Журнальный мир

Фэнтези – серебро и багрянец, индиго и лазурь, обсидиан с прожилками золота и лазурита. А реальность – это фанера и пластик, окрашенные в грязно-коричневые и желтовато-зелёные тона.Фэнтези имеет вкус хабанеры и мёда, корицы и гвоздики, превосходного красного мяса и вина, сладкого, словно лето. Реальность – это бобы и тофу, а в конечном итоге – прах; это бесконечные магазины Бербанка, дымовые трубы Кливленда, парковки Ньюарка. А фэнтези сравнимы с башнями Минас Тирита, древними камнями Горменгаста, залами Камелота. Фэнтези летает с помощью крыльев Икара, а реальность воспользуется Юго-Западными авиалиниями. Почему наши мечты оказываются такими маленькими и скромными, когда исполняются?

По-моему, мы читаем фэнтези, чтобы вернуть утраченные краски, ощутить вкус пряностей и услышать песню сирен. Есть нечто древнее и истинное в нём, затрагивающее глубокие струны в наших душах. Фэнтези обращается к спрятанному глубоко в нас ребёнку, который мечтает, что будет охотиться в лесах ночи, пировать у подножия гор и найдёт любовь, которая будет длиться вечно где-то к югу от Оз и северу от Шангри-Ла.

У фэнтези есть их небеса. Когда я умру, то отправлюсь в Средиземье.

Джордж Р. Р. Мартин

Любопытно, что автор этих строк – ныне модный писатель в жанре фэнтези – не хочет оказаться в собственном Вестеросе, пусть даже в период долгого лета. Впрочем, в этом нет ничего удивительного – фэнтези Мартина с его грязью, кровью и зашкаливающим количеством дураков и негодяев на один квадратный метр вряд ли прибавит красоты нашему миру. Скорее – заострит внимание на его неприглядных чертах, словно волшебное зеркало тролля из сказки «Снежная королева». Но эта статья написана не для критики «Песни Льда и Пламени», и я недаром упомянул сказки. Я хочу ответить на вопрос, тождественны ли жанр сказки и развившийся в ХХ веке жанр фэнтези – два «родных брата», и выявить их главные различия.

Стоит ли задаваться подобным вопросом? Оказывается, стоит. Речь идет об оценке «серьёзности» жанра и, в конечном счёте, о его репутации и формировании круга читателей.

Увы, этот круг порой бывает трудно расширить за пределы детской и подростковой аудитории. Дело в том, что люди, присвоившие себе звание «взрослый», отказываются читать и осмысливать произведения фэнтези. И хорошо ещё, если только не читают сами – они не одобряют чтение фэнтези детьми: «К чему тебе Толкин? Это же сказочка! Вот тебе "Детство" Максима Горького, и попробуй не одолеть!» И не важно, что из-под палки прочитанную книгу ещё никто не оценил по достоинству.

Поклонники фэнтези зачастую ведут себя не лучше его неприятелей. Ими уже переломано и будет переломано бессчётное множество копий (благо, виртуальных!) на тему родства фэнтези и сказки. И находятся такие, кто не желает признавать его! «Это родство кошки со львом!» – бросают наиболее ретивые «защитники» фэнтези. Можно подумать, что кошки и львы не состоят в родстве!

Итак, главное заблуждение многих в следующем: фэнтези смешивают со сказкой. Далее начинается противостояние: с  одной стороны баррикад фэнтези обвиняют в «несерьёзности», а его читателей – в эскапизме. Это легче всего сделать, обозвав фэнтези «детской сказкой». С другой стороны эту идею с благодарностью подхватывают, чтобы затем вовсю стыдиться сказочного родства и всеми силами отрицать очевидное.

Надо сказать, что чёткой границы между жанрами сказки и фэнтези не обозначено. Её не найти даже в энциклопедических статьях, посвящённых указанным жанрам. Немало способствуют путанице и современные медиа, ставящие штамп «фэнтези» на всё, в чём есть хоть малая толика сверхъестественного.

Итак, чем же отличается фэнтези от сказки? Попробуем разобраться.

При слове «фэнтези» на ум в первую очередь приходят писатели Великобритании и США, одни вспоминают Дж. Р. Р. Толкина, другие – Р. Говарда, лорда Дансени или У. Ле Гуин. Но первые романы в жанре исторического фэнтези возникли в России во времена А. С. Пушкина и были основаны на русском фольклоре! В 30–40 годах XIX века Александр Фомич Вельтман опубликовал романы «Кощей Бессмертный. Былина старого времени» (1833), «Светославич, вражий питомец. Диво времён Красного Солнца Владимира» (1837) и «Новый Емеля, или Превращения». Писатель поставил критиков в тупик – они не могли определить жанр романов, где историческое переплеталось со сказочным. Само слово «фэнтези» применительно к литературе возникло задолго до появления одноимённого жанра – так называл любой литературный вымысел сэр Вальтер Скотт.

Разумеется, жанр сказки – как народной, так и более поздней литературной – возник значительно раньше жанра фэнтези. Сказку можно назвать «старшим братом» фэнтези. Но возраст жанра – не единственное и не главное отличие, сказки сочиняются и сейчас.

Может быть, второе отличие фэнтези от сказки заключается в  том, что последняя предназначалась для детской забавы?

Нет. Традиционно сказки не делились на «детские» и «взрослые». Их рассказывали людям всех возрастов, как любую занятную историю или анекдот. Писатели-сказочники творили именно для взрослых, часто – для поучения. «Красной Шапочкой» Шарль Перро учил молодых девушек осторожности при выборе кавалера, «Красавица и Чудовище» Лепренс де Бомонд (и многих забытых авторов той же сказки у других народов) готовила к замужеству опять же девиц на выданье.

Или же сказки – добрый и наивный жанр, больше всего подходящий для детей в силу той же «бескровности»?

И снова нет. О жестокости в первоначальных вариантах сказок написано много и известно всем. Достаточно вспомнить сказки братьев Гримм,  собранные в народе. Детские ли они? Если да, то малышей можно смело баюкать песнями группы «Король и Шут»! Детским жанром сказки сделались сравнительно недавно  – ближе к концу XIX века, когда фольклорный и литературный материал пережили череду литературных обработок и адаптаций, сгладивших острые углы оригинала.

Но вернёмся к фэнтези. Оно, подобно литературной сказке, выросло из сказки народной, из мифов и легенд и так же не предназначалось для детей. «Младший брат» возник при развитии «старшего» – литературной сказки. Фэнтези приобрело новые, не характерные для сказки черты. Оно не подменило и не вытеснило сказку, но сделалось самостоятельным жанром. Разница со сказкой лежит не на поверхности.

Сказка показывает чудеса как данность, не объясняя их природы. Чудесное для читателя сказки в той же мере чудесно для её героя, и нужно только верить в эти чудеса.

«Придумать зелёное солнце легко. Трудно придумать мир, в котором зелёное солнце было бы естественным», – писал Дж. Р.  Р.  Толкин. Знал ли Профессор, что в своём изречении сумел выразить главную особенность жанра фэнтези! Любые небывалые вещи в нём необходимо если не объяснить, то хотя бы так вписать в мир повествования, чтобы они смотрелись в нём органично.

Именно стремление к большей степени реализма отличает фэнтези от сказки. Литературный жанр, основанный на мифологическом материале, в том числе на сказках, возник позже – согласно изменившемуся мировосприятию людей, по-прежнему жаждущих чудес, но не желающих принимать чудеса на веру и ищущих объяснений для всего. Недаром фэнтези развивалось почти одновременно с научной фантастикой.

Поэтому в образцах хорошего фэнтези тщательно прописывается мир, много внимания уделяется его быту, социальному устройству, философии и психологии, чего не встретишь в сказке.

Для примера можно вспомнить украинскую народную сказку «Ивасик-Телесик». Там главного героя – мальчика – преследует некая Змеёвна. Сказка просто выводит на сцену жутковатое существо, и слушателю остаётся только следить за тем, как спасётся от него мальчик. А между тем антропоморфная змея смот­рится странно и пугает намного сильнее привычной Бабы Яги. И появись Змеёвна в той же истории, но изложенной как фэнтези, автор непременно описал бы её происхождение (например, от греховной связи человеческой женщины с огненным змеем – мотив славянского фольклора), показал характер злого и несчастного создания, отвергнутого людьми.

Отсюда же – разница между Голлумом «Хоббита» и Голлумом «Властелина Колец» – произведений жанра сказки и фэнтези соответственно. Сказочный Голлум – персонаж английской страшилки для детей. Хищное пучеглазое существо из темноты с утробным звуком вместо имени, трусливое и не чуждое людоедства (орко- и хоббитоедства, если точнее). Фэнтезийный Голлум обзавёлся пред­ысторией, сделавшей его образ сложным и трагическим, уходящим корнями в драматургию Шекспира. Особенности жанра фэнтези очеловечили чудище, сделали его достойным сочувствия.

Реализм приближает фэнтези к «несказочной» литературе, но лишь внешне. По-настоящему серьёзным фэнтези становится, если автор затронет и проработает какие-либо важные жизненные вопросы (это касается и сказок, но те, как правило, ограничиваются «намёком», как справедливо заметил А. С. Пушкин).

В противном случае без той самой «жизненной» составляющей мы получим даже не «наивную сказку», но дешёвую литературную поделку, годную разве что на сценарий для кровавой компьютерной игрушки.

Так, в сказке герой повстречает невесту, спасет её в ходе испытаний – и будут они жить долго и счастливо. Автор фэнтези заставит тех же героев пережить все грани отношений, пока между ними не возникнет любовь. Сказки о любви заканчиваются свадьбой – фэнтези с удовольствием расскажет, что было после.

Сказочные герои найдут сокровища и богатыми вернутся домой, к счастливому финалу. В фэнтези друзья начнут делить сокровища не отходя от ямы и чуть не передерутся в процессе. Хорошо, если дружба и честь окажутся сильнее алчности.

В сказке малолетний герой помчится на вражеское войско с  мечом в руке, в фэнтези старшие товарищи просто не пустят его в бой. Мальчику останется только наблюдать битву со стороны и бояться за своих.

И наконец, случалось ли героям сказок уничтожать волшебные вещи, а не брать их себе? Смерть Кощея не вспоминать – она ни для чего больше не годилась!

С этой точки зрения можно поделить на сказки и фэнтези, например, книги Астрид Линдгрен, действие которых происходит в  условно-средневековых мирах: к первым можно отнести «Мио, мой Мио», ко вторым – «Братья Львиное Сердце» и «Рони, дочь разбойника».

Собственно, жизненные вопросы освещает вся классическая «взрослая» литература, но антураж вымышленного мира фэнтези способен сделать историю более красочной и привлекательной для читателя в первую очередь молодого – это ли не важно?

В заключение хочу сказать, что сейчас происходит естественное сближение и смешивание и без того близких жанров. Усложняется, приобретая черты фэнтези, литературная сказка, само фэнтези делится на множество несхожих поджанров. Часто народная или литературная сказка, переработанная, скажем, в киносценарий, превращается в самое настоящее фэнтези (как в  случае со «Звёздной пылью» Нила Геймана), или же черты фэнтези присущи сказке-первоисточнику (вроде бы детский «Хоббит» «взрослеет» ближе к концу, заставляя возвращаться к нему снова и снова в разном возрасте).

Но как бы то ни было, сказка и фэнтези остаются самостоятельными жанрами. Оба «брата» мудры и прекрасны в своём предназначении – учить добру и делать этот мир краше, и ни «старший», ни «младший» из них не заслуживают пренебрежительного отношения.