Журнальный мир

СЛОВО БОЙЦА

Я слова подкрепляю делом,

оттого-то и жив едва.

Над землёй, как над мёртвым телом.

склонилась моя голова.

Обнимает меня осока,

лижет ноги пёс-ветерок.

Я лежу над землёй высоко,

далеко от меня восток.

Льётся дождик за мятый ворот,

ворон ходит вокруг меня.

Я в руинах лежу, как город,

нахлебался воды и огня.

Может быть, посреди травинок,

честь по чести грядёт исход,

и найдёт меня светлый инок,

а быть может, и не найдёт.

И останусь в миру, как в храме,

где молитва — сплошь немота.

Подкрепляя дела словами,

я уже не умру никогда…

РУССКИЙ ВОЛК

Я не учил фарси и греческий,

не торговал в Дамаске шёлком;

Мой взгляд почти что человеческий,

хотя и называют волком.

Не вем ни идишу, ни инглишу,

того, на чём вы говорите,

но всех волнует, как я выгляжу,

когда завою на санскрите.

Моя тропа, как нитка, узкая,

моя нора в сугробе стылом.

Моя страна почти что русская

в своём величии унылом.

Служу ей только из доверия

к её поэтам и пророкам;

моя страна — почти империя;

и не окинешь волчьим оком.

Ни пустыря для воя вольного,

или избушки для ночлега.

Трава для полюшка футбольного.

Снежок для волчьего разбега.

Быть может, я ошибся адресом,

когда кормили волка ноги,

и не расслышал в пенье ангельском

нечеловеческой тревоги.

Таких, как я, шесть тысяч выбыло

от пуль, ножей и алкоголя;

судьба в империи без выбора,

зато в законе — Божья воля…

С востока пыль, на юге марево,

на западе — разврат, цунами…

У волка служба государева

Ходить в поход за зипунами.

Таких, как я, осталось семеро —

В бронежилетах человечьих.

Я русский волк, идущий с севера

За теми, кто в мехах овечьих.

СМЕРТЬ

Как ни вертись, а умирать придётся…

Да где же смерть? А вот она, крадётся,

на лимузине поддает газку,

с подельничком стаканчик допивает,

кудлатым псом у дома завывает

и тянется к запястьям и к виску.

Она живёт в тепле, светло и сыто,

фигурки наши лепит из пластита,

обводит красным чёрную беду,

железо плавит, мылом трёт швартовы,

скребётся в дверь, и мы уже готовы

поверить в технологии вуду,

в судьбу-злодейку, в неизбежность рока,

в бессмысленные речи лже-пророка,

в безумный сон, в газетный полубред…

Листаем гороскопы, рвём страницы…

Могли бы жить, как лилии и птицы,

И знали бы, что смерти вовсе нет…

СМЫСЛ ЖИЗНИ

Легка моя жизнь, и не ноша она, не дорога,

Река безымянная: сохнет, осталось немного…

Качаются в ней пароходы, размокли бумаги;

То в греки течёт из варягов, то снова в варяги…

А я загребаю то правой, то левой, однако…

То с берега машут платками, то лает собака,

То женщина плачет, что я не плыву — утопаю,

Спасателей кличет, а я уж двумя загребаю…

Не нужен спасатель, родная; глубок мой фарватер;

Но я же за круг не цепляюсь, не лезу на катер;

Плыву себе тихо, без цели, хватаясь руками

За воды, за звёзды, за небо с его облаками…

ХОТЕЛОСЬ БЫ…

Хотелось бы, конечно, всем поэтам

припасть душой к приятным сим предметам:

банальностям, фуршетам, шашлыкам,

к холодным винам и горячим водам,

к валютным вкладам, к избранным народам,

и даже, в худшем случае — к волкам…

Но уберег нас Бог от этой страсти —

от пыльных дач и от обильной власти,

от терпких вин, от жирных шашлыков —

хватало в жизни кроткой и короткой

гранёного стакана с тёплой водкой

и песен в исполнении волков.

ИНТЕРНЕТ

Полюбилась мне странная эта страна,

Где теням, словно тварям, дают имена

И дела заменяют словами.

Не ищите меня, я ушел в интернет;

Говорят, там ни смерти, ни времени нет;

Мы не встретимся с вами.

Может быть, и найдется какой-нибудь чат,

Где угрюмые люди ночами молчат,

Не тревожа ни мышек, ни клавиш;

Не вините меня, я не мог не уйти —

Христа ради прошу в социальной сети:

Ну-ка лайкни, товарищ…

Красота в пустоте, красота in the Space,

Мир спасает она, а меня — интерфейс

От разлук, именин и поминок.

Жизнь даётся, конечно, но это обман,

А у смерти — пронзительно синий экран,

Как сказал один инок…