Стихи
Стихи
ВЕРТЯСЬ В СТИХГРОВОЙ ШКУРЕ
Из Груставели
Каждый мнит себя поэтом,
видя стих со стороны,
быть известным и воспетым
в хрестоматиях страны.
Каждый пишет, как он дышит,
если дышится легко,
чтоб повсюду – на афише,
а за вредность – молоко.
Каждый хочет в каждой строчке
разукрасить свой бултых,
чтобы там везде без точек
и, конечно, запятых.
Каждый при смерти в кровати
верит в нобелевский приз,
завещая: «Поховайте,
где Венеция и бриз!»
ПРИТЧА
Был он в детстве как все – жизнерадостный шкет,
а потом неожиданно стал богат.
У него был везенья контрольный пакет!
И везло ему!
Только был жадный гад.
Но процокал копытом удачи мустанг,
изменилось однажды всё потому,
что однажды лопнул везенья банк,
и контрольный пакет превратился в суму…
* * *
Змеюкой время подползает к трём,
неподалёку боль стоит на стрёме,
чтоб оцарапать сердце остриём
и раствориться.
Нет у боли, кроме
задачи – неожиданно, тайком,
напомнить: всё в судьбе покрыто мраком,
а после, в сочетании таком,
они обычным станут зодиаком.
* * *
А ветер был внезапен, как беда,
запел-завыл, протиснувшись сквозь щели.
Он выспался в каком-нибудь ущелье
и отчего-то прилетел сюда.
Проснулся я.
Во тьме зелёных крон
вороны озабоченно кричали
от радости, а может, от печали,
поди-пойми разбуженных ворон.
Часы во тьме светились.
Третий час.
Прохлада ночи уступала зною,
и ангелы витали за спиною,
о чём-то озабоченно шепчась.
О СНАХ
Порою мне снится, что сниться не дόлжно –
плывущие камни, кровавые дали.
Когда б в старину рисовал так художник,
его бы повесили, четвертовали.
Холсты раритетами стали б, возможно,
в музеях Европы, в музеях Востока,
но всё-таки славно, что я не художник,
а то, что пишу, не волнует настолько…
ГДЕ МОИ ПРЕДКИ…
Где мои предки – в земле ли, на небе ли?
Или на старом еврейском кладбище в Невеле?
Где иврит на надгробиях покрывается мхом
в бывшем когда-то местечке глухом.
В Иерусалиме кладбище замуровали в бетон.
И я в него замурован буду потом.
И будут предки стучаться в могилку ту,
а я никак не смогу отодвинуть плиту.
О НАШИХ ГЕНЕРАЛАХ
Прослушав умные беседы,
О генералах надо знать,
Что пораженье от победы
Они не могут отличать…
ВОСЕМЬ СТРОК
В стихах я восемь строк, как восемь струн,
настраивал часами и годами,
не для того, чтоб где-то, сев к костру,
пропеть под треск огня случайной даме.
Всё это глупым кажется, пока…
Когда же сгинем в рукопашной сваре,
хотел я, чтобы после, сквозь века,
они звучали скрипкой Страдивари…
ОДИНОЧКА
Живу в себе, как в одиночке,
за всё судьбу благодаря,
и не считаю дни-денёчки,
не рву листки календаря.
Но главное, что нету стражи,
в окно приветствую зарю,
и кстати, в гости можно даже:
лишь постучите – отворю…
О ПАРОДИИ
Ну кто сказал, что острое перо
пародии?
Я бы ответил лучше:
она лишь улыбается хитро
и никого не лечит и не учит.
Высказывает всё, как есть, в лицо,
обидное не говорит на ушко,
пародия – скорее безделушка
на память, как серёжка иль кольцо…
* * *
Услышалось – ушёл из жизни,
как из квартиры – не спеша.
Неточность в этом алогизме,
сказать вернее – жизнь ушла.
Ушла к тому, кто первым взглядом
увидит небо, облака,
и жизнь потом с ним будет рядом,
пока…
ПОРТРЕТ
Она сидит с лицом усталой москвички.
Пальчиками обозначает кавычки.
Губами нервно изображает гримаски.
Таким бесполезно ходить в маске.
Говорит о поэзии, словно о чуде.
Смеётся брезгливо о Голливуде.
Горда, что статус среди подруг вырос…
Такая мутация – женщина-вирус.
ПРИВИТАЛЬНОЕ
И вот теперь, как мышка в мышеловке!
Привит!
И из меня все вьют верёвки.
В меня вкололи этот жуткий файзер,
и в голове всё сдвинулось по фазе.
Мы с кошками болтаем на кошачьем,
а с осликом, как водится, ишачим,
и каркаю с вороной на скамейке!
Разлада я боюсь в своей семейке:
жена твердит, что я пою во сне,
мол, по ночам враждебные во мне
такие вихри веют надо мной,
что я уже давно не сплю с женой.
А в три часа встаю под это пенье,
о боже, превращаюсь в привитенье,
и нету у меня такого шприца,
чтоб от прививки как-то смог отвиться…
ЛЮБОПЫТСТВО
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком….
Александр Пушкин
Читал о тех девицах – это ж Парки!
Жизнь каждого от их зависит пряжи.
Нить порвалась – и вот ты в катафалке,
а если нет – бессмертным станешь даже!
А знают ли такого человека,
который, проявив свою смекалку,
нашёл тайник, где Парки прячут прялку,
и сам себе напрял ещё полвека?