Personalia

Personalia

* * *

 

Как бешеный, ищу развязки

Своей непостижимой сказки,

Которой имя: свет!

К. Н. Батюшков

 

Как проклятый, в реке забвенья

ловлю размытые мгновенья,

которым имя — тень.

 

Как бешеный, из поднебесья

тяну сквозные звуки песни,

которой имя — свет.

 

ПАМЯТЬ ЧУВСТВ

 

Чем дальше прошлое — тем ближе

его присутствие: в лицо

все жарче и светлее дышит

давно сгоревший день… Иди же,

сожми спираль, замкни кольцо.

Минувшее проступит в знаках,

и сердце — вдребезги, упав.

О, этот шепот, этот запах

и эта горечь на губах.

 

И все.

Лишь чистых чувств смятенье

да ясный огонек вдали.

А сколько жизни в тихой тени,

что вызвали к тебе они…

 

И чудится: тут стерты грани

и неизбывно бытие.

Но там — чужая песнь играет,

тебе не вытянуть ее.

 

И все-таки ты жди спиною

напева жгучего порыв,

что душу захлестнет виною…

Нет будущего, есть — былое,

несбывшееся до поры.

 

* * *

 

Дальше и дальше

близкое…

Как ее ни крути,

жизнь потрясает распискою

с точкой в конце пути.

 

Ближе и ближе

дальнее…

Стоила свеч игра:

жизнь моя — ожидание

выхода из угла.

 

Замысел Божий откроется

там, где себя жду,

где —

за земной околицей —

нянчу Звезду.

 

* * *

 

Махнув рукою на себя,

я песнь мою вспугнул…

(Из поэмы «Зов»)

Все верно.

Снова жизнь — не жизнь,

а так — худой мешок…

Но коли посох цел — держись,

хватив на посошок.

Глядь, камень своротив с души,

нежданно пропоешь:

— Рукой напрасно не маши,

вдруг Ангела

вспугнешь.

 

СТАРАЯ ОТКРЫТКА

 

Потухли, выцвели слова,

но дышит и светло, и грустно

неровный жар былого чувства,

которым дышит жизнь сама.

 

* * *

 

Рядом пушистое солнце.

Впору, прикрыв глаза,

день-то какой —

чисто золотце —

с чувством забытым сказать.

 

Добрые вести и гости

не обошли меня.

День-то какой,

Господи,

вновь довелось принять…

 

Слово идет от сердца,

что не устало гореть.

Будет чем мне согреться,

да и других согреть.

 

* * *

 

Олегу Пономареву

 

Мне снилось — умирает мать,

в изломах света вспыхнув тонко,

в ее чертах черты ребенка

я зачарован узнавать.

 

Разверзлись небо и земля.

Она качнулась в мягком звуке,

исчезло все, остались руки…

О, слава Богу: умер — я.

 

* * *

 

Мы были в этом мире, были…

Не выстыл и не стерся след:

наперекор дорожной пыли —

рожденный в наших душах свет.

 

Мы жили в этом мире, жили…

И, замыслу его верны,

мы в мироздание сложили

свои горячие миры.

 

Отсюда память чувств,

отсюда —

родные души брать и жечь —

самосложившееся чудо —

любовью дышащая речь.

 

* * *

 

Отчуждением выстужен дом,

и в глазах — лишь колючие льдинки.

Кто же свел нас в таком поединке,

отстраненном, тягучем, пустом?..

 

Я не знаю, что там — впереди,

может быть, воцарение стужи.

Все равно, чтоб оттаяли души,

ты поплачь у меня на груди.

 

* * *

Антону

 

Простор, просвистанный печалью,

неистовый святой простор,

постой, прими в свое звучанье

души моей напев простой:

 

— Печаль, свистящую в просторе,

сквозную, светлую печаль

встречай, как плач о смертной доле,

как весточку мою, встречай…

 

* * *

 

Все больше вижу, боль продля,

и лиц, и душ чужих…

(Из поэмы «Зов»)

 

Не думал я и не гадал

с такою жить виной:

по весям и по городам

встает народ —

иной.

 

Что делать?..

Отчий край,— ответь.

И отзыв — вдалеке:

— Как прежде,

Песнь родную петь

на русском языке.

 

НЕЗАБУДКИ

 

И столько светлой простоты,

какой-то беззаветной ласки

даруют тихие цветы

с названием — из русской сказки.

 

Одни в кладбищенской траве

среди могилок кротких этих,

они самих себя правей

всей сущей правдою на свете.

 

Спасение — душе любой.

Пред Богом никому не тесно,

покуда явит Свет Небесный

в таком цветке свою Любовь.

 

***

Все дальше ты.

Хоть что-то мне бы…

Но даже голос твой простыл.

И тяжелее бьется в небо

мое:

— Прости…

 

* * *

 

То ли круг замыкается,

то ли мной володеет и правит

иного порядка причина,

только след мне

входить

в сокровенные эти места.

Теплый ветр

разольется,

растает слепая личина,

и заправдашний мир,

просияв,

предо мною предстал…

 

Пусть мгновенья всего

наши тайные длятся свиданья.

Я успею почуять,

узреть не успевши,

успею узнать

очищающий свет,

свет такой же родимый,

свет дальний,

как всевременья

добрый и радостный знак.

 

* * *

 

Устроена жизнь сурово,

и не отводи глаза,

ведь после тебя —

лишь слово,

которое ты сказал.

 

ПРОВИДЕНИЕ

 

Молчи…

Начертан путь высоко

нам всем. А посему — не сметь

обратной меркой мерить смерть,

считать игрой слепого рока.

 

Молчи.

Мы правы лишь до срока,

до места отрицанья мест,

где две черты слагают крест,

где вместо солнца

светит Око.

 

* * *

 

Будет снег…

Тот, который

ждала и любила

ты,

в котором

так резко растаял

твой путь.

Было все —

жизнь печальна —

да все это сплыло…

Не забыть.

Не догнать.

Не вернуть.

 

Будет снег.

Обещаю тебе:

обязательно будет,

он,

как память твоя

встанет — светел и чист…

Ты ушла,

но оставила

любящим людям

белый свет,

белый день,

белый лист.

 

* * *

 

…не развязать того узла,

что завязала Русь.

(Из поэмы «Зов»)

 

И четверть века позади,

но длится

путь лихой…

Вложил я в песню

смысл один,

а вот извлек — другой.

 

Придет пора и всем узнать,

— твержу, как приговор,—

не развязать

т о г о узла…

 

И сменим разговор.

 

ОДИНОЧЕСТВО

 

Тронет ветер сухую былинку,

позабытый мотив напоет…

И, наверно, под эту сурдинку

мне проплакать всю ночь напролет.

 

— Неужель ни любимой, ни друга

средь живущих уже не сыскать?

— Белый конь ждет тебя,

чтоб по кругу,

по безумному кругу скакать…

 

Поутру, с грозным знаком рассвета,

закалив за ночь душу, чем смог,

я помчусь в путь проклятый поэта,

и промчусь,

одинокий, как Бог.

 

* * *

 

Кто же скажет,

откуда оно —

наваждение это,

внятный голос неясной тревоги моей…

Кто-то скажет о том…

(Из книги «Плоть песни»)

 

Нет, не скажет.

С меня

будет взято по полной

и спрошено,

потому и спешу,

коль покуда в седле,

доскакать,

доболеть

неизбывной тревогой за прошлое,

осложненной печалью

о завтрашнем дне.

Доболеть

досказать все свое —

наболевшее,

оправдать свое время,

иным не солгав временам,

и остаться с людьми,

не приняв

человека кромешного…

 

Даст Господь,

вот тогда

и срастется сквозная вина.

 

* * *

 

Боже,

заботу —

самую важную —

дай донести за остаток лет.

Я и живу,

покуда выхаживаю

в слове посеянный свет.