Журнальный мир

ИЗ ФЛОРЕНТИЙСКОГО БЛОКНОТА

Солнце в небе раскалилось добела.

Над Флоренцией звенят колокола.

Замок Питти весь нахмурен и угрюм —

не додумал за столетья столько дум!

Он скопил такие ценности в груди!

Как узнать, что с ними будет впереди?

Сохнут с горя листья сада Боболи.

Хоть и каменное сердце, а — болит…

ВОСПОМИНАНИЕ О ВЕНЕЦИИ

Венеция живёт, как карнавал,

всех веселя, влюбляя и дурача,

сырые стены за фасадом пряча

и запрудив гондолами канал.

Куда ни глянь — всё маска и обман.

Здесь жить нельзя, здесь всё давно прогнило.

Но отчего же сердцу всё здесь мило

и, синь вдохнув, становишься, как пьян?

И над сияньем изумрудных вод

стоишь, застыв с улыбкой идиотской…

(Сюда не зря всегда стремился Бродский,

и приезжал едва не каждый год.)

Жизнь превратилась в бесконечный бой,

душа в крови, но где же санитарка?..

Поднимешь взгляд у пристани Сан-Марко —

и грудь наполнишь новою судьбой.

Тут пахнет тиной. Тут зелёный мох

ползёт по камню, покрывая стены.

Тут шум и гам, и страшно вздуты цены,

но этот город обожает Бог.

Он, словно яркий шарик надувной,

летит мне вслед сквозь годы и ненастья,

чтоб не ослабла в сердце вера в счастье

и не тускнело солнце надо мной.

***

В Тирасполе ночном поют сверчки.

В столице тихо, как на сеновале,

где мы однажды, сбросив рюкзачки,

у бабки в турпоходе ночевали.

Вокруг, как море, бушевал июнь,

вздымая к звёздам запах разнотравья.

Я был влюблён в весь мир тогда и юн,

не ведая о будущем бесправье.

Теперь стою — и небо до зрачков,

скрывая свет в грядущем, опустилось…

Ночной Тирасполь. Музыка сверчков…

Неужто мне полжизни лишь приснилось?..