, то будет зажжен непременно.
Если ты скажешь снова «Привет, сэр Макс»,
Я вспыхну фразой: «Ждал тебя, Незабвенная».