Письма

Письма

Публикация и комментарии Николая Серебренникова

Из переписки отцов-основателей областничества Григория Николаевича Потанина (1835–1820) и Николая Михайловича Ядринцева (1842–1894), а также – открытое письмо писателей Николаю II.

Зачёркнутое дано в квадратных скобках, редакторское уточнение – в угловых.

 


 

Н. М. ЯДРИНЦЕВУ

 

<26–27 августа 1873. Никольск>

 

26 августа. Я получил известие из Нижнего, что кроме Шелгунова редактору написал очень лестное письмо Демерт и обещался сотрудничать1. Он писал также, что в петербургских литературных кружках на нашу газету смотрят хорошо. Сейчас только прочёл «Провинциальную прессу»2. Это лучшая вещь, какая только была напечатана в «Камско-Волжской газете».

27 августа. Томск Кастрен называет «schimmernde Paris Sibiriens», блестящий сибирский Париж3. В течение масляницы в дер. Молчановой, между Нарымом и Томском, во время пребывания Кастрена выпито водки на 1800 рублей. По этому можно, говорит Кастрен, об пьянстве в Сибири заключать. Порок так всеобщ, что с ним не связывается никакого стыда (infansie). «Мы все грешники», скажет сибиряк, если кто заговорит с ним о трезвости. Даже молодые девушки участвуют в пиршествах, только пьющие в будни не находят жениха, если впрочем богатство её не вознаграждает этот порок. Уже это показывает, как ошибочно мнение, приписывающее сибирякам лучшие нравы и высшее образование, чем [природным] русским. Правда, что мужик в Сибири бреется, курит трубку, охотно одевается в кафтан, хорошо говорит, мало верит в духов и в предрассудки, презирает всякое религиозное сектантство, и пр. Зато русский отличается благородным чувством, чистым и открытым характером и гораздо большей проницательностью. В России не редкость, что крестьянин читает и пишет, в Сибири встречаются даже купцы, которые едва своё имя подписывают. Ради своего превосходства в знаниях и ссыльные в Сибири пользуются известным уважением благодаря так называемому мастерству, и они считают себя породой высшей, чем туземцы. Что сибиряка в высшей степени от русского отличает – это слабость первого к роскоши и раздольной жизни. Не любит он, как русский, свой капитал скоплять, но, говоря пословицей, er richtet gern den Mund nach dem Speisesack, т. е. охотно обращает свой рот туда, где лежит мешок с съестными припасами. Сибиряк известен за своё искусство (talent) жить выше своих средств. В городах часто блестящий экипаж составляет всё его движимое и недвижимое имущество, а в деревнях по народной местной поговорке всё достояние сибиряка состоит «в самоваре» (стр. 158, Reiseberichte und Briefe von Castren). Насколько я познакомился до сих пор с Иркутском, это без всякого сравнения самый красивый город Сибири. Собств<енно> высоких домов здесь нет, однако здания чисты, а во многих видны окна с зеркальными стёклами. Роскошь в платьях и экипажах доходит до невероятного (granzt an das Unglaubliche). Шампанское льётся по столам и стульям (schaumt über Tisch und Bänke). А преферанс играют каждый вечер во многих домах. Костюмы, моды, фасон – всё здесь à la Petersburg. Но, как повсюду в Сибири, и в Иркутске люди такого рода, что их справедливо следует отнести к особой расе, которую отличают холодная кровь, узкое сердце (ein enges Herz) и т. д. Поэтому соскучился я и в Иркутске и всей душой захотел выехать в бурятские улусы (стр. 399).

Радлов говорит про Кузнецк, что это самый скучнейший город, какой он когда-либо видел, и представляет сильнейший контраст с своим живописным положением4. В Бийске он также соскучился. Эта всеобщая жалоба на городскую скуку, на холодность жителей знаменательна: Кастрен если находил иногда удовольствие в сибирских городах, то встречая в них своих земляков: в Иркутске шведа барона Сильвергельма5, в Томске часовщика Нордквиста; из туземцев ему никто engegen lachelt, то есть не улыбался навстречу, не спешил помочь его работам, никто не интересовался его исследованиями, хоть они для области имели высокий интерес. Не встретил он ни одного местного патриота, который обрадовался бы его миссии, отнёсся бы к нему с чувством благодарности, встретил бы его с горячим сердцем. Судьба всякого путешественника по Сибири такова; туземцы представляют из себя объект наблюдения, их осматривают, повёртывают, наблюдают, меряют, судят, а они относятся ко всему этому, как, помните, тот наш Личарда (солдат), который на замечание, что про него напечатают в газетах, глупо улыбался, как улыбается человек, когда…6

 

Публикуется впервые. Подлинник: Томский обл. краеведческий музей (ТОКМ), оп. 14, № 2, л. 41–42 об.; конец письма утрачен.

 

Н. М. ЯДРИНЦЕВУ

 

<Первые числа сентября 1887. Томск>

 

Мих. Мих. Березовский7 выехал в Иркутск; я получил от него телеграмму; будет ждать меня в Иркутске.

Ваш тарантас П. И. Макушин8 предложил мне взять, и я согласился. В Иркутске как поступить с ним? Или продать, или хранить? в обоих случаях я заплачу за пользование; продать же вероятно возьмётся Ник. Ив. Витковский9.

На пароходе «Казанец», привезшем нас в Томск, ехало 9 семей переселенцев. Чувствуя, что интеллигентный человек должен войти в их положение, расспросить об их нуждах и даже помочь, я накануне приезда в Томск собрался с духом и подошёл к ним. Они ехали из Курской губернии в Бийский округ, где у них облюбовано место на р. Комарихе; в дороге уже четыре недели; питаются одними сухарями; надоело даже большим, а при них множество детей; одна женщина едет с 9 ребятами мал мала меньше; мужики совсем обессилели и, нанимаясь таскать дрова на пароход, падали под лёгкой ношей. Их товарищи ушли на Комариху ранее; эти же опоздали, потому что поздно получили разрешение поселиться в Томской губернии [от томского губернатора]. Всего на Комарихе поселяется 40 семей. Я предложил сначала в II классе, потом в I собрать пожертвования. И собралось 15 р. 40 к. В I классе ехал между прочим томский голова Королёв10; я обратился к нему, когда он сидел в рубке вдвоём по-видимому с своим прикащиком. Королёв сказал мне следующее: «Ведь для этого есть официальные лица. Я Вас не знаю, кто Вы такой. Бывают такие, что пожертвования собирают в свой карман». Я назвал свою фамилию, указал на начальника почтового управления в Томске11, ехавшего с нами на одном пароходе, которому г. Королёв может вручить деньги, если он, не отказываясь от пожертвования, стесняется вверить его мне. «Я жертвую, когда мне самому придёт фантазия жертвовать», ответил г. Королёв и отделался от пожертвования, а его товарищ сказал: «Как они-с, так и мы»!

 

Публикуется впервые. Подлинник: ТОКМ, оп. 14, № 7, л. 44–45.

 

НИКОЛАЮ II

 

<Декабрь 1894. С.-Петербург>

 

На докладе министра юстиции о пересмотре судебных уставов Августейший родитель Ваш незадолго до своей кончины в собственноручной надписи выразил желание, «чтобы действительное правосудие царило в России».

В милостивом манифесте от 14 ноября мы, подданные Ваши, с упованием усмотрели, что В<аше> И<мператорское> В<еличество> «полагаете правосудие основою народного благоденствия».

В словах этих почерпаем мы смелость утруждать Ваше внимание своею всеподданнейшею просьбою.

Государь! В составе Ваших подданных есть целая профессия, стоящая вне правосудия; это профессия литературная. Мы, писатели, или совсем лишены возможности путём печати служить своему отечеству, как нам велит совесть и долг, или, вне законного обвинения и законной защиты, без следствия и суда, претерпеваем кары, доходящие даже до прекращения целых изданий. Простыми административными распоряжениями из круга печатного обсуждения изъемлются вопросы нашей общественной жизни, наиболее нуждающиеся в правильном и всестороннем освещении. Простыми административными распоряжениями изъемлются из публичных библиотек и кабинетов книги, вообще цензурой не запрещённые.

Весь образованный мир уже признаёт великое значение русской литературы. Благоволите же, Государь, принять её под сень закона, дабы от него лишь зависимое и им же ограждённое от непосредственного действия цензуры, светской и духовной, русское печатное слово могло в меру своих сил послужить славе, влиянию и благоденствию России.

 

Публиковалось как коллективное письмо 114 литераторов (Константин Арсеньев, Константин Бальмонт, Владимир Вернадский, Николай Лесков, Дмитрий Мамин-Сибиряк, Константин Станюкович, Антон Чехов и др.). Дабы не установили зачинщика, подписавших перечислили по алфавиту, но обнаруженный автограф, черновик (Научная библиотека Томского гос. университета. Фонд Г. Н. Потанина. № 83. Л. 4194–4195) и беловик (Л. 4196–4196 об.) указывает на несомненное авторство Потанина. Известный вариант отличается от здесь публикуемого уточнением цитаты, минимальной и необязательной стилистической правкой и приведением открытого письма к форме всеподданнейшего прошения.

 

1 По делу о сибирском сепаратизме сосланные на Русский Север Потанин (в Никольск Вологодской губ.) и Ядринцев (в Шенкурск Архангельской) превратили в орган поволжско-сибирских областников «Камско-Волжскую газету» (Казань; редакторы Н. Я. Агафонов и К. В. Лаврский). Корреспондентом Потанина в Нижнем Новгороде был историк А. С. Гациский. Шелгунов Николай Васильевич (1824–1891), Демерт Николай Александрович (1835–1876) – публицисты-народники.

2 Статья Ядринцева.

33 Кастрен Матиас Александер (в обиходе Александр Христианович; 1813–1852) – исследователь финно-угорских и самодийских языков. Томскую губернию посетил в 1845–1846 гг., Иркутск – в 1848-м. Потанин цитирует т. 2 (Отчёт о поездке и письма 1845–1849 гг. СПб., 1856) 12-томника «Северных путешествий и исследований» Кастрена, изданных на немецком языке.

4 Кастрен Матиас Александер (в обиходе Александр Христианович; 1813–1852) – исследователь финно-угорских и самодийских языков. Томскую губернию посетил в 1845–1846 гг., Иркутск – в 1848-м. Потанин цитирует т. 2 (Отчёт о поездке и письма 1845–1849 гг. СПб., 1856) 12-томника «Северных путешествий и исследований» Кастрена, изданных на немецком языке.

5 Сильвергельм Густав Адольф (в обиходе Густав Карлович; 1799–1864) – военный топограф. 

6 Потанин вспоминает 1865–1868 гг. омского предварительного заключения.

7 Березовский Михаил Михайлович (1849–1912) – орнитолог.

8 Макушин Пётр Иванович (1844–1926) – книготорговец.

9 Витковский Николай Иванович (1844–1892) – археолог.

10 Королёв Евграф Иванович (1823–1900) – купец; в 1876–1879, 1887–1890 гг. городской голова.

11 Единственный начальник томской почты, о котором ничего неизвестно.