Журнальный мир

иди

Что же, выстлана дорога — иди.
Полусказанным полсловом веди,
Обезумевшею правдой горлань,
Выводи узором гладкую брань.

Проведи по морю русло реки…
Велики твои грехи, велики.
Разнеси о благочестии слух,
Осрами за непристойное в пух…

Что же, милости просить или зла?
Заползла змея в тебя, заползла.
Не зови, не умоляй, не канючь,
На добро глаза седые не пучь.

За молитвою издёвок не прячь,
Не палач ты по судьбе, не палач.
Что же выстлано тебе — так иди.
Несмышлёнышей на гибель веди…

Растрезвонила — зазвала беду,
За тобою и на плаху пойду.
Не по правде, не по страху печаль…
Растревоженное в прошлом не жаль…

А слеза со вкусом соли — вкуси,
Что ж положено тебе — так проси.
По дороге, по судьбе, по резьбе,
По расписанному шагу тебе….

Ослабей, ополоумь, отрешись,
На проверенной тропе оступись…
Но и по мИру, да и пО миру вскачь…
Не палач ты по судьбе, не палач….

Дай честное слово

Дай честное, самое честное слово,
Что лёт через триста мы встретимся снова.
На улице, в парке случайно — неважно,
Из тысяч меня ты узнаешь однажды.

Дай честное слово что лёт через двести
Дождешься меня в обусловленном месте
Под ветхою кровлею старой беседки,
Где время стекает на пальцы сквозь ветки.

Что лет через сто ты упрямый и юный
Отыщешь меня летней ночью безлунной
На ощупь. По запаху. Вкусу. Дыханью.
Дай слово что нам не страшны расставанья.

Песенное

Пронесла по краю блюдце —
Расплескала звезды.
Им бы птицами вернуться,
На ночные гнезда.

Им бы надо бы обратно…
По жемчужной нити
Из низин молочно-ватных
По наитью выйти.

Босиком пределы лета
Измерять шагами,
Целовать верхушки леса
Влажными губами.

За рекой камыш высокий
Нанизать на бусы.
Выводить на скалах строки,
Равенства и плюсы.

Разгуляться, разрезвиться…
— Что ты? Тише, тише…
Видишь месяц поживиться
На охоту вышел?

Расплескала на полсвета…
Опустело блюдце.
И до самого рассвета
С неба звезды льются.

Коллекция бабочек под стеклом

Прикололи булавкой, смотрите.
Красотою, поди, любуетесь.
Ловко сильный со слабым расправился…
Окрестив распятьями волюшку.

Подписали кресты латиницей,
Крылья тонкие растопырили,
Под стеклом схоронив преступление,
Стены склепами душ украсили.

И гостям горделиво покажете
Дело рук своих человеческих,
Похваляясь работой тонкою,
Ровным почерком под убийствами.

Что же, слеп человек до времени,
До момента своей булавочки,
Когда кто-то сильней и праведней
Станет спрашивать о содеянном.