Журнальный мир

От автора. Эта книжка написана исключительно для дедушек, у которых одна любимая внучка; в виде исключения её могут читать дедушки, у которых один любимый внук или несколько внучек и внуков, а также бабушки; и только в виде особого исключения — все остальные.

ПЕРВОЕ ВСТУПЛЕНИЕ

В том углу, где стол мой письменный,

Где диван мой обитал,

Без забот и сует, мысленный

Мой счастливый дух витал.

О еде забыв, о зелии,

Дверь задвинув на засов,

Я провёл немало в келии

Чистой радости часов.

Никому я зла не делывал;

Пусть неважны, пусть плохи,

Знай себе, весь день отделывал

Да заканчивал стихи.

В них пытался я пошучивать,

А концы их, пусть грешно,

Так старался я закручивать,

Чтобы было всем смешно.

Лёгким слогом, без мучения,

Рисовал я всё подряд

Наши с Дуней приключения;

Перед вами — результат.

***

Душа моя тоненько-тонко

Волнуется, голос мой нем:

Доверие, дружба ребёнка

Не могут сравниться ни с чем!

В глаза ему солнышко светит,

Приветствуют травы, звеня,

И как этот мир его встретит —

Зависит сейчас от меня.

Я сам оглушён этим звоном,

В руках моих чудо, я сам

Считаю себя Симеоном,

Вносящим дитя в Божий храм.

Столь важный момент понимая,

Мне в чувствах сфальшивить нельзя,

Иначе нас ждёт не прямая,

А очень кривая стезя.

ПОРОГ

(Дуняше девять месяцев)

Мама в кухне хлопотала;

О, там был волшебный край!

Сил у Дуни не хватало

Перебраться в этот рай.

То мясной оттоль, то сладкий

Источался запашок,

Толстый, глиняный и гладкий

На плите стоял горшок.

Ешь его, толстей и пухни —

Пёкся с яйцами пирог.

Между комнатой и кухней

Сделан маленький порог.

А за маленьким порогом —

Суета и благодать,

Что-то видно, а о многом

Можно думать и гадать.

Чайник — тоненькое пенье —

Уж его-то знает всяк;

Чьё-то бульканье, шипенье,

Стук каких-то железяк.

Манит звук и запах манит,

Сил не жалко и труда —

Просто мочи нет, как тянет,

Тянет выползти туда!

Ножку кверху задирала,

Ведь порог — такой пустяк!

Ручка преодолевала,

А вот ножка-то никак!

Чтоб, вступив в единоборство,

Победить такой порог,

Надо волю и упорство,

И усилья рук и ног.

И конечно, всё случилось,

И в один прекрасный миг —

Получилось, получилось! —

В кухню ползатель проник.

От восторга на пол рухни

И в ладоши хлопай, но —

Много всяческого в кухне,

И опасностей полно!

Рай открыт перед ползуньей,

Но другое маму ждёт —

Каждый миг следить за Дуней

Ей прибавилось забот.

***

(Дуняше один год)

Когда успешно, братие,

Идёт ребёнок в рост,

Любимое занятие —

Таскать кота за хвост.

Вот то оно и плохо-то:

Трясётся, ходит дом,

Дитя от визга, хохота

На небе на седьмом!

Понятны стоны папины:

Уже в который раз

На Дунечке царапины,

И возле самых глаз!

Схватить котишку, вроде бы,

Да дать ему отлуп!

Котишка-то молоденький,

Он сам, как Дуня, глуп!

Замечу я для ясности:

Мы все за игры, за,

Но ведь в большой опасности

Дуняшкины глаза!

ОСЕННЯЯ ПАСТОРАЛЬ

(Дуняше два года)

Ветер проделывал штучки —

Ворох им листьев надут…

К дедушке влезла на ручки,

«Ножки, — сказав, — не идут».

В позе удобной и ловкой

Сидя на крепкой руке,

Мило прильнула головкой

К дединой жёсткой щеке.

Видимо, скучно ей было;

Зная, что всё я стерплю:

«Дедя, — она заявила, —

Я ведь тебя не люблю!»

Но показалось ей мало

В этих словах куражу:

«Дедя, — подумав, сказала, —

Я ведь с тобой не дружу!»

Осени грустной истома,

Поздние астры цвели…

Так мы, воркуя, до дома

Благополучно дошли.

ХОХОТ. РАДУЙСЯ, ДИТЯ МАЛОЕ!

(Дуняше три года)

Рано утром сделав топку,

Сделав по дому дела,

Приготовив нам похлёбку,

Книжек взяв с собою стопку,

В службу бабушка ушла.

Мы поели тем же часом,

За столом, не на ходу,

Не какую-то бурду,

Не пустую тюрю с квасом —

Щи со свёклою и с мясом,

Полноценную еду.

Миг — и мы на воле были,

Мы наелись, были в силе,

Да и день отличный был;

Хохотали, голосили,

Кувыркались, колесили,

Все сугробы измесили

И упали в них без сил.

Раскраснелись наши лица,

Мы пришли домой сушиться —

И продолжились дела:

Будто вовсе не устала,

Дуня прыгала, скакала,

До упаду хохотала,

Вон из рук себя вела!

«Дуня, хватит, остановка!» —

Но дитя проворно, ловко

Разыгралось не шутя;

Вдруг легла её головка;

Нет, не шутка, не уловка —

Крепко спит моё дитя!

БАНЬКА

(Дуняше три года)

День морозен и тих,

Льётся в комнатку свет,

Из игрушек своих

Мы собрали совет,

Чтоб решить сообща,

Что кому поручить:

Тигре — варку борща,

Лёве — Дунечку мыть.

Вторник, день неплохой,

Банный час наступил,

На диване ольхой

Лёва печь растопил.

Время зря не веди,

В печь поленья мечи,

Да получше следи,

Чтобы угли в печи

Не покрылись золой,

В ней остался бы жар,

Но из бани долой

Чтобы вышел угар!

Лёва — банщик лихой,

Он разводит пары,

Чтобы Дуне в парной

Разомлеть от жары.

Он на каменку льёт

Хлебный квас из ковша,

Чтобы Дунечку — в пот,

Чтоб омылась душа.

Громко камни шипят,

Хлебный дух, аромат

По парилке идёт;

Пронял Дунечку пот!

Лёва, мыло бери,

Гуще пену взбодри,

Осторожненько три,

Не царапай, смотри!

И чистюль, и нерях

Пены радует вид,

Пена вся в пузырях,

Лопнуть вся норовит!

Пена очень нежна;

Хоть объект невелик,

А мочалка пышна,

Вся из липовых лык!

Лёва, Дуню ты мыл,

Не жалея себя,

А теперь, сбавив пыл,

Лёва, нежно любя,

Ей головку намыль,

Дуня, глазки зажмурь,

Чтобы смылась вся пыль

С той головки, и дурь.

Наконец-то труды

Нам вздохнуть разрешат:

Лёва, тёплой воды

Наливай-ка ушат,

И с головки её,

Да и с Дуни самой,

Завершая мытьё,

Мыло дочиста смой.

Скажем радостно: «Ух!»,

Полотенце возьмём,

Наш родной Винни-Пух

Нарисован на нём.

Пот в него собирай,

Кутай Дуню в Пуха,

Вытирай, вытирай,

Досуха, досуха!

В расписанье как раз

Новый движется час,

И из кухни для нас

Поступает приказ.

Нам и запах тот люб,

И божественный вид —

Там дымящийся суп

По тарелкам разлит!

Там румяный пирог

Посерёдке стола!

Голос бабушки строг,

Нас она позвала:

«Хватит в баньку играть,

Час еды подошёл,

Начал суп остывать,

Руки мыть — и за стол!»

ГОРКА

(Дуняше четыре года)

Перед домом у ворот

Собирается народ:

Для детей готова горка,

Будет пробоваться лёд.

Воскресенье, выходной;

Дети с улицы родной,

Даже маленький Егорка,

Вышли к горке ледяной.

Папа снегу набивал,

Горку брызгал, поливал,

Постепенно, а не сразу,

Соблюдая интервал.

Горка в меру велика,

И круты её бока,

Вышла горка, видно глазу,

И крепка, и высока.

Хоть подъём высок и крут,

Но чтоб легче взять редут —

Три удобные ступени

От подножья вверх ведут.

Даша с Юлей тут как тут,

Вот и мамы их идут:

Ногти, губы, брови, тени —

Внешний вид они блюдут.

Наша Дуня — просто «Ах!» —

В пёстрых радужных тонах:

В ярко-розовой фуфайке

И в лазоревых штанах.

Всех цветов на Дуне — шесть,

Ярко-жёлтый тоже есть,

Дуне первой, как хозяйке,

Достаётся съехать честь.

Для широких детских масс

Изготовлен из пластмасс

Некий род тарелки супной

Или, может, плоский таз.

Дуня съехала. «Ура!» —

Закричала детвора,

И теперь для всех доступной

Стала скользкая гора.

С бесенятами в глазах,

На пластмассовых тазах,

Утопая в крике, гаме,

Мчатся с горки впопыхах;

С дисциплиной не знаком,

Тут возник из деток ком —

Кто-то едет вверх ногами,

Кто-то вовсе кувырком.

Но тут все поражены

Ярким блеском новизны:

Нет, не санки, просто чудо —

Мамой приобретены!

Хороши, ни взять ни дать,

И готова оседлать

Их уже детишек груда,

Горку бросившая рать.

Но вот тут и вышел срам,

Голос Дуни был упрям:

«Хватит, завтра приходите,

Санки новые, не дам!»

Справедлива Дуня, тень

Не наводит на плетень:

«Завтра сколько захотите —

И катайтесь, хоть весь день!»

И на следующий день

Я на санках, мне не лень,

Всех катал, кому охота,

Хоть из ближних деревень!

Всех, кто жил от Дуни близ:

Стёп и Ваней, Кать и Лиз!

Эй, садись на них, пехота,

Да цепляйся, не свались!

***

(Дуне пять лет)

Завыла белугой, заныла трубой:

«Не буду я дома, поеду с тобой!

Мам, я не останусь, не буду я тут!»

«Ну ладно, возьму я тебя в институт».

И вот аргументы, чтоб вой этот стих:

«Там будут студенты, посмотришь на них».

Ходили, бродили туда и сюда,

Не видно тудентов нигде, вот так да!

«А где же туденты?» — «Так вот же они!»

«Так это же люди!» — «Ну да, извини!»

ВОИНСТВЕННЫЕ ЛЮДИ

(Дуняше шесть лет)

Мы с Дуняшей дружим шибко

С дня рожденья посейчас,

Но у нас при встречах сшибка

С ней случается подчас.

Мы не страстными стихами

И не клятвой на крови —

Обменявшись тумаками,

Объясняемся в любви.

Говорит, что люди братья,

Жест протянутой руки;

Но верней рукопожатья —

Озорные тумаки!

Душит смех нас, а не злоба;

Чем сильнее каждый бит,

Тем довольней с ней мы оба,

Расстаёмся без обид.

И при следующей встрече

Мы рычим, как львы рычат,

И воинственные речи

Устрашающе звучат.

И она не бьёт баклуши —

Треплет дедин внешний вид:

За нос, бороду и уши

Ухватиться норовит!

Да и я ем хлеб недаром,

Твёрдо знаю роль свою —

Надувным воздушным шаром

Я Дуняшу крепко бью!

Наши мягкие игрушки

Уж, конечно, тут как тут,

И пушистые подушки

Непременно в ход идут.

Мы с Дуняшей так и будем

Как собака с кошкой жить

И на зависть мирным людям

Дружка дружку колотить!

ЗНОЙ

(Дуняше семь лет)

Он какого, братцы, цвета?

Лишь мечтаем мы о нём!

Нам упорно дарит лето

Дождь и холод день за днём!

Всё у нас почти готово,

Не хватает одного:

Зноя, лета золотого,

Эх, побольше бы его!

Если будет зной в июне,

Есть бассейн у нас в саду —

Мы в него залезем с Дуней,

Я спасенье в нём найду.

Пусть жара печёт как в печке —

Не страшит нас духота,

Скажем, выкупаться в речке

Жарким летом — лепота!

Не досадуя, не ноя —

Чтобы зной к спине не лип,

Мы укроемся от зноя

Под шатром из свежих лип.

Сладко жить в листве зелёной,

И сквозной, и вырезной,

Изумрудной, благовонной —

Нет жары, не парит зной!

Взяв с собой поесть да влаги,

В нашем парке городском

На поваленной коряге

Мы устроим летний дом.

Не заезженных — готовых —

Мы пойдём своим путём —

Мы с Дуняшей свежих-новых

Двадцать игр изобретём!

***

(Дуняше восемь лет)

Плакали мы, плакали

(Впрочем, может, зря),

На её каракули

С жалостью смотря!

Охали мы, охали

Над её письмом —

Хорошо ли, плохо ли —

Сами не поймём!

Есть ведь, были случаи —

Лучшими в уме

Делались не лучшие

В правильном письме.

Вот покажет завтра нам —

Дуня будет кем?

Или станет автором

Пушкинских поэм,

Или в массе скроется,

Бог её прости —

Дворником устроится

Улицу мести?

ХУДОЖНИК-ПОРТРЕТИСТ

(Дуне девять лет)

Вот из Греции, из Рима

К ней явился Аполлон,

Вижу я — реально, зримо

Над Дуняшей вьётся он.

Ходит Дуня, лоб нахмуря,

Потерявши аппетит,

Ждёт она, когда, как буря,

Вдохновенье налетит.

Пять минут — и всё, и точка,

И автограф ставит свой,

И с бумажного листочка

Смотрит дедя, как живой!

И увы, с её портрета

Я сегодня в первый раз

(Больно мне и горько это)

Вижу правду без прикрас.

Длинный нос, кривые ножки,

И все прочие красы,

И вдобавок, как у кошки,

Очень редкие усы.

ДУНЯША РАССКАЗЫВАЕТ О ДЕДЕ

(Ей десять лет, учится в четвертом классе)

Он задач решит хоть двести,

Очень любит устный счёт,

И могу сказать без лести —

В математике «сечёт»!

Но у деди профиль узкий —

Дедя наш — хотите знать —

Слова грамотно по-русски

Не умеет написать!

Ладно был бы просто средний;

Посмотрите в дневнике —

Страшный двоечник последний

Дедя в «русском языке»!

Если взять диктант вчерашний,

Что мы с дедей провели —

Я-то что, вот Юля с Дашей

В настоящий шок пришли!

Было нам не до улыбки —

Мы, за дедю огорчась,

Все втроём его ошибки

Разбирали целый час.

Что имеем, то имеем;

Что ж теперь нам, волком выть?

Очень сильным грамотеем

Деде, видимо, не быть.

Хоть и мы её, заразу,

Допускаем иногда —

Но ошибок столько сразу

Не видали никогда!

Юля с Дашей так сказали:

«Мал ошибкам дедин лист —

Друг на дружку налезали

И друг с дружкой подрались!»

Нет совсем у деди знанья,

Полный в грамоте «отпад» —

Все он знаки препинанья

Расставляет невпопад.

Невпопад тире и точки;

Это прям-таки вопрос —

Как на маленьком листочке

Их так много убралось?

Он неграмотен безмерно,

Хоть ты кол ему теши:

Он неправильно, неверно

Пишет даже «жи» и «ши»!

Дедя честно, без улыбок,

Может быть собою горд —

По количеству ошибок

Установлен им рекорд.

Я по «скайпу» буду рада

Это Гиннессу сказать,

Потому что это надо

В книгу Гиннесса вписать!

Но вообще-то мы решили:

Это, в общем, как смотря!

Может, мы и поспешили

Так про дедю; может, зря

Мы о деде судим строго —

Не такой уж он тупой,

Просто деде нужно много

Поработать над собой!