Стихи
Стихи
КРЕМЛЬ В ОСАДЕ
Памяти Кронштадтского и Тамбовского народных восстаний
Шатают волны крышку Гроба,
Они вплотную подошли,
Всосала водная утроба
Гробы и кости всей Земли!
Они дошли до Мавзолея,
И словно выйдя из глубин,
Поднялись, ширясь, не мелея,
До Красного Кремля вершин,
Как мужики из всех глубинок,
Из всех медвежьих уголков…
Как будто вновь на поединок
С Кремлём, как лес, пошёл Тамбов!
И вижу снова я сегодня
Балтийских волн крутой накат,
Как будто волею Господней
На Кремль опять пошёл – Кронштадт!
Все богоносцы и братишки
В бессмертный выстроились ряд,
За все изъятые излишки
Они его благодарят.
Их волны достают до неба
И обдают, как льдяный душ,
За взятые излишки хлеба,
За взятые излишки душ!
Как будто обступают Стеньки,
На подступающей волне,
Готовые поставить к стенке
Всех, кто в Кремлёвской спит Стене.
И пятясь, словно от цунами,
Москва обложена сполна,
Как Кремль былыми мятежами,
Россией вся окружена!
И никакой уже нет силы
Сдержать напор волны двойной:
Москва окружена Россией,
И обе – Чёрною Ордой!
ОН
С кем протекли его боренья?
С самим собой, с самим собой.
Борис Пастернак
Я шёл по высохшему руслу
Реки, погибшей в этот год,
И вдруг ручей метнулся узкий –
Был вод подпочвенных Исход.
Вода резвилась, как мальчишка,
Чей бег извилист, как прорыв,
Реки ожившей! О, излишек
Энергий юных и живых!
Он постепенно расширялся,
Как вена – от крови́ живой,
И вместе с ним я возрождался,
Рекой вставал из-под песков.
И с новорожденною силой,
В себе всех мёртвых погребя,
Я, словно выйдя из могилы,
Клал на лопатки сам себя!
И завалив себя былого,
Как предначертано судьбой,
Я в новый бой рванулся снова,
Неужто вновь с самим собой?
Нет – это был какой-то третий,
Его я не узрел лица,
Он для меня сильнее смерти,
Во мне он будет до конца,
Во мне нашёл свою он нишу,
Словно в пещере у огня…
Его в себе в упор не вижу,
Он видит изнутри меня!
Нет,
Лучше бы
В себя нырял я,
В родную глубь, как в темноту,
Ведь неизвестно – что за дьявол,
Мою заполнил пустоту!?
НАШ РАСКОЛ
Он – обезглавленный мятежник,
Как обезглавленный Собор.
В нас кровь его доселе хлещет,
Бушуя в жилах до сих пор.
Хоть мы его совсем не видим,
Но в свой расколотый черёд,
Меж нами ходит он незримо,
И словно ночь меж нас встаёт.
Как обезглавленный провидец,
Башку подставив под топор,
Он всё равно насквозь нас видит,
Скользя, как призрачный дозор!
Раскол церквей, как прежде, рыщет
И ищет голову свою…
А в Диком поле стрелы свищут,
Как в неоконченном бою!
В том незаконченном сраженье
Он Русь на части расколол,
И за собой тьму поколений
То на костёр вёл, то – на кол!
В нас кровь его, как площадь, плещет,
И как всегда, ведёт в разор,
Он – безголовый наш мятежник,
И наш безбашенный Собор.
НА МИГ ОДИН
В душе у Каина пустыня
Цветами всеми расцвела,
И словно мать – убийцу сына,
Как блудного, вновь обняла.
И все пустыни приютили,
Как матери, сынов-убийц…
На миг в своей преступной силе
Все Люциферы пали ниц.
На миг один – подумал Каин,
Что ждал его иной удел,
На миг один воскресший ангел
Над падшим сыном пролетел!
РВАНЬ-РВАНИНА
Не дай Вам Бог увидеть русский бунт,
бессмысленный и беспощадный.
А. Пушкин
Лишь палач на Пугаче тулупчик
Яростно и лихо разорвал,
Отвалило Время, как попутчик,
И разверзлась Вечность, как провал.
Не осталось у Емельки крова,
Дом в станице – выжженный оплот,
Что же рвань-рванина Пугачёва
Словно туча, до сих пор плывёт
Пό небу над нашим вечным чадом,
Брошенных и выжженных земель…
Так бессмысленно и беспощадно
Русский бунт бушует в нас досель.
Потому что он – родной-родимый,
Снова нас ведёт, как бык, хрипя,
Мы за ним идём: огнём и дымом,
Оставляя выжженных – себя!
Оставляя за собой деревни,
Где остались только старики,
По земле родной идём средь терний,
Как её отбросы-сорняки!
Блудного идём дорогой сына,
Мы – земной отбросивши оплот…
Нам осталась только рвань-рванина,
Что над нами по небу плывёт!