Другое дерево…

Другое дерево…

Рецензия на премьеру спектакля «Деревья умирают стоя»

Можно, оказывается, обратясь к литературному материалу, созданному в 1949 (!) году в далекой Испании, поставить спектакль, нацеленный точно в наш сегодняшний день. Причем, не наряжая артистов по ультрасовременной моде, не строя небоскребно-кубических декораций, не используя эффектные сценические технологии, а просто разыгрывая жизненную мелодраму старым «станиславским» способом – сердечным откликом актеров на происходящее в пьесе и их профессиональным мастерством. Речь веду о новой постановке Башкирского академического драмтеатра им. М. Гафури «Деревья умирают стоя». Ее осуществил известный в российском театральном мире актер и режиссер Олег Ханов («по совместительству» художественный руководитель театра). Та группа, с которой он работал, показала себя в первый премьерный вечер, когда обычно волнение зашкаливает, единым ансамблем, настроенным на общий результат, при этом у каждого исполнителя просматривалась своя индивидуальная линия.

Спектакль начинается с клоунады, от которой веет не весельем, а некой нарочитой бесшабашностью, отчего безотчетно возникает ощущение тревоги и того ожидания, какое и должно присутствовать в зрительном зале с первых минут: что же будет дальше и зачем эти пляшущие циркачи затягивают в свой бесноватый хоровод милую девушку с отрешенно-грустным лицом потерявшегося в жизни человека.

Эти загадки заставляют, не снижая внимания (несмотря на некоторую затянутость нашего знакомства со странной фирмой, куда попадают та самая девушка и пожилой человек – сеньор Бальбоа), следить за появляющимися персонажами. Среди них суровая амбициозная дама, безответная офисная служащая, самовлюбленно-циничный «идеолог» этой организации, которая позиционирует себя как благотворительная. Повод для удивления, что через семь десятков лет в другой стране частенько происходит то же самое: под красивой вывеской творятся далеко не благостные деяния, и доверчивые люди становятся фишками в чьей-то игре, тешащей самолюбие умением возвышать себя над другими.

Автор пьесы Алехандро Касона как будто и не слишком сложным сюжетом затронул множество вопросов, над которыми во все времена ломают головы мудрецы и философы. В своей телепрограмме Владимир Познер иногда спрашивает собеседников, часто ли они лгут. Мало кто отвечает, что говорит исключительно правду. Как правило, объясняют свою ложь: во имя любви к близким. Сеньор Бальбоа тоже пошел на обман исключительно из любви к жене, но жизненные обстоятельства сложились так, что за одним обманом вынужденно последовал еще один и еще. А может быть, откройся горькая правда сразу, она и не привела бы к столь трагичному финалу? «Маурисьо» и Марта, назвавшаяся Изабеллой, как две противоположности, отстаивают разные жизненные позиции. Придуманные фантазии «во имя любви» рушатся в соприкосновении с реальностью, но высокий катарсис при этом потрясает, меняя те представления о людской природе, что давно сложились у главного героя. И все споры – о правде и лжи, о том, стоит ли искусством, актерской игрой подправлять жизненные негативы, и о том, что в искусстве важнее – разум или сердце, уходят на второй план, когда в спектакле высекается самая главная истина: нет ничего выше того нравственного стержня, который поднимает человека над окружающим миром. Деревья умирают стоя, и Бабушка, что олицетворяет собой стойкость чистой души, и есть то самое дерево, которое дало название пьесе и стало центром спектакля. Видимо, именно этот лейтмотив и возобновил интерес к старой пьесе, которая током высшей пробы бьет в бессовестную вседозволенность нынешних времен. Достаточно напомнить, что почти одновременно с Олегом Хановым «Деревья умирают стоя» поставил Юрий Иоффе в Москве, в Театре на Малой Бронной.

Есть, конечно, еще один немаловажный нюанс возвращения к этому драматургическому опусу: очень уж рассказанная история подходит для того, чтобы в главной роли занять самую титулованную и опытную актрису, которая сможет не просто справиться со сложнейшими переживаниями героини, а сумеет продемонстрировать класс, прожив за два сценических часа необычную женскую судьбу. В столице Бабушку сыграла прослужившая в родном театре более 50 лет Анна Антоненко-Луконина, у нас блистала на премьере неповторимая Гюлли Мубарякова, отдавшая сцене шесть десятков творческих лет. Сразу оговорюсь, что в паре с ней будет занята еще одна известная актриса – Суфия Курбангалиева, и это наверняка создаст иной рисунок роли, но я видела самый первый спектакль и могу судить только о нем.

У всех главных действующих лиц очень непростая задача – показать своих персонажей в развитии, в тех изменениях их взглядов и даже в какой-то мере характеров, которые происходят под влиянием окружающих и под воздействием обстоятельств. Пожалуй, только Марта-Изабелла остается верна себе, и актриса Разифа Динмухаметова очень органично раскрывает ее достоинства – доброту, чуткость, порядочность, умение сопереживать чужим бедам, некие сомнения в собственных возможностях, нежную хрупкость и при этом твердость в отстаивании сложившихся принципов.

Наверняка большую предварительную работу проделал молодой актер Руслан Хайсаров, потому что его герой – один в двух лицах: представитель фирмы, выполняющий просьбу сеньора Бальбоа – сыграть Маурисьо. На его долю выпадают и комедийные моменты, и лирические, и в каждом из них он выполняет двойную функцию. Спешит что-то срочно прочитать об архитектуре, чтобы поддержать разговор с Бабушкой, – это Маурисьо, и не может скрыть своего восхищения ее знаниями и эрудицией – это уже он без надетой маски другого человека. Две фигуры, с которыми он близко сталкивается – Марта и Бабушка – заставляют его не только натурально притворяться, чему-то учась на ходу и меняя тактику, но исподволь размышлять над происходящим. Нелегок его переход от легкомысленной уверенности в своем даре перевоплощения и умения разбираться в психологии к постепенному осознанию иных ценностей, которые свойственны некоторым людям, достойным уважения.

Сеньора Бальбоа Ахат Хусаинов наделяет истинно испанским бурным темпераментом. Собственно он и заварил всю эту кашу, обернувшуюся нешуточной путаницей. И насколько он напорист и горяч в начале, уговаривая совершить обман в благих целях, настолько растерян и расстроен, когда ситуация «вышла из-под контроля». Актер убедителен во всех проявлениях страстной натуры своего персонажа. Хочется лишь пожелать большей выразительности в «молчаливых» паузах: его внимание постоянно приковано к жене, к ее поведению, ее состоянию, и это должно читаться в любом повороте головы, в каждом его взгляде.

Сравнительно небольшая роль Хеновевы здесь очень важна, особенно в дуэте с Бабушкой. Ильсияр Газетдинова смогла прочувствовать суть этой женщины, бесконечно преданной дому, в котором служит много лет, фактически став членом семьи. Как она деликатна, когда собирается сообщить хозяйке то, что ее наверняка встревожит, и как вместе с ней счастлива в ожидании приезда Маурисьо. И уж совсем крошечные эпизоды у персонажа, который в программке назван Другой. Ринату Баймурзину надо передать полярные состояния – самоуверенности, наглости, хамского апломба и тех непередаваемо многослойных чувств, что вызывает в нем встреча с Бабушкой. У него немного слов, но актеру удается мимикой, жестом, интонацией выразить те эмоции, которые переживает его герой.

Отдельного разбора заслуживает талантливая игра Гюлли Мубаряковой. Хотя слово «игра», пожалуй, снижает градус того впечатления, что производит каждое появление на сцене Бабушки. Кажется, что и старый дом, увитый зеленью, и простое убранство помещений в нем, и, главное, сама хозяйка – это вовсе не декорация и никакая не актриса, а кусочек жизни, в которую нам позволили окунуться, чтобы подсмотреть и радость долгожданной встречи, и горечь после открывшейся аферы, и силу духа той, которой разыгравшаяся трагикомедия разрывает сердце.

Гюлли Арслановна призналась, что работала над ролью с творческой жадностью, потому что образ Бабушки, ее внутренний настрой совпадал с собственным мироощущением. Почти треть спектакля главная героиня живет в волнительном ожидании родного человека, с которым не виделась долгие годы: «Мне его приезд – лекарство». Всем своим существом ждет этой встречи, вынимает сохранившиеся игрушки, находит трубу, из которой когда-то вырывались призывные звуки. Попробовала подуть – не получилось. Меняются шторы, готовится любимый пирог, а боль в сердце не успокаивается – он не просто покинул родной дом, а был изгнан почти мальчишкой…

Радость первых минут сменяется тревожным сомнением: так вырос, что не похож?.. У него ж были в глазах золотые искорки… Но он засмеялся, и они появились, засияли. И она признала, снова обняла, поверила – конечно, он. Забывает про болезни, вспоминает прошлое, рассказывает какие-то истории. Она ожила, даже помолодела. «Вы здорово сыграли», – благодарит сеньор Бальбоа довольного «Маурисьо».

А потом появляется Другой, и она мгновенно понимает, кто это, и требует объяснений от мужа. К последнему разговору она выходит во всем великолепии старинного наряда и своего гордого величия. И выдерживает свою линию поведения. Это готовность «все отдать», если услышит хоть намек на покаяние, а иначе – уйди, в тебе нет моей крови. И это желание не показать вида детям – Маурисьо и Изабелле, что она что-то заметила: они будут вместе, они должны жить и знать, как ей дороги.

Актриса на таком накале эмоций проводит финальную сцену, что без слов становится ясно: она отвергает даже намек на поддержку, уходит одна – достойно принять окончание своей земной судьбы. Мы не знаем, как воспринял ее отказ Другой, но что-то в нем явно изменилось после ее слов: «Ты сам избрал этот путь, найди силы пройти его до конца». И старая труба из детства, словно набрав живительного воздуха Бабушкиной силы духа, зазвучала призывом к продолжению жизни – чистой и честной.