Стихи

Стихи

Одна из ярких представителей литературного объединения «Гренада» 1980-х годов. Стихи начала писать еще в школьном возрасте. Участвовала в семинарах областной литературной студии «Притомье». Публиковалась в городских и областных газетах, в альманахе «Кузнецкая крепость». По сей день принимает активное участие в поэтических вечерах в Доме творческих Союзов.

Окончила филологический факультет Новокузнецкого пединститута.

Татьяна Леонидовна Белокурова преподаёт русский язык и литературу в школе. «Жизнь расставила все по своим местам, – утверждает она. – Моя профессия – учитель, мое призвание – стихи, и подспудное, всегдашнее желание служить красоте».

Заметным событием в литературной жизни Новокузнецка стал выход в свет её первого поэтического сборника «Ах, вода-вода, васильковая…»

Написаны новые стихотворения и подготовлена к печати ещё одна книга.


«Писать для неё – внутренняя потребность… Естественно, что главный объект выражения в лирике – это душа. И потому выразить душу своими незаёмными словами – очень трудно. Особенно если эта душа живая, движущаяся, меняющаяся. У Татьяны она такая. И Бог или при­рода наделили её редкой способ­ностью находить для выражения душевных состояний художе­ственные поэтические образы, не повторяющиеся в её стихах, не застывшие, но всякий раз переда­ющие неповторимость момента».

Анатолий Сазыкин, кандидат педагогических наук.


 

* * *

Когда звучат невидимые нити,

душа поёт. Услышишь ли её?

Она парит в гармонии событий,

прощая мне никчёмное житьё

и немоту, и лени малодушье,

и суету, безумную, сует…

Остановлюсь, предчувствуя удушье:

Не пропадай, живи в душе поэт.

Приди ко мне, другая тишина,

светла, как день, прозрачна и нежна,

та самая, которая во сне,

лаская крылья, силы дарит мне.

 

* * *

Вселенная мала, сжимается до точки,

и чёрная дыра – до омута зрачка.

Тебя не вижу я, и засыхают строчки.

Разлука затянулась на века.

 

В каких-то временах измученно блуждаю.

Каких-то встречных взглядом тереблю…

В сиянии твоём отчаянно нуждаясь,
пойму (о, Господи!) что я – люблю.

 

Я угадаю день, ниспосланную встречу,
отважно распахну глаза и душу… Миг!

Ты – рад, я чувствую! Благословенный вечер!

Ты что-то важное во мне постиг.

 

Молчи-молчи – ни звука, ради Бога…

Не нужно суеты, искусственных словес.

Пусть Ангел пролетит… Таких минут не много.

И эта – как подарок от небес.

 

ПУТЬ

 

Не суди меня. Не надо.

По грехам не разбирай.

В детстве так пугали адом

и смущали словом рай,

что иду посередине,

вправо-влево – хоть расстрел.

Пусть болтают на чужбине,

что пострел везде поспел.

Эта лунная дорожка,

что небесная стрела,

понемножку, понемножку

от болота увела.

 

В ЗАЩИТУ КОСМЕТИКИ

 

Я нарисую идеальное лицо:
коснусь бровей и сразу растушую,

на веки брошу бирюзы

и серого по уголочкам,

и кисточкой пройдусь немного

по ресницам.

 

Зачем себя рисую? Потерялась –
нырнула где-то рядом и забыла;
а вынырнув, себя не узнаю.
Как в том лесу: смотрю на небо,
такое ясное, и тоже – рядом,
и хочется скорее догадаться,
как до него дойти,
да недруги стеною за спиной…

 

И вот рисую, нежное такое,
привычное, моё – из глубины,
из сна, возможно, или из души,
возлюблённой когда-то и забытой.

Я нарисую – и тогда душа
увидит пусть своё отображенье!
Воспрянет, может быть,

нальётся силой
и станет вновь сама собой.

И, может быть… наверное, сегодня
я краски выброшу,

что станут не нужны!

 

СИНУСОИДА

 

О, как печальна радость! Как легка,
нелепа фраза, – но скажи на милость,
осознавая бедность языка,
ужель тебе страдать не приходилось,
когда невидимою (вдруг!) волной
сбивает с ног в горячем ликованье,
и тишина – ничто перед стеной,

Пред оглушеньем, схожим с волхвованьем?..

 

Через мгновенье ты – уже река
в безудержном весеннем половодье,
и радость плещется… И пусть пока
предчувствие она иль дань погоде –
душа парит… И подобревший мир
ничем в минуты эти не тревожит.

И кажется: вчера ты не был сир,
душа сейчас от счастья изнеможет.

 

Дай, Боже, сил… Закончится строка –
и облака былого равновесья
заполнят пустоту, тот вакуум Небесный…

О, как печальна радость, как легка!

 

* * *

Небесный свет украдкою

закатом нежно-розовым

затеплился лампадкою

сквозь жёлтый лист берёзовый.

 

Сквозь дали неоглядные

он шёл ко мне с напутствием.

Я чувствую отрадное

в душе моей присутствие.

 

Сквозь время и лишения,

сквозь онеменье радости

иду к своим свершениям

и к зрелости – не к старости.

 

* * *

Когда спускаются дары с небес:

то мелкий дождь, то снега пелена –

я радуюсь, что поотстал прогресс,

и веет первозданностью. Одна

 

замедлю шаг средь суетного дня,

забуду на мгновенье о делах –

нисходит небо тихо до меня,

и отпускает застарелый страх…

 

Предчувствуя прощение, душа

омытая, восторженно парит.

И небо сыплет снегом не спеша,

и, кажется, что Ангел говорит.

 

ЭДЕМ

 

Мне земного не отринуть –

это было б слишком просто.

Лишь в тоске немой, звериной,
душу пряча под коростой,
за личиною греха,
я смирюсь… Вина безвинна –

так мечта моя тиха
о родной, о половине.

 

Ты придёшь, но не за счастьем –
через сто каких-то лет –

за моим простым участьем
и надеждой на ответ.

 

Из твоей, из сердцевины

Свет прольется на меня.

И проснется Сад старинный,

голосами птиц звеня.

Суть моя во тьме очнётся,
шелуха слетит, как бред,

и душа души коснётся.

Где же я?..

Есть только Свет.

 

ГЛОТОК ВОЗДУХА

 

Глотнуть небесно-голубого,

пугающе-манящего и нежного –

остаться живу, зная неизбежное.

Увидеть жизнь

далёким от земного,

глубинным и смиренным взглядом.

И, отличая вещее от вящего,

узреть себя – вовеки настоящего,

принять любым

вне радости и лада.

 

* * *

В моём саду цветы перевелись.

Прекрасные когда-то – одичали.

Они забыли, что обозначали

и для чего все вместе собрались.

 

Без цели жизнь – загнившее болото,

где без внимания мельчает мысль,

где радуга висит, что коромысло –

безрадостно, ещё одной заботой.

 

Они живые – мысли и цветы…

Они земные – не растут без ласки.

А я вот это предаю огласке

бездумно,

от излишней простоты.

 

А надо встать и выйти в сумрак утра,

намокнуть от росы и ждать лучей –

и чувствовать,

и жить…

И без речей

принять, что этот мир устроен мудро.

 

МОЛИТВА

 

Я так долго молила: Господи,

подари мне любимого, Господи!

Покажи мне хотя бы, Господи,

половинку мою…

 

Я творила и думала: ведаю!

Я просила, казалось, по силам…

Оказалось – не зналась я с бедами:
озарило – и подкосило.

 

И любови, любви и любовочки –
узелочки на тонкой веревочке –
разом кончились, словно и не были.

 

Я так долго молила… Господи,
помоги удержаться, Господи…
Как смогу, голубица телесная,
распахнуть эти крылья небесные?

 

ОТВЕТ АНГЕЛУ

 

Ты знаешь – никуда не полечу.

Останусь здесь, на маленькой Земле.

Созданье Божье – Божьего хочу,

пусть замерла. Я – уголёк в золе.

 

Среди больших и нежилых планет

есть в этой, пусть космической, глуши

родное солнце. Есть и Божий свет,

что от людей исходит. И в тиши,

когда рассвет, когда уже не сон,

и городской неотвратимый шум

всё ширится и нарастает, –

он,

мой светлый,

пусть пригрезится…