Журнальный мир

***

Июль. Макушка лета,

В закат уходит день,

Земным теплом согрета

Дерев уснувших тень.

Чуть-чуть сквозит тревога,

С космических орбит.

Чуть-чуть пылит дорога,

Да пусть себе пылит.

И чувствуется вечность

Земных дорог причал.

Родной земли сердечность –

Начало всех начал.

***

Как ярко красные рубины

Каким-то внутренним огнем,

Пылают ягоды калины

Под первым солнечным лучом.

Горят, как камни самоцветы

Пурпурных ягод огоньки,

Лучами первыми задеты

На косогоре, у реки.

А купол небо синий-синий

Играет блестками стерня.

Как серебро мерцает иней,

Предвестник солнечного дня.

***

Ласточка быстрая,

Солнышко яркое.

Ты моя чистая,

Ты моя жаркая.

Милая, светлая,

Небом хранимая.

Как тебе можется?

Мною любимая.

Добрая, нежная,

Очень ранимая.

Как тебе можется?

Мною любимая.

***

Похлебаю у костра ухи,

Подышу рекой в ночную стужу.

Душу измотавшие грехи

Выпущу хоть временно наружу.

Забреду поглубже в лес грибной,

В свет и тень осеннего рассвета,

У меня сегодня выходной.

А в лесу сегодня бабье лето.

Светлые, погожие деньки –

В рай земной распахнутая дверца.

Почему же жмется от тоски

Вечно недоверчивое сердце.

Хорошо бродить по сентябрю,

День погожий незаметно тает,

Лето, вопреки календарю,

Паутинкой в небо улетает.

Вновь непредсказуемым теплом

Осень наши головы морочит.

И не потому ли о былом

Мое сердце попусту хлопочет.

Трясогузка

Грация, порыв, прыжок, полет.

Вечность на хвосте своем качает

А сама мгновением живет,

И порою в нем души не чает.

На ветру сгорающая спичка:

Грация, порыв, прыжок, полет.

Трясогузка, птичка-невеличка,

Кружится и ножку, ножкой бьет.

Каждое движение, как стремленье:

Разузнать, разведать, разнести.

И пробежка, будто бы насмешка

Над извечной данностью пути.

Нет, неистребима в ней привычка

Заглянуть за чей-нибудь порог

Трясогузка, птичка-невеличка

Дарит мне беспечности урок.

Что ж, спасибо за науку, птаха.

Хорошо быть легким на подъем.

Было время и моя рубаха

На спине вздымалась пузырем.

Мы тогда не видали печали

От побудки и до новых снов

Разом все по-доброму дичали

В стае босоногих пацанов.

Вверх тянулись, и дождавшись лета,

Мяч футбольный били по щеке,

Из дощатых ящичков ракета

Нас к луне возила налегке.

А когда, ох не было печали,

Настигал врасплох девичий взгляд.

В короли тайком себя венчали,

И смущались как-то невпопад.

Платье серое, по платью пелерина

Грация, порыв, прыжок, полет.

Трясогузка, словно балерина

Кружится и ножку ножкой бьет.

Черемуха

Знакомый двор. Асфальт испачкан мелом.

Шаги считаю чет или нечет,

До той черемухи, что на углу, вся в белом.

И если чет, быть может, повезет.

Не важно в чем … Черемуха цветет

Не важно как… Черемуха вся в белом.

Дошел и думаю «Какого же рожна?»

Пустой игрой тревожу Провидение.

Погожий день уже приобретенье.

Вдвойне приобретение-Весна.

А, что черемуха? Она иного рода!

На все свой взгляд, на все ответ готов.

И коли зацвела, мы ждем прихода

Одноименных, майских холодов.

Девочка-кокеточка

Мини-юбка в клеточку, в сеточку чулок

У виска качается модный завиток

Под короткой маечкой бегает, как ртуть

Круглыми, упругими шариками грудь.

Симпатичной меточкой родинка лежит,

Девочка-кокеточка голову кружит,

Бровки, глазки, сеточка, модный завиток

Девочка-кокеточка, воздуха глоток.

Бровки, глазки, сеточка, юная душа

Девочка-кокеточка, как ты хороша.

Взрослым дядям нравится безупречный стан

За девчонкой тянется взглядов караван.

Не дает состариться, не дает уснуть

Круглыми упругими шариками грудь.

Вот и растревожились пуговки груди

Девочка-кокеточка – что там впереди?

Смотрят в мир встревожено черные глаза

Может быть, прокатится стороной гроза?

Может быть, забудется, может быть, не сбудется

Может быть, заблудится девичья слеза.

Быть беспечным в юности небольшой порок

Взрослой жизни сложности не готовят впрок.

Стороной прокатится майская гроза

Смотрят в мир восторженно черные глаза

Пусть ласкает маечку майский ветерок

Счастья тебе, девочка, аленький цветок.

Старик и голуби

Вдоль церковной ограды молча носится крик

Мнет иссохший рукой корку хлеба старик.

Над коленями свисла у него голова,

Неуместны здесь смыслы, неуместны слова.

«Никого не осталось» – молча носится крик.

Навалилась усталость, занедужил старик.

Над коленями свила у него голова:

Неуместны здесь смыслы, неуместны слова.

Безутешная старость подошла, не спеша,

Как собака завыла, заскулила душа.

«Никого не осталось» – молча носится крик

Молча рвет свое сердце, свою душу старик.

Над коленями свила у него голова:

Неуместны здесь смыслы, неуместны слова.

Неуместна забота, неуместна печаль,

Почему же тогда мне старика того жаль.

Вдруг, как будто бы тише вдоль ограды тот крик,

Мнится, будто бы дышит полной грудью старик.

Отчего же уходит одиночество вдруг?

Оттого, что сомкнулся голубей тесный круг.