Стихи южноамериканских поэтов в переводах с испанского Сергея Батонова и Олега Гаврилова

Стихи южноамериканских поэтов в переводах с испанского Сергея Батонова и Олега Гаврилова

Томас Коуэн (Чили)

 

 

ДОЛЬКА МАНДАРИНА

 

Только лизнёшь, и молния вспыхивает

с обеих сторон мандариновой дольки.

Придержи её между арок

зубных во рту,

проворачивая в полутьме

язык как ключ,

как мочку уха любимой.

Остановиться, не есть,

чтоб в волшебстве не разувериться,

ведь верится.

 

 

ПУМА

 

Однажды я гулял в лесу.

Присел. Вдруг пума появилась.

Набросится или свернётся

калачиком у ног моих?

Что она знает

о чудесах любви? Они

прогонят страх, что в разуме гнездится,

который глаз с неё не сводит.

Я слышу хруст костей моей ноги,

как будто в школе на химии уроке

колба взорвалась (или вандал

расколошматил трубку

люминесцентную).

Урчание и под моей рукой

вся ярь прекрасная шерстистого прилива.

 

 

КТО-ТО

 

Кто-то оторвёт телефон от уха,

Как револьвер опустит неудачный самоубийца.

Кто-то глаз не отводит оттуда,

Где думает кто-то другой глядит на него.

Кто-то над «и» ставит точку.

Кто-то произносит слова, прося денег.

Кто-то уткнётся в книжку, но не в силах читать.

Кто-то вспоминает кого-то, на другого глядя.

Кто-то равновесие потеряет вот-вот.

А кого-то по-английски болтать достало.

Кто-то запрётся и ногами топчет,

но прислушивается. И то, что он слышит,

преобразит его.

 

 

ЗАВЕЩАНИЕ ВОЛОСКА

 

Беру ли я спичку

или каплю испарины?

Пламя объятий

или просто с перины волосок упал?

Я распутываю его из пуговицы,

как телеграмму на кастинг,

будто старый архив открываю.

Прежде чем проглотить, впечатываю на сетчатке –

меня пронизывает и вздёргивает

его винная нить

цвета рыжего,

он не мой и не был моим.

По степи, средь подушек и сердцебиения,

мою душу и слух буравящим,

я услышу, как скачет галопом его «прощай».

 

Перевод с испанского Сергея Батонова

 

 

 

Сесар Вальехо (ПЕРУ)

 

 

Вечный покой

 

Исчезнувшая Любовь сильна!

Её могила – огромный зрачок,

в глубине которого, как в кубке,

под сладостью вечности и темнотой рассвета

живёт и плачет горькая тоска по любви.

 

Напряжение целующихся губ

переливается через край навстречу гибели;

в судорожном единении

уста отрицают себя во имя друг друга –

жизнь агонизирующей жизни.

 

При мысли об этом могила становится желанной –

она, в конечном итоге,

объединяет всех в одно целое;

словно благодатная тень, под которой все любившие когда-то

приходят на свидание с вечностью.

 

 

Луна

 

Луна! Венец на голове огромной,

крон золото, стекающее в пруд!

Христа задумавшегося корона

кровавая и нежный изумруд!

 

Трепещущее сердце голубое,

куда в бокале с винной синевой

плывёшь ты за неведомым покоем,

виляя поцарапанной кормой?

 

Луна! Бесцельно ты летаешь там, где

с опалами смешалась синева:

душа моя, как ты, бродячий камень,

разбрасывает грустные слова!..

 

 

Шляпа, пальто, перчатки

 

Кафе «Де ля Режанс», буквально за углом

от «Комеди Франсез», со столиком и креслом.

Когда я захожу, то там уже завеса –

разбуженная пыль с утра стоит столбом.

 

Резиной губ сжимаю раскалённый уголь.

За дымом сигареты – два других, темнее –

дым в тораксе кафе и дым печали – с нею

тоска в моей груди давно снимает угол.

 

Как важно то, что осень – черенок, начало

берущий в осенях былых отростком малым,

что осень дарит семена, тумана запах,

румяность щёк, морщины и бродяг со стажем.

Как жарок снег, как быстрокрыла черепаха,

Как просто «как» и как стремительно «когда же»!

 

 

Страус

 

Пусть мягкий клюв твой не живёт в моих потерях,

пусть мой посев под засухой твоей не сохнет,

пусть твой кинжал не пьёт кровь из моих артерий,

иначе синих вен моих пиявка сдохнет!

 

Пусть руки падшей вечно дарят манну гладу,

распятья воздвигающему на могилах,

пусть будет на кого мне опереться взглядом

у бездны, рот скривившей в букву «О» глумливо.

 

Цветок на клумбе сердца моего раздавлен

тобой, печаль, плоды с души срываешь, птица.

Не иссушай моих дней жизни, лучше дай мне

девичьим поцелуем губ твоих напиться!

 

Перевод с испанского Олега Гаврилова