Журнальный мир

9

На следующий день, в полдень, позвонил Александр.

— У меня все нормально. Вчера пригласил твою тетю на спектакль. Она ведь хотела услышать моего «Икса» — возможно, больше такой случай не представится. Она сказала, что ей понравилось. Мы с Нелли довезли ее до дома. Можешь быть спокойна.

О каком спокойствии могла идти речь? Опять предательство тех, кто ей дорог. Тетя Юлия даже не позвонила. Пела ли Ольга вчера — неизвестно, если пела, то наверняка целовалась с «Иксом». А то, что Нелли на своей машине катает Сашу, это вообще гнусно.

— Ну, спасибо, позаботился о пожилом человеке, тем более, что она теперь — твоя верная поклонница. А что еще она сказала?

— Приглашает к себе в субботу на домашнюю презентацию журнала. Я как раз не занят. Юлия говорит, что придет редактор журнала. Будут и наши молодожены. А ты придешь?

Это совсем выбило Катю из колеи: это ее дом, ее публикация, они с тетей вместе задумали это собрание интересных людей. А теперь ее приглашают, как постороннюю! И кто приглашает! Она с трудом произнесла:

— Если не отправят в командировку в область… Ну, до встречи!

— Подожди! Ты знаешь, что послезавтра у нас последний раз идет «Целуй меня, Кэт!»? Потом спектакль снимают. Ты ведь не видела? Я договорюсь о контрамарке, возьмешь у администратора. Тебе одно место?

— Мне все равно… как хочешь.

— Хорошо, два. Пока!

«Что-то он такое сказал — мол, случай больше не представится? Он, действительно, вот-вот уйдет из театра?» — не на шутку встревожилась Катя.

Идти придется, хотя сейчас совсем иное настроение. Ей интересно, конечно. Но с кем пойти? А что, если позвать Тихона Кротова?

Тихона очень увлекла постановка, особенно то, что это был «спектакль в спектакле». А среди артистов он сразу отметил Денисова:

— Думаю, он — лучший голос и лучший актер театра. Я бы написал его портрет в роли.

— И этот человек собирается покинуть театр, представляешь! Его успехи в городе никак не отмечены, не говоря уж о стране. А он, как всякий артист, жаждет — славы не славы — признания своих заслуг. Талант ведь сознает, что он талант, и не преувеличивает свою значимость. Наверное, он устал ждать, вот и хочет покинуть театр, уехать туда, где его оценят по заслугам… Скажи, а ты осознаешь свое дарование?

— Каждый знает себе истинную цену, если не дурак. Для меня главное — любимая работа. Мои работы покупают, хотя не так часто, как хотелось бы… А этому спектаклю тон задает Денисов — один талант, один артист, он играет и поет, и вдохновляет всех.

Кате было приятно, что Тихону не безразличен театр и Денисов. Художник все больше ей нравился. Да и внешне… Эта русая бородка, копна волнистых волос…

— Зайдем в какое-нибудь кафе, — предложил Тихон, — выпьем кофе.

Но в кафе он вдруг заказал шампанское и стал говорить: как хорошо, что они побывали в театре, как хорошо, что Катя стала писать статью и что он познакомился с ней. Потом он вдруг произнес:

— Ты очень красивая… Только не надо так наглухо застегивать кофточку: у тебя шея лебединая… Хочу нарисовать твой портрет…

«Вот это да! — поразилась Катя. — А казался поначалу таким скромным. Опьянел он, что ли?»

На троллейбусе они доехали до Катиной съемной квартиры: с тетей она сейчас принципиально не желала встречаться. У подъезда Тихон обнял Катю крепко-крепко, приблизил к ней лицо и, сказав: «Целуй меня, Кэт!», нежно поцеловал раз, другой… На поцелуй она ответила. Свободной рукой он отводил пряди волос с ее лица и целовал глаза, шею… Кате стало тепло и хорошо, и высвобождаться не хотелось. Но все же надо было идти домой: завтра рано вставать… Она сказала ему об этом, и он ее отпустил.

Катя потом мучилась и размышляла: почему она откликнулась на поцелуи Тихона? Ведь она любит Александра! Но если бы Саша хоть как-то выразил свои чувства к ней!.. Она долго переживала случившееся и, наконец, решила: пусть у нее будет carte blanche, как говорит Денисов. В любом случае, с Кротовым им еще работать…

Наутро Катя все-таки позвонила тете Юлии, чтобы узнать, что она там замышляет. Тетя, как ни в чем не бывало, сообщила, что гостей собирает завтра и что «Сашуля» обещал принести самый большой торт. Катя не стала выяснять с ней отношения.

До отлета в Иксбург оставалось чуть больше суток; она летит на следующий день после тетушкиного приема. Значит, необходимо заранее собраться и ехать к тете с большой дорожной сумкой. Тихон обещал ее проводить, он подъедет на такси в полвосьмого. Вылет — в десять пятнадцать, а через два часа сорок минут — прибытие.

Забежав в редакцию и сдав рецензию, она взяла редакционный фотоаппарат и, уточнив у Владислава Павловича, действительно ли он придет с другом завтра, позвонила отцу. Тот обрадовался, сказал, что теперь чувствует себя гораздо лучше и ждет свою дорогую дочку. При этом опять говорил сквозь слезы.

Да, главное для нее сейчас — отец. А Денисов своим присутствием в ее жизни только все осложняет. Душа Кати разрывается: ведь она видит, что Александр несчастлив. Такой талант должен сверкать, а его задвигают. И помочь ему, кажется, никто не в силах. Ну, выступит он вскоре в концерте на большой сцене… И что дальше? Опять интриги? Наверное, ему просто необходимо покинуть театр. Катя даже готова отстраниться от него, пожертвовать им ради искусства. И пусть рядом с ним будет кто-то, кто его поддержит. Кто-то более гибкий и дипломатичный, чем она, имеющий связи в театральной среде. «Господи, помоги ему!» — взмолилась Катя.

Надо бы купить какой-то подарок отцу. Может быть, пижаму? Ведь он лежачий больной… Но Катя не знала его комплекции, а он вследствие болезни может быть очень худым или наоборот слишком полным… В результате она решила взять несколько журналов со своими публикациями и единственную свою книжечку — небольшую, но хорошо иллюстрированную, изданную в серии «Старые районы Петербурга». Там есть и фото их дома на Фонарном переулке. Может быть, этот снимок всколыхнет в отце какие-то воспоминания?

Сбор гостей назначили на шесть. Певцы в этот вечер не были заняты: вот уже несколько дней подряд в театре шли мюзиклы. Катя позвонила тете Юлии, чтобы узнать, что купить, но та отвечала, что все необходимое привезут Верочка с Юрой. Но она все же купила бутылку шампанского, и для тети — букет любимых ею лилий.

Открыв своим ключом дверь в свою и тетину квартиру и никого не встретив в коридоре, она быстро унесла дорожную сумку в свою комнату — подальше от ненужных расспросов.

Тетя Юлия появилась нарядная, в сиреневом платье, которое ей шло, с модной прической. Она обрадовалась цветам и обняла племянницу со словами:

— Ты прости меня! Не ревнуй своего Сашу. Я ведь для него тоже кое-что делаю: вот Владик приведет продюсера или спонсора… И мне сначала надо было убедить Сашулю, чтобы он согласился на концерт. А то придет спонсор, а артист не желает… Надо обсудить, в каком зале он будет выступать. Пора ему завоевывать город.

«Значит, тетя ничего не знает о "чемоданном настроении" Александра, — поняла Катя. — Он и с ней не откровенен! А ведь бывал у нее не раз… Но это, наверное, потому, что женщина тетиного возраста не представляет для него опасности. Но не думал ли он о том, что тетя, возможно, решила соединить его со мной? Нет, он видит, что тетя Юлия — человек бескорыстный. И все же, что так повлияло на него, почему он никому не доверяет? Вот какое стремление к свободе от обязательств! Опять carte blanche? Тоже мне, француз! Ну, что ж, ответим по-русски: вольному — воля».

Пришли первые гости — Владислав Петрович с другом, а следом за ними — Верочка с Юрой, которые сразу прошли на кухню и занялись подготовкой к застолью.

Редактор познакомил Катю со своим спутником. Седой, худощавый, одетый элегантно, но просто — куртка и рубашка без галстука — этот мужчина сохранил привлекательность, хотя лет ему уж было под пятьдесят. Тетя Юлия, ценительница красоты, сразу же отреагировала на него, произнеся одну из своих коронных фраз салонной красавицы. Продюсер наверняка поддался бы ее обаянию, но — в присутствии хозяйки нуждались Верочка и Юра, так что тете Юлии пришлось удалиться на кухню.

Владислав Павлович сразу стал хвалить Катю своему другу, рассказывая, какой она прекрасный работник, какой талантливый журналист. Но друг, которого звали Виктор Николаевич, смотрел на Катю вовсе не как на журналиста — она это чувствовала, — а как на привлекательную женщину, хотя и пытался замаскировать этот интерес своей учтивостью.

Она даже смутилась. «Вот так всегда: из-за моей серьезности все воспринимают меня как взрослую женщину, и этот — туда же, но никто не догадывается, как я неопытна. А ведь я влюбляюсь почти в каждого, хотя и не подаю виду. С многими обошлось: с Юрой — Верочка отвела, с Денисовым тоже, кажется, пронесло, с Тихоном — пока непонятно… Но тут, спаси Бог, явно опытный соблазнитель, он лет на двадцать старше меня!»

Денисов пришел с дамой лет сорока, представив ее: «Это Лилия Семеновна». «Концертмейстер», — шепнула тетя. «Надо же! Ты уговорила его петь!» — шепотом удивилась Катя. «Спонсор должен знать, за что платит!» — отозвалась тетя.

10

Утром Катя вышла из дома рано, не разбудив тетю Юлию. Как договорились, Тихон ждал в такси. Взяв из рук сумку, он нежно поцеловал Катю «в щечку», как будто у них так заведено, посадил на заднее сиденье, сел сам и обнял ее за плечи. Это немного нервировало Катю — слишком уж быстро развиваются события. Она постаралась направить мысли Тихона в нужное ей русло: стала спрашивать про маму, преподавателей, соучеников… К счастью, доехали они быстро, а в аэропорту уже пора было проходить на посадку. Прощальный поцелуй Тихона показался Кате неуместно страстным. Поэтому, отстранив его, она сразу направилась к контролю, ускоряя шаги, и, не оборачиваясь, махнула ему рукой.

Поспать в самолете Катя не смогла: одолевали воспоминания о вчерашнем вечере. То, что Александр привел концертмейстера, невольно словно разделило компанию на пары, но также усилило чувство неловкости, которое вызывал у Кати Виктор Николаевич. Она старалась не замечать его взгляды на нее. А улучив момент, попросила тетю перестать говорить комплименты автору статьи — ей и перейти к делу, которое было самым важным для обеих.

И началось обсуждение программы концерта. Потом Александр подошел к пианино, удобно поставил табурет для Лилии Семеновны и встал рядом. Лилия Семеновна села, взяла несколько аккордов, и он запел…

Александр исполнил любимую Катей песню «Мистера Икс» и вальс советского времени «Ночь коротка, спят облака…».

Катя подумала, что последняя песня явно была выбрана по совету тети, и оказалась права. Позже, когда все ушли, тетя объяснила: «Владек мне как-то говорил, что Виктор Николаевич — полковник в отставке, и я поняла, что ему это должно понравиться. Поэтому по моей просьбе Александр вместо: «и лежит у меня на ладони» — пропел: «и лежит у меня на погоне незнакомая ваша рука», как пели в войну…»

«Ох, тетя, в тебе пропал великий режиссер», — подумала Катя. Что ж, тетин план удался: Виктор Николаевич снимает зал для выступления Александра. Скорее всего, это будет в одном из великокняжеских дворцов. Еще он ведет переговоры о статьях в рекламных журналах. Литературную часть, конечно, поручает Екатерине. К этому мероприятию подключат и туристические агентства, они добавят зрителей. Концерт, приуроченный ко Дню Города, назовут «Все флаги в гости к нам». Телевидение приедет. Участвовать в концерте будут также Юрий Веселов и певица, которую подберут сами певцы. Разумеется, все финансируется.

Катя понимала, что на положительное решение спонсора, не особо к этому стремясь, она как-то повлияла.

В иллюминаторе плыла панорама типового современного города, не заслоненная облаками. Одинаковые кварталы, среди которых, словно хрустальные вазы, расставлены редкие высотные дома. Нет, петербурженку ничто не могло удивить в Иксбурге. Правда, порадовали удобства аэропорта и транспорта.

В автобусе она оказалась рядом с прилетевшей из Петербурга местной жительницей. Разговорились, и та рассказала, что ее приятельница, бизнесвумен, посуточно сдает квартиру в центре, как раз рядом с гостиницей, куда Катя направлялась. Она не собиралась жить у отца: зачем создавать ему неудобства, да и безоблачными ли окажутся их отношения? К тому же, живя отдельно, она сможет работать, как привыкла, в любое время суток.

Женщина тут же созвонилась с владелицей квартиры. Цена аренды была меньше, чем рассчитывала Катя. Так решился вопрос с Катиным проживанием.

Новая знакомая называла улицы, которые они проезжали. Главная улица, по которой ехали, — проспект Ленина. Его пересекает проспект Луначарского, следующая остановка — улица Карла Либкнехта. А за ней оказалась и улица Восьмого Марта, где живет отец…

Прежде чем идти к отцу, Катя встретилась в кафе с владелицей квартиры и получила ключи. В Иксбурге она будет жить прямо напротив Театра Оперы и Балета.

Заплатив аванс за жилье, пообедав в кафе, Катя позвонила тете Юлии и Верочке — якобы из области. Ничего нового в Петербурге и в театре не произошло. Теперь можно и к отцу…

Перед вылетом Катя связалась с его «доверенным лицом». У этого, судя по голосу, симпатичного человека, которого звали Владимир, она узнала, что отец сейчас неплохо себя чувствует, и что открыть ей дверь сможет сам.

Катя без звонка поспешила на улицу Восьмого марта, в седьмой дом. Владимир должен был предупредить о ее приходе отца.

Дом, очевидно, был построен лет двадцать назад — такие дома, где бетонные стены обкладывали кирпичом, тогда считались элитными. Подъездов несколько, нужный Кате — ближний, без кодового замка. Лифт тесноватый, едва ли сюда войдет инвалидная коляска. Этаж третий.

…И вот Катя перед дверью. Ей страшно, но она нажимает кнопку звонка. Через несколько минут дверь открывается. Отец, по сравнению с фото, выглядит каким-то старым. А ведь ему только пятьдесят пять! Видно, что ждал ее: он в свежей рубашке, побрит. Катя тянется к нему, встает на цыпочки и целует отца в щеку, чувствуя запах его дезодоранта. Он с трудом обнимает ее левой рукой; в правой у него палка.

— Ну, слава Богу! — произносит отец. Катя снимает и вешает пальто, замечая некоторую неухоженность квартиры, как видно, трехкомнатной. В переднюю выходит пять дверей. Отец, тяжело, медленно передвигаясь, ведет Катю в большую кухню:

— Попьем чаю. А если хочешь, чего покрепче, — он топчется у стола и плиты. Но Катя подходит, обнимает его, усаживает в кресло:

— Я все сделаю, папа!

Сказанное Катей слово «папа», наверное, предел эмоций для отца: он закрывает лицо здоровой рукой, с трудом опускается в кресло, и так и сидит…

Катя идет в ванную, моет руки, осматривается — нигде нет и следа присутствия женщины. Она чувствует острую жалость… Вернувшись, застает отца все в той же позе. Она ставит на стол чашки и заварочный чайник, достает из своей объемной сумки сверток — «фирменные» семейные пирожки с капустой, испеченные тетей Юлией вчера и припрятанные от общего стола. Достает свою книжку и журналы с публикациями статей.

— Я не стала мудрить с подарком, — говорит Катя, — вот мой подарок, почитай.

Отец уже немного успокоился, он берет здоровой рукой книжку, смотрит… А Катя листает последний номер «Культуры Петербурга», чтобы показать свою статью. Журнал сам раскрывается на странице с портретом Денисова. Катя смотрит на отца — и вдруг понимает, почему ей так понравился Александр: он и отец — один типаж! Мистика…

— Ты, я вижу, много работаешь, — говорит отец. — Я тоже любил свою работу. Тем, что нашлась ты, я обязан замечательному парню Володе. Я думал, что умру. А он нашел тебя. А я ведь про тебя ничего не знал! И вот — ты словно возвращаешь мне смысл жизни. Может, я еще пойду на поправку, и все наверстаю! Только о семье меня не спрашивай. Три года прошло… тяжело вспоминать.

Он поднимает глаза на стену: там, в рамке, портрет смеющихся женщины и девочки лет пятнадцати.

Катя отвлекает отца вопросом:

— А Володя — он кто? Я его еще не видела. Судя по голосу — молодой.

— Ему двадцать восемь. Когда я преподавал на кафедре, Володя был моим лаборантом и соискателем, работал и готовил материал для диссертации. Очень талантливый, я помогал ему. Но после аварии уже он стал мне помогать. Когда я собрался умирать, рассказал ему свою ленинградскую историю. Он все, что мог, у меня выспросил, и втайне от меня стал искать твою маму… А наткнулся на твои запросы — ты сама искала меня! Володя сам рано осиротел, его, как и тебя, тетка растила. Это очень честный, достойный парень, вот увидишь.

Катя почувствовала, что отец просто жаждет соединить ее с этим незнакомым ей Володей. Точно так же, как тетя Юлия мечтает соединить их с Денисовым… Впрочем, из-за отца Катя на время забыла о Денисове, как забыла и о своей командировке. А ведь надо дело делать. Она рассказала отцу, что приехала по поручению редактора, что должна встретиться со многими людьми до своего отъезда (обратный билет был куплен заранее).

Катя спросила, чем ему помочь по хозяйству. Отец ответил, что с хозяйством отлично справляется Володя: «А тебе, дочка, есть чем заняться!»

Вымыв посуду, заодно отдраив ванну и раковину, Катя сердечно попрощалась с отцом, обещав прийти завтра. Просила, если надо, звонить ей.

Вечером, оставшись одна, Катя изучала в интернете программу местных театров. В первую очередь, конечно, репертуар оперетты. От одних названий постановок хотелось плакать. Только «Веселая вдова» вселяет надежду. Надо будет сходить, сравнить с исполнением Денисова. А прочее… «Черт и девственница», автор — современный итальянец. «Чирик кердык ку-ку», автор отечественный. Катя почитала отзывы, и ей стало совсем скучно. Она решила послушать арии в исполнении Денисова в своем ноутбуке, и настроение немного улучшилось.

Потом Катя читала о художественном училище, которое окончил Тихон Кротов. Здесь до сих пор работал Владимир Владимирович Красинский — талантливый художник и педагог, который преподавал Тихону графику, — теперь он директор училища. С ним обязательно надо будет пообщаться. Катя планировала завтрашний день. Утром она посетит училище и маму Тихона. Днем — к отцу. Вечером, возможно, удастся повидаться с соучениками Тихона. Ее клонило в сон…

Вдруг зазвонил мобильный телефон. Это была Верочка, она почти кричала в трубку: «Все! Денисов точно уходит из театра! Уезжает в Иксбург, он приглашен в местный театр оперетты…» Катя не поверила своим ушам, переспросила. «Да, в Иксбург. Через месяц… Что ты там, в области, застряла? Приезжай скорей! Концерт все равно придется устраивать, анонсы расклеены».

Катя была потрясена. Надо же быть такому совпадению: Александр собрался в Иксбург! «Буду через три дня», — пообещала она Верочке.

Уснула Катя только к утру.

11

Рано утром позвонил Володя. Он сказал, что заканчивает работу в четыре, а после они могут встретиться. После этого Катя договорилась по телефону о встрече с директором училища и с мамой Тихона, к которой сразу же поехала.

Анастасия Федоровна Кротова оказалась милой старушкой, похожей на интеллигентную соседку из Катиного детства. К ее седым волосам и голубым глазам очень подошел подаренный Катей Павлово-Посадский платок. И подарку Тихона она не могла нарадоваться — сразу же надела новый крестик, а свой деревянный сняла. Сказала, что и тот вырезан руками сына. Катя записала рассказ матери на диктофон. Пожилая женщина очень расположилась к ней, и даже отдала, вынув из альбома, школьное фото сына.

Директор училища Владимир Владимирович Красинский, о котором Тихон говорил как об обаятельном, умном человеке, таковым и оказался. Ранние работы своего ученика обещал найти, скопировать и послать по электронной почте.

— Не хватает нам таких, как он. Лучшие уезжают, — сожалел Красинский. — Нашу творческую молодежь хорошо встречают и в Москве, и в Петербурге. Из выпуска Тихона остался только один — Геннадий Титов. Я дам вам его телефон, он работает в музее камнерезного и ювелирного искусства. В фонд музея взяли совместную дипломную работу Тихона и Геннадия. Когда с ним встретитесь, он с удовольствием вам все покажет.

— А какие черты характера Тихона вы считаете самыми важными? — спросила Катя.

— Целеустремленность, трудолюбие, понимание других. Впрочем, давно я не видел Тихона — возможно, он и изменился.

«Да, настоящий педагог: видит суть человека, а не мишуру», — подумала Катя, уходя от директора. Ей Тихон тоже показался целеустремленным, хотя особого «понимания других» она в нем не заметила.

Володя прохаживался возле театра. Она его сразу узнала — типичный скромный м.н.с². Если его приодеть, он будет вполне привлекательным. Володя улыбнулся ей и сказал, вроде, банальную фразу: «Я вас такой и представлял…», но искренним и теплым тоном. Катя подумала, что и она представляла его таким: простым, естественным, — но вслух этого не сказала.

Они зашли в кафе. Катя оценивающе оглядела его крепкую фигуру, обтянутую свитером, и спросила: «Вы спортсмен?»

«Немного, — ответил он. — Просто люблю спорт. И еще — оперу».

Володя признался, что ее отец велел ему сводить Катю в театр. Катя сказала, что любит оперетту. Володя же оказался поклонником именно оперы. Еще в первом классе его из-за внешности — он был тоненький, с длинными белыми кудрями — взяли в миманс. Он просто стоял среди толпы во второй картине первого действия оперы «Борис Годунов». Как Володя понял потом, он был живым напоминанием об убиенном царевиче Дмитрии.

Володя много рассказывал про оперный театр, он оказался знатоком истории своего города. Кате запомнилось, что здание театра построено в начале двадцатого века, в венском стиле. Она сразу подумала о своем любимом Кальмане и, само собой, о Денисове. Еще Катя узнала, что в этом театре начинали свой творческий путь Ирина Архипова и Борис Штоколов.

Володя поделился своим наблюдением: с прилетом Кати состояние отца резко улучшилось. Для того, чтобы дать ей полное представление о его состоянии, он договорился о медицинских обследованиях, вызвал специалистов на дом. Скоро все станет понятно.

Они договорились сходить на «Веселую вдову» послезавтра. Катя сказала, что завтра зайдет в дирекцию театра и, как журналист, попросит контрамарку на двоих.

Потом они поехали к отцу, купив по дороге продуктов. Отец был счастлив видеть рядом с дочерью своего ученика, которого любил, как сына. После обеда, за чаем, отец расспрашивал Катю, какие музеи она посетила, где побывала. Она делилась впечатлениями об Иксбурге. К серьезному разговору ни отец, ни дочь готовы не были. Но ведь не случайно же они нашли друг друга! Катя поняла, что им обоим нужно немного больше времени.

Темнело. Убрав со стола и помыв посуду, Катя, прощаясь, нежно поцеловала отца. Он словно осветился улыбкой. Она ушла быстро: не хотелось, чтобы Володя пошел ее провожать. Зачем вселять в него напрасные надежды?

Придя в свою уютную квартирку, Катя позвонила Верочке и узнала, что Саша сегодня поет в «Марице» и что он спрашивал о ней… Сразу потеплело на душе: она ему небезразлична!

12

На следующий день Катя созвонилась с Геннадием Титовым и приехала к нему в музей. Из всех экспозиций Кате больше всего понравился зал Бажова. Потом они пошли в запасник, где находился, по словам Геннадия, «важный экспонат». Это была их с Тихоном дипломная работа: шкатулка с панорамой города на крышке. Геннадий рассказал, что идея принадлежала Тихону. Катя сфотографировала шкатулку.

После музея Катя отправилась в Театр «Музкомедии». Представившись журналисткой, она сочинила историю об интервью с руководством театра. Но и директор, и главный режиссер только что улетели на какой-то европейский фестиваль. Будет помощник режиссера, но он придет к самому спектаклю. Катя выразила сожаление и вручила журнал со своей статьей симпатичной девушке в дирекции. Девушка в ответ подарила Кате буклеты и городскую газету с рецензией на один из мюзиклов. Они разговорились, и Катя посетовала: как жаль, что из Иксбурга уезжают талантливые люди, так ей рассказал один художник. Девушка возразила: у музыкантов все наоборот, — к ним отовсюду едут солисты, их театр популярен в стране. Напоследок девушка чуть не проговорилась:

— А сейчас мы ждем знаменитого певца из Питера, вот-вот договор подпишет, он … — Тут болтушка вспомнила, что перед ней журналистка из Петербурга и, поняв, что говорит лишнее, прикусила язык.

Значит слухи об отъезде Денисова подтверждаются? Кате стало грустно. О контрамарках она и не заикнулась: не до «Веселой вдовы» сейчас.

Приехав к отцу, Катя принялась за генеральную уборку. Отец предупредил: «Дальнюю комнату не трогай». Она поняла: это память.

К приходу Володи Катя успела отдраить заросшую плиту, помыть в кухне шкафы и пол, убрать прихожую. Комнаты она оставила на утро. Улетала она завтра в двадцать один сорок. Володя пришел с пакетом продуктов и с цветами, которые вручил Кате. Она быстро накрыла на стол и украсила его букетом. «Что Бог послал, не обессудьте, — сказала Катя на старинный манер. — Обед сварить не успела». И, оглядев сидящих за столом, не удержала улыбки: «Ну, настоящая семейная картина!»

Вернувшись к себе, Катя, наконец, позвонила Александру.

— Здравствуй, это я.

— Слышу, — суховато ответил он.

Катя решила не подавать виду, что ее это задело.

— Я возвращаюсь из командировки завтра. Как проходит подготовка к концерту?

— Спроси у спонсора. Он про тебя у меня выпытывал. Давно ли тебя знаю, что о тебе думаю…

— А ты что ответил?

— Красивая девушка. Очень самостоятельная. Не дура.

— Правда, так и сказал? А он что? Ты не спросил, зачем ему?

— Я сказал ему правду, то, что думаю. Оказалось, он о тебе такого же мнения. Нет, я не спросил, зачем ему. И так понятно.

— А мне непонятно, — уперлась Катя.

— Ну, ладно, не надо… Ты плохая актриса. Послезавтра зайду. — И он отключился.

Катя недоумевала. Если он так холоден с ней, даже суров — почему его задевает отношение к ней Виктора Николаевича?

И вдруг спохватилась: она ведь так и не спросила о главном — уходит Денисов из театра или нет?

В эту ночь он ей приснился. Они ехали в поезде, опаздывали на его концерт. Вдруг Александр сказал, что забыл ноты. «А без нот ты не поешь?» — спросила Катя. «Это не для меня», — ответил он и вдруг запел во весь голос любимую Катину песню «Не для меня…». Катя смотрит, — а они уже в разных поездах, несущихся в противоположные стороны…

Когда она проснулась, голос Александра все еще звучал у нее в ушах. «Странный сон, — подумала Катя, — к разлуке, наверное».

К приходу Володи все комнаты отца были убраны и сварен суп. Володя ее порадовал. Он говорил с лечащим врачом отца — тот был доволен результатами анализов. Во второй половине лета можно будет делать операцию по восстановлению ноги. Катя пообещала, что возьмет отпуск, приедет ухаживать за отцом после операции. Володин взгляд просветлел.

Потом они отправились в храм Царственных мучеников — достопримечательность Иксбурга. Володя снес отца вниз на руках: коляска не входила в лифт. Добрались на такси.

Об этом храме Катя много читала. Она знала, где икона Царственных мучеников, где — Сергия Радонежского, где — Великомученицы Екатерины. Только святого Владимира пришлось поискать. Вечерняя служба еще не началась. Отец хотел сам поставить свечи на канун, — Володя и Катя помогли ему подняться из коляски и встать. Краем глаза она видела: он поставил три свечи. Значит, и за ее маму.

Катя подала сорокоуст о здравии: за отца и, немного поколебавшись, за Александра. И укорила себя: «Почему я сомневаюсь? Ведь я желаю Саше добра, и не важно, чего желает мне он…» Перед Царскими вратами, пред очами Христа, словно само собой, произнеслось: «Господи, на все — Твоя воля!»

Когда они вернулись домой, Володя поднял отца на третий этаж, помог ему снять куртку и ушел купить, как всегда, продукты на завтра.

Катя села рядом с отцом, обняла, поцеловала. Каким он ей показался беззащитным…

— Папа, я знаю, о чем ты сейчас думаешь… Володя мне нравится, но я не люблю его. Нет у меня сейчас ни с кем взаимной любви. Без взаимной любви счастья не будет, сам же проверил… А тебя я люблю, ты это знай.

— Проверил, дочка. Я ведь был влюблен в твою маму. Я тогда не понимал, почему она меня прогнала. Теперь понял: ей нужен был только ребенок… ты. А потом я встретил свою настоящую, взаимную любовь. Но ее отняла смерть. И девочка моя погибла. Ее-то за что? И за что мне это все?

Володя вернулся, помешав продолжению разговора. Но и того, что они успели сказать, хватило — отец и дочь стали ближе друг другу.

— Вот, это тебе подарок от нас с Сергеем Васильевичем, — сказал Володя, кладя на стол небольшую коробочку.

Катя открыла крышку. В коробочке лежала малахитовая брошь изящной продолговатой формы, на камне — прихотливый узор.

— От папы возьму, от тебя — не могу, — запротестовала Катя. Но отец примирительно проговорил:

— Если от него принять не желаешь, то это от меня, а с ним мы потом разберемся… А выбирал все-таки Володя.

— Спасибо, — Катя поцеловала отца и, торопливо и почему-то смущенно взглянув на Володю, повторила: — Спасибо.

Наскоро попили чай. Пора было ехать в аэропорт, Володя вызвал такси. Она тепло попрощалась с отцом и вышла.

В дороге перекидывались с Володей редкими фразами. Чувствовалось, что он хотел что-то сказать… но не успел.

В аэропорту Катя шагнула в недосягаемое для провожающих пространство и, не оглядываясь, махнула рукой.

«Ну, просто дежавю», — подумала она, вспомнив Тихона и проводы в Петербурге.

13

В Петербурге заметно потеплело. Чувствовалось приближение весны. Катя из аэропорта позвонила тете Юлии и сообщила, что сейчас приедет. Ей пришлось постараться, чтобы скрыть возможные приметы перелета. Потом она все расскажет. И про официальную цель пребывания в Иксбурге, и про встречу с отцом. А сейчас надо срочно заняться концертом.

Тетя же была в отчаянии: концерт мог не состояться!

— Все срывается! Юра заболел! В театре — грипп. А так грандиозно задумано! Виктор Николаевич выбрал зал у Финляндского вокзала, там почти шестьсот мест. Уже заключил договор на обслуживание стоимостью семьдесят тысяч — значит, их надо окупить, то есть продать билетов на эту сумму. Если не продать, тогда — выкупить, внести деньги в кассу, как угодно. Там билеты продают от пятисот рублей до нескольких тысяч за место, в зависимости от «раскрутки» артиста. Но наш-то не «раскручен»!

— Но для того и организуется выступление!.. Кстати, там сцена высоко, это должно ему понравиться. Он всегда держит дистанцию между собой и зрителем.

Поговорили о программе, о том, что выступление готовится ко Дню Города, а значит, требуется разнообразие в репертуаре, но обязательно должны быть включены песни о Петербурге. Также тетя сообщила, что в качестве партнерши для Александра она привлекла Елизавету Ленскую. Катя тут же вспомнила все, что она слышала о капризной «приме», избалованной богатым мужем, — но потом поразмыслила и успокоила себя мыслью, что все-таки певицу пригласил не Александр.

На следующий день Катя явилась в редакцию с готовым началом статьи о детстве, учебе в Художественном училище и с фотографией Тихона из школьного альбома. Она рада была, что художник ни разу не позвонил: вдруг его увлечение ею прошло! Но оказалось, Тихон уехал делать выставку в Великом Новгороде и возвращается завтра. Владислав Павлович материал Кати одобрил, вскользь заметив, что Виктор Николаевич ее ждет — не дождется. Пора печатать афишу и программу. Катя подумала, что у нее пока слишком мало данных для программы, а вслух сказала, что все сделает, и редактор отпустил ее домой.

Чуть позже она позвонила Верочке, с которой толком не разговаривала со дня ее свадьбы. Сейчас подругам, наконец, удалось пообщаться, и Верочка сообщила, что у нее будет ребенок.

Катя поздравила Верочку, но не успела порадоваться за нее, как та ее огорошила: заболела Лиза!

— Что же ты молчала? Это же беда! Пока найдем кого-то на замену — время пройдет, а уже надо печатать афиши. Ну, все, я побежала. Если что-то придумаете с Юрой, звони.

Вот новая напасть, думала Катя, где найти подходящую певицу в такой рекордный срок? И вдруг она вспомнила одну молодую актрису оперетты, сопрано, свою тезку — Екатерину Симову. О ней журнал поместил года три назад статью в рубрике «Молодые таланты». Окончив консерваторию, Симова пришла в Театр. Она уже участвовала в одной премьере Легара и спела на замену партии в двух опереттах Кальмана. А потом девушка неожиданно для всех уволилась из театра. Наверное, на то были какие-то личные причины.

Полгода назад Катя случайно увидела имя Екатерины Симовой на какой-то афише, но не знала теперешний ее репертуар. Надо срочно звонить и уговаривать! Правда, неизвестно, где она и как к этой партнерше отнесется Денисов…

Телефон Симовой у Кати был. Певица сразу ее вспомнила и даже обрадовалась. Услышав о концерте, она задумалась, а когда Катя сообщила, с кем придется петь, засомневалась: сможет ли она соответствовать партнеру-премьеру? Катя обещала поскорее узнать программу, и тогда уже встретиться с Симовой.

Дома тетя Юлия суетилась, готовила стол для приема «важного гостя» — Виктора Николаевича. Катя решила уже ничему не удивляться: ее тетя быстро заводит дружбу со всеми, кто может быть чем-то интересен. В данном же случае интерес понятен… Виктора Николаевича, по крайней мере.

Спонсор пришел оживленный, обнял Катю за плечи, поцеловал руку тете Юлии. Она смотрела на гостя и не видела ни одного изъяна в его респектабельной внешности. А он посматривал на нее уже иначе, чем в первую встречу: теплым, не острым взглядом.

Ближе к завершению обеда Виктор Николаевич заговорил, наконец, о том, с чем пожаловал к ним:

— В середине апреля мне исполняется пятьдесят, а вам в октябре — двадцать шесть. Говорят, когда двое родились под одним знаком по японскому гороскопу, они составят хорошую пару. — Он сделал эффектную паузу. — Не объединиться ли нам? Можно для начала отметить что-нибудь вместе, не дожидаясь концерта… Пасха, например, приходится на первое мая.

«Какая чушь, — подумала Катя. — При чем тут гороскоп? И зачем подчеркивать разницу в возрасте, она и так видна. Но неужели он так плохо разбирается в людях и не понимает, что я не создана для роли «любовницы»?

Виктор Николаевич, словно прочитав ее мысли, снова заговорил:

— Я — мужчина свободный, разведенный, дети взрослые, обеспеченные. У меня фирма, квартира в центре, дача, машина…Чем не жених?

Катя была шокирована, сидела молча — а что она могла сказать?

Тут тетя Юля, стараясь сгладить неловкость, энергично заговорила:

— Вот вы, дорогой друг, все шутите. А моя племянница — девушка серьезная. Давайте перейдем к делу. У нас проблемы с концертом. Певица заболела, а рекламу пора запускать. Катюша предприняла уже кое-какие действия…

— Надеюсь, сам премьер здоров? — Виктор Николаевич, видимо, взял себя в руки и заговорил уже с прежними деловыми интонациями.

Разговор потек в нужное русло. Неловкость исчезла. У Кати имелись заготовки текстов для рекламы и программ. Это произвело на Виктора Николаевича впечатление. Он даже спросил полушутя:

— Не хотите ли вы у меня работать? Предложу хорошую должность и оклад.

— У вас придется сидеть целый день в офисе. А я люблю командировки и свободное расписание, — отбрила Катя новоявленного «жениха».

Екатерину Симову решили сначала прослушать сами, а потом, если понравится, познакомить с Денисовым. Но сразу приглашать ее с концертмейстером.

Вернувшись домой, Катя поговорила с отцом по скайпу, который она установила специально для этой цели. Когда уже прощались, рядом с папой вдруг появилось лицо Володи: «Катюша, я отправил тебе письмо».

Катя открыла почту. Там были стихи:

Ясноглазая! Не говори,

Что безумно ты любишь другого.

Есть в тебе отраженье зари,

Нежность неба в тебе голубого.

Ты — невеста. Но где твой жених?

Все, кто видят, проходят ли мимо? –

Замирают… И я среди них.

Ты позволь мне… И станешь любима.

Катя обрадовалась: отличные стихи! Чьи? Не угадывается. Надо же! Где он нашел? Молодец Володя. А чувства — как будто его собственные. Она снова и снова перечитывала стихотворение.

14

Жизнь не позволяла Кате расслабляться. Звонок подруги напрочь развеял лирическое настроение.

Верочка рыдала в трубку:

— Утром Юрочка отправился в поликлинику продлевать больничный. В прошлый раз ему так плохо было, что даже оставил машину у поликлиники, домой поехал на маршрутке. Сегодня приезжает — машины нет. Папа ведь предупреждал: ставь на платную… Юра звонил в ГИБДД, думал, может, увез эвакуатор — нет, там разрешена стоянка… Позвонил в полицию — ему объяснили: надо подождать, если кто-то угнал, он может объявиться и потребовать выкуп. И правда, позвонили. Двести пятьдесят тысяч. Сегодня вечером надо привезти деньги. А у нас… Папа все деньги на эту машину потратил, говорит, тысяч пятьдесят только может дать. У Юры — сама знаешь… Осип дает тридцать. Саша — пятьдесят… Что нам делать?

У Кати было отложено пятьдесят тысяч. Раньше она хотела их потратить на отпуск, в последнее время — на поездку к отцу… Конечно, она отдаст деньги подруге. Но ведь все равно не хватает. И правда, что делать?

— Спрошу у тети Юлии. Она как-то говорила: «Гробовые у меня отложены…» Но как Юра передавать их будет?

— Саша поедет с ним. Ой, я не представляю, как. Они ведь не спортсмены, не бандиты!

Катя пришла в ужас. Ее любимый, золотой голос в опасности! Да и Юру тоже надо оградить…

Когда тетя Юля побежала в «Сбербанк», Катя позвонила Александру.

— Как ты? Почему не звонишь? Знаешь, что происходит у Юры с Верочкой?

— Я надеюсь, все устроится.

Катю возмутило такое равнодушие. Однако она не подала виду, а спросила, поедет ли он с Юрой.

— Конечно, поеду. Мы же друзья — придется с ним эту кашу расхлебывать. Какая глупость — не застраховать машину! И чем думал тот, кто сделал молодым свадебный подарок и не обеспечил ему безопасность? И это — взрослый человек! Юра-то как бы ни при чем… Кстати, он еще не совсем здоров и петь на концерте не сможет…

— Но как же вы с ним заберете машину? А вдруг ее не отдадут, да еще и деньги отнимут у вас?

— Ну, я учился приемам борьбы, когда однажды в сериале снялся, — отвечал Александр.

На этот раз Катю поразила его беспечность.

«Надо его как-то оградить от бандитов, — думала Катя весь остаток дня. — Он же тонкий, как тростинка, того и гляди переломится. Нет, не артисты должны заниматься этим, а профессионалы — возможно, такие же бандиты, как сами вымогатели…»

И тут вдруг она вспомнила троих крепких парней с Верочкиной свадьбы — ее поклонников, школьных друзей. Кажется, один из них говорил двум другим что-то про «мерс», от которого надо «отмазаться»… Наверняка эти ребята имеют отношение к угону машин.

Срочно звонить Верочке! И как только она сама не сообразила?

Когда Вера дозвонилась до своего друга детства Димона, была половина десятого. А деньги отдавать в десять, и ехать надо на глухую окраину города…

В этот вечер Катя до полуночи сидела у Верочки. Наконец, вернулись Юра с Александром. Когда открылась дверь, Верочка кинулась на шею Юре, а Катя обняла и расцеловала Александра. И он успокаивал ее, плачущую, гладя по голове…

Как все было, рассказывал Саша (Юрин простуженный голос был совсем глух и слаб). Димон с ребятами подоспели к месту встречи вовремя и «разобрались» с похитителями. Вернули и деньги, и машину. Юра, когда прощались, спросил у них: «Ребята, сколько я должен?» Димон произнес: «Да ладно…» Второй промолчал. А третий возразил: «Понятия он знает, Димон. Ну, давай по мелочи — по десятке на брата». Димон не взял, а у третьего, когда тот брал деньги, Саша заметил синие буквы на пальцах.

Верочка обратилась к Кате:

— Спасибо тебе. Ты всегда быстро соображаешь, и вот — результат.

— Я — журналист, поэтому приходится соображать быстро, — отвечала Катя. А сама думала: «Это мой страх за Сашу заставил найти выход!»

Юра с Сашей на «спасенной» машине отвезли Катю домой и уехали. В эту ночь они с тетей долго не ложились, обсуждали происшедшее.

Перед сном Катя открыла почту: а вдруг там опять письмо от Володи?

И правда, письмо было:

Не ровесники мы — равноосенники,

В октябре родились я и ты.

Ненавижу я тесты, вопросники…

Но какие ты любишь цветы?

Хризантемы и астры, наверное…

Все роскошные краски — не те…

Рядом будут сердца наши верные,

К незаметной стремясь красоте.

«Ох, какой он! А это ведь — чистая правда! Мы чувствуем и мыслим одинаково! Удивительно… А Саша чувствует по-иному», — думала Катя, засыпая.

Утром от Володи письма со стихами не было. А ей они становились необходимы. Катя написала: «Спасибо за стихи! Ты все понял про меня, про нас». Написав «нас», она невольно соединила себя с Володей. Что с ней происходит? Она продолжила письмо:

«Володя! Ты пишешь, как профессиональный поэт. Ты публиковался в журналах? Издал ли книгу? Если нет, пришли мне свои тексты в электронном виде. Тебе пора печататься. Я постараюсь сделать публикации. Кстати, я даже не знаю твоей фамилии… Жду ответа. Катя».

Днем состоялась встреча с Екатериной Симовой. Катя за время, прошедшее после интервью, уже забыла, какая она. Девушка была очаровательна: миловидна, с хорошей фигурой и легкими движениями. Внешне Екатерина Симова очень подходила Александру. Вообще, Кате она нравилась, с ней можно было бы подружиться. Тем более, что Верочка сейчас несколько отдалилась от подруги, вся в ожидании ребенка. Переживает за Юру из-за того, что сорвалось его участие в концерте из-за болезни. Еще, похоже, Верочка в обиде на Катю, но за что?

Но вот пришел Виктор Николаевич, чтобы прослушать певицу, и тоже «запал» на Екатерину. Она вдвое моложе его, как и Катя — значит, для него это играет первоочередную роль. Кате даже стало смешно.

Екатерина Симова исполнила три произведения. Все трое слушателей с энтузиазмом аплодировали. Виктор Николаевич целовал певице руки и уже предлагал куда-то отправиться «посидеть». Катю восхитило, как решительно умница-тезка объявила, что они с концертмейстером спешат репетировать, чтобы сегодня же пройти всю программу. И они ушли. Спонсор заметно поскучнел, но все же повел Юлию и Катю в ближайшее кафе. Необходимо было обсудить последние подготовительные штрихи.

Через неделю на Катином горизонте появился Тихон. Он принес подарок — небольшой этюд, рисунок церкви Апостола Филиппа в Великом Новгороде.

— Было время — поработал. Храм необычный.

— Я знаю этот храм. Он соединяется аркой с храмом Николая Чудотворца, где есть частица его мощей. Однажды я смотрела там реставрацию купольной фрески, полезла на леса и упала. Ушиб был страшный — ноги, колени… Так я перед мощами Святителя на колени опустилась и произнесла всего одну фразу молитвы, встала — ничего не болит. Спасибо, как ты угадал…

— Ну, а как моя мама?

— Чудесная Анастасия Федоровна не пользуется мобильником, а то бы сейчас вместе позвонили, поблагодарил бы. Носочки тебе связала. У тебя размер сорок пятый? — Катя достала из сумки огромные, толстые коричневые носки.

— Сорок шестой, — Тихон взял носки, приложил к лицу и поцеловал. — Давно ее не видел, она, заботливая, все невесту мне ищет. А я и сам мог бы найти, да времени нет. Вот и с тобой не встретиться, как следует.

«А как следует? — подумала Катя. — Как ему «следует» — мне, конечно, не надо. Но разве он — не жених? Талантливый, хорош собой. Вот и Володе тоже всего хватает. Если бы я ставила цель выйти замуж, у меня точно был бы carte blanche…

И ответила:

— Я вся в подготовке концерта. Спонсор хочет «раскрутить» того певца, что тебе понравился. Приходи.

— Да и ты ведь тоже хочешь «раскрутить» его, правда?.. — произнес Тихон с нажимом и усмехнулся.

Катя теперь обосновалась у тети. Дни неслись галопом. Катя не успевала отрывать листки настенного календаря.

На первой совместной репетиции Екатерины с Александром спонсор не присутствовал. И хорошо. Он бы сильно огорчился, увидев, как эти двое «сработались». Странное дело, но Катя почему-то не ревновала. Или она не была больше влюблена в Денисова? Или сейчас в ее жизни происходило нечто более важное?

— Они спелись, — заметила побывавшая на репетиции тетя Юлия. — Как хорошо звучат дуэты Кальмана. Понятно, их герои влюблены друг в друга…

«Не герои влюблены, а артисты. Поскольку в Европе сейчас принято в концертах чуть ли не страстным ласкам предаваться на глазах публики, это воспринимается зрителем как игра. Но я-то вижу…»

А певцы после репетиции вспоминали время, когда они выступали на одной сцене.

— Когда мы в «Сильве» спели вместе, это было здорово, — проговорил Александр, — но ты сразу ушла из театра. Бросила нас!

— Ушла, теперь жалею. Да, с тобой спела один раз — когда заменяла Ленскую. Вот и сейчас ее заменяю. А если она выздоровеет, где гарантия, что мне не придется исчезнуть? — провокационно спросила певица и улыбнулась.

— Нет уж! Теперь мы тебя никуда не отпустим, — серьезно, твердо произнес Денисов и сверкнул своими синими глазами.

А в душе Кати ничего не дрогнуло. Все, как и должно быть.

Не потому ли, что остальные претендентки на место рядом с Александром — притворщицы, не достойные его, а Екатерина Симова — настоящая?

15

Теперь Катя каждый вечер спешила домой, чтобы прочитать новые Володины стихи. Но почему-то долго не было от него писем. Все прояснилось в очередном разговоре с отцом, который сообщил, что у Володи на днях защита диссертации.

Теперь Катя знала причину его молчания.

Наконец, придя домой, она открыла почту и увидела Володино письмо. Значит, защитился. Письма нет, только стихи.

Есть женщины, что любят тех,

Кому сопутствует успех.

А ты — совсем иная.

Ты жаждешь каждому помочь,

Отца достойнейшего дочь…

Тебе воздам сполна я:

В твоих глазах — тепло и свет…

Ты разве мне сказала «нет»

У аэровокзала?

Объединяя города,

Ты разве мне сказала «да»?..

Ни слова не сказала!

Что ему ответить? Занятая командировкой, отцом и мыслями о Денисове, она не разглядела, какой глубокий, тонкий человек Володя. А ведь ей было с ним легко с самой первой встречи, как будто она знала его всю жизнь!

И она написала: «Отвечу, когда увидимся. Катя».

Для открытия концерта Виктор Николаевич привлек детский хор, известный в России и за рубежом. Руководитель и концертмейстер — композитор, дирижер-хоровик, заслуженный деятель культуры, Евгений Шанский. Публике хор понравился, особенно один маленький солист ростом в два вершка.

Денисова встречали, как положено — овацией: ведь пришли многие поклонники оперетты. Он запел без объявления: в программке все написано. Но для Кати стала сюрпризом песня: «В целом мире нет, нет красивее Ленинграда моего…» Припев подхватила появившаяся в классическом темно-синем платье Екатерина Симова. У нее был чудесный глубокий, насыщенный тембр голоса. После песни в зале гремели аплодисменты.

Дальше появился конферансье и, напомнив, что оперетта Кальмана «Сильва» звучала в Театре «Музкомедии» в блокадном Ленинграде, объявил дуэт Сильвы и Эдвина.

Потом солировал Денисов, исполнив русскую народную песню «Ноченька». Следом прозвучал дуэт Теодоры и Мистера Икс из оперетты «Принцесса цирка». А затем объявили дуэт Тассило и Марицы.

«Мой милый друг…» — начал Денисов. Тассило звал Марицу в тихий сад. Она отвечала нежно, как колокольчик. От обоих трудно отвести глаза: так красива эта влюбленная пара. Катя вдруг поняла, что это их истинные чувства, не игра. «Слава Богу, — подумала она, — все складывается, как надо». Чистые, сильные голоса певцов, необыкновенная музыка Кальмана…

Кате хотелось поделиться с кем-то своим восторгом. Она повернулась к тете Юлии, но та сидела, прислонившись к своему спутнику, который приобнял ее за плечи…

Лишь однажды тетя тревожно взглянула на Катю. Беспокоится за нее, думает, что племянница ревнует Денисова? Но нет, Катя только рада за Александра и за его избранницу…

Пока они пели, Катя думала: а понравилось бы это Володе? Она поймала себя на том, что думает о Володе, о его стихах. Интересно, если бы не он, она бы ревновала Денисова? Наверное, будь рядом с Александром не Екатерина Симова, а кто-то другой — Лиза, Ольга, Нелли — возможно, ревновала бы… Но с этой чудесной партнершей Александр словно и не уходит из ее жизни. Вопрос только в том, покинет ли он Петербург. И останется ли здесь сама Катя?

Эпилог

В Иксбург Катя прилетела тем же рейсом, что и в первый раз. Володя из-за работы не смог встретить ее в аэропорту.

Она сразу поехала к отцу. Назавтра его должны были госпитализировать.

Отец встретил очень радушно, за чаем сообщил:

— Сегодня вы идете с Володей в оперу. Володя мечтал попасть на «Бориса Годунова», но там все персонажи одеты в современные костюмы. Тебе это нравится?

— Нет, что ты, папочка! И здесь это повальное увлечение модернизмом!

— Вот, мы и подумали, что ты не одобришь. Поэтому вы идете на «Снегурочку». Володя извиняется, он успеет с работы только к самому спектаклю.

Катя не сразу узнала Володю. Он был одет не так, как прежде, смотрелся солиднее. Понятно: уже преподаватель.

Он быстро подошел, обнял. Они поцеловались. В первый раз… Потом Володя вынул из внутреннего кармана плаща букетик фиалок:

— Под цвет твоих глаз… моя любимая.

Они пошли в то же кафе, где были когда-то. Пока ждали кофе, все и произошло. Чувствовалось, что ему нелегко было говорить:

— Прости меня, что не признался раньше. Нет, не в любви, а в том, что я скрывал…

Катя подумала: «Да он говорит стихами!»

— Я полюбил тебя с самой первой встречи. Но потом… ты так ко мне отнеслась, проявила заботу, предложила помощь, оценив мои стихи. Меня это поразило. И я не смог сказать тебе. Надо было, конечно, но я не смог…

Володя достал из кармана и положил на стол перед Катей небольшой, но увесистый синий томик.

«Пушкин?» — подумала Катя (у нее дома был десятитомник такого цвета). Но тут Володя открыл книгу. Слева — портрет Володи. А справа на титульном листе она прочла: «Серия: Наши лауреаты». И ниже: «Владимир Базунов. Стихотворения».

Удивительно, но это имя Кате было известно! Она вспомнила, что об этом поэте писали в журнале как о молодом перспективном даровании…

Она посмотрела на Володю. Тот опустил голову и виновато произнес:

— Что ж… эксперимент был чистый. Моей фамилии ты не знала.

— Так это — «эксперимент»? А кто тогда я? — возмутилась Катя.

— Ну, прости, милая, на работе я привык к этому слову… Ведь я же люблю тебя. Вот смотри.

Он раскрыл книгу и придвинул к ней.

Стихотворение называлось: «Любимой», а над ним посвящение: «Екатерине А.»

Катя расплакалась. Он стал целовать ее губы, глаза… ее слезы. Володя ее целовал, Катя отвечала…

И они опоздали на «Снегурочку».