Журнальный мир

Игорь Юрьевич Серебряков вспоминает:

— Часто в детстве, находясь в поле, я заслушивался волшебными звуками моторов самолетов, любовался белыми куполами опускавшихся парашютов. Пришедшая из детства любовь к авиации надолго захватила меня. Впоследствии более тридцати лет я отдал службе в ВВС… И к технике интерес у меня с детства. Я часто пропадал в гараже, где автослесарем работал мой отец, Иван Платонович Серебряков. Позже в семейном архиве я нашел грамоты – свидетельства его трудового подвига. Мастеровые руки отца могли не только оживлять автомоторы, но и виртуозно играть на баяне. Он был частым гостем на эстрадах города, его звали поиграть на официальных мероприятиях и просто в компаниях. Отец и меня приучал к музыке. Уже в пять лет я пел под его аккомпанемент. Наш семейный дуэт всегда восторженно принимался слушателями… Правда, музыкант из меня не получился. Помешала война, на которой в 1943 г. под городом Орджоникидзе погиб мой отец.

Враг рвался на Кавказ, а я 1 сентября 1942 г. пошел в первый класс. Школа была большой, многоэтажной и располагалась на пустыре. Путь к ней из дома лежал через железную дорогу. Занятий в школе не помню, да и были ли они? Зато осталось в памяти, как я, весь праздничный, с ног до головы белый (белобрысый, в белой рубашке, светлых брюках и туфельках), возвращался из школы через железную дорогу и задержался на «круге» для разворота паровозов. Имея в запасе достаточно времени, я решил поиграть в «паровозы». Однако игра закончилась весьма печально: при имитации схода пыхтящей машины с «круга» я споткнулся о поперечный соединительный прут, упал и весь перепачкался в мазуте, которого там было предостаточно. Ко всему прочему в тот злосчастный день я потерял новый портфель. Впрочем, события развивались так, что он вряд ли бы мне понадобился: немцы приближались к Нальчику.

25 октября началась бомбежка. Город готовился к обороне. У нас в промгородке были вырыты временные щели. Они еле-еле вмещали взрослого человека. Перемещаться в них можно было только на четвереньках. Оба входа в каждую такую щель были открыты. Сверху настилались толстые бревна и насыпалась земля. При первых же разрывах бомб мы с моей теткой спрятались в щели. Мать, женщина не робкого десятка, осталась в доме. Через отверстие в укрытии мы видели заходящие на бомбежку «юнкерсы». Казалось, не будет конца душераздирающему визгу бомб, сотрясающих землю разрывами.

После бомбежки наступала зловещая тишина. Было ли это на самом деле, или мы просто глохли, трудно сказать. Из щелей перебирались в более основательные укрытия, в них и ночевали. Туда мать из дома приносила нам пищу. Отца я больше никогда не видел. Он ушел вместе с отступавшими войсками… и не вернулся.

Однажды, помню, наше укрытие пришло в движение. Сверху повалились песок, гравий. На нас обрушилось что-то тяжелое. Было трудно дышать, в глазах круги, в ушах гул и звон. Как долго я пролежал, оглушенный — не знаю. Когда очнулся, увидел над собой склоненную мать, немецкие танки и орущего на кого-то немецкого офицера. Впоследствии мать рассказала, что на наше укрытие наехал немецкий танк. Для большего эффекта он начал разворачиваться, однако механик не рассчитал маневра и завалил «панцер» набок. Когда нас откопали, я и моя тетка были без сознания, а соседка мертва.

Далее события разворачивались следующим образом: поначалу одну, а потом и вторую нашу комнату заняли немецкие офицеры. Нас вышвырнули на улицу. Устроились мы в весовой.

Настали холода. Весовая была не приспособлена для жилья, а другого помещения в оккупированном городе не нашлось. Пришлось из Нальчика уходить. В слякоть и холод мы пешком с матерью отправились в Воронцово-Александровск (ныне город Зеленокумск Ставропольского края), где жила моя бабушка. Шли долго. Конечно, если бы не доброта людей, которые устраивали нас на ночлег и кормили, чем могли, нам было бы не дойти до цели.

Так я расстался с городом детства. Лет через двадцать после войны, приехав в Нальчик по турпутевке, попытался найти знакомые улочки, однако примет прошлого не нашел. Гостеприимные нальчане показали мне то место, где стоял наш деревянный дом. Мне повезло: я отыскал своего друга детства, погостил у земляков. Полюбовался прекрасным городом-садом, отстроенном на месте полуразрушенного. Да, все-таки моя встреча с родным Нальчиком состоялась. Мира ему и счастья!

Полковник ВВС РФ Игорь Юрьевич Серебряков