Стихотворения
Стихотворения
* * *
Не спать, а просыпаться постепенно,
как будто поднимаясь по ступеням
на старую пустую колокольню,
с которой сняли все колокола
за много лет до моего рожденья.
Не сетовать, а медленно ступать
по каменным ступеням полустертым,
под сомкнутыми сводами сознанья
дыхание едва переводя
и чувствуя, что время на исходе,
что за полночь давно перевалило
и проступили матовые пятна
рассвета на поверхности окна,
а в комнате еще темнее стало…
Но вот сквозняк перевернул страницу
упавшей на пол книги об искусстве,
и появились контуры предметов –
стола и стула около стола.
Из дневника
Когда в оконное стекло
внимательно людей
разглядываю, – как назло:
плебей, плебей, плебей.
Покуда не разбил никто
оконного стекла,
я ненавижу их за то,
что я из их числа.
* * *
Облака пришли в упадок,
пали на лоток.
Словно сок плодовый, сладок
облака глоток.
Путь неясен. Век недолог.
Не попомни зла…
Низок слог, и жалок сколок
сизого крыла.
А на том пути коротком –
глина и смола,
облака над околотком,
да колокола
умолкают на минуту
и опять гудят,
снова сеют в сердце смуту,
память бередят.
Вот и всё, что нам осталось
в круге бытия…
Что же это с нами сталось,
милая моя?
К небу головы закинем:
нету ничего,
кроме черного на синем –
тучи кучевой.
Да и та пришла в упадок,
пала на лоток.
Словно сок плодовый, сладок
облака глоток.
Дочери
Когда-нибудь придет и твой черед
меня судить. О сваю разобьет
веселую волну голосовую,
и дело примет скверный оборот,
и пена хлынет задом наперед
куда попало и напропалую,
и выберу я ту или иную
метафору, а кары не миную.
Попутал бес, и Муза не спасла,
не скурвился, не сгинул и не умер –
позарился на участь из числа
нечаянных, тасуя точно шулер
крапленую колоду ремесла.
И кто бы мог подумать!.. Панорама
минувшего в расцвете и красе,
как ветром груда рухляди и хлама,
разметана по смутной полосе,
где стоит лопнуть спице в колесе
фортуны, и – готово дело! – драма
проста как репа пареная… Все
подробности тебе расскажет мама.
Придет и твой черед когда-нибудь
меня судить. Повремени чуть-чуть.
Ведь в этом радости совсем немного.
Расти большая, умницею будь,
но все-таки суди не слишком строго,
когда придет черед… Ну что ты, что ты?
Тебе уже давно пора в кровать…
Избави бог сводить пустые счеты
с беспамятством, углы и повороты
избитого сюжета обживать,
стремиться прочь, проваливаться вспять…
Ты помнишь дом, где нет нежней заботы,
чем перед сном тебя поцеловать?
Повремени заглядывать в провал,
о будущем задумываться нашем,
но, что бы ангел там ни малевал,
не страшен черт, пока не кончен бал,
и, может статься, мы еще попляшем.
* * *
На улице метель мела
и падал снег куда попало,
а ты плечами повела –
мол, дела нет и горя мало! –
и выпорхнула из подвала,
как зимородок из дупла.
Потом озябла и взяла
взаймы у аэровокзала
толику малую тепла,
а миг спустя опять пропала
из поля зрения стекла,
бетона, камня и металла, –
поземка языком слизала,
на нет метелица свела.
Канун
В ушко игольное пролез,
пока народный
судья возделывал процесс
бракоразводный,
а та, чье дело – сторона,
смотрела косо,
не зная, что ответить на
два-три вопроса.
И то сказать: чем дальше в лес,
тем безысходней…
Подать рукою до небес
из преисподней,
но не разверзнется зенит,
и по старинке
труба архангела звенит
под стать сурдинке.
Под занавес такая грусть,
что хоть с откоса!
Не надо трусить… ну и пусть…
не вешай носа…
Но замкнута, как скорлупа,
ее обида,
а память женская слепа,
как Немезида.
Кому беду мою повем?
Законов свод нем.
Осталась тема между тем
в одном исподнем,
осталась тема на бобах,
сухих и полых,
как потерпевший полный крах
последний олух…
Всего скорее каждый вновь
судьбу устроит
(вот разве только про любовь –
оставь, не стоит),
и в три погибели согнет
не скоро кара
позарившегося на мед
и брагу дара.
Глаголами по горло сыт –
и горя мало…
Как судорога, сводит стыд
слова финала.
Засим попробуем давай
на этом тихом
углу расстаться… Поминай
хотя бы лихом.
Стихи на случай
Помедли, погоди, не расточай
очарованье встречи невзначай.
Ведь если эта встреча только случай, –
от чуда он почти неотличим:
слепое сочетание причин,
счастливое стечение созвучий.
Очарованье встречи невзначай
помедли, погоди, не расточай!
С беснующейся памятью моею
не оставляй меня наедине,
хотя бы только потому, что мне
в конце концов удастся сладить с нею.
Посвящение
Так долго играла пластинка,
как будто не видели мы,
что сходятся для поединка
исчадия света и тьмы;
и сызнова ставя над краем
сознанья стальную иглу,
не ведали, что проиграем
взаимную эту игру;
что в судорожной светотени
пошла врукопашную тьма,
и свет преклоняет колени,
а музыка сводит с ума.
И я позабыл совершенно,
как только взошла тишина,
что женщина несовершенна,
а битва не завершена.
Свели нас нечистая сила
и расположенье светил, –
но ты меня так не любила,
как больше никто не любил.
* * *
Суворовский необитаем
и Гоголевский нелюдим,
а мы идем, куда глядим,
в клубах дыхания витаем,
смакуем отрочества дым,
и путь наш неисповедим.
Перемежаются свиданья
и расставанья у дверей,
и в хороводе фонарей
потери самообладанья, –
пока не поздно, обогрей
озябшие воспоминанья
в ночном подъезде мирозданья
на твердых ребрах батарей.
* * *
Не я ли норовил
тебе воздать сторицей
за несуразный жар,
за безрассудный пыл,
за все, что на моем
веку не повторится…
…Уже и день прошел.
…Уже и след простыл.
Когда подвел итог –
заплакал, слез не пряча,
как плачут только те,
кто сроду слез не лил:
не холодна беда,
не горяча удача,
а если и любовь,
то лишь по мере сил.
* * *
Давай с тобой поговорим всерьез.
Мучительны души метаморфозы,
но ты не плачь, не бойся, вытри слезы.
Не надо тратить понапрасну слез.
Бог весть куда тебя запропастят
немилых память и недобрых милость –
и, лишь бы только ты угомонилась,
грехи отпустят, радости простят.
Воображала и ворожея,
ты ложка меда в бочке бытия!
Какие б знаменья ни означали,
что чаша нас не минула сия,
весомой нет причины для печали, –
не надо плакать, милая моя.
Точка зрения
Как живется вам с земною
Женщиною, без шестых
Чувств?..
Марина Цветаева
Хоть и смахивает стих
на обетованный берег,
с женщиною без шестых
чувств
живется без истерик,
без конвульсий и гримас,
судорог и катавасий,
выставленных напоказ,
выписанных на левкасе…
Неизвестно, что за круг
отведен в аду у Данта
приносившим друга друг
в жертву идолу таланта.
Невеликодушен жест,
но живется, право слово,
с женщиною без божеств
как за пазухой Христовой.
…Хоть и набивают пять
первородных чувств оскому,
не пристало их шпынять
совершенному шестому,
потому что, если речь
не о том, какого рода
бремя сбрасывает с плеч
взявшая свое природа,
по завязку и пяти
чувств – хватает бедолагам,
чтобы по миру идти
бережным и нежным шагом…
(Может статься, в том и суть,
чтобы через пень-колоду
эту канитель тянуть
добродетели в угоду.
Строя храмы на любви,
а не на крови любимых, –
как душою ни криви,
все едино не щадим их.)
Повторяю – и пяти
чувств достаточно с лихвою,
чтобы поле перейти
и войти в листву и хвою.
…Что касается земной
женщины, то, знать не зная
никакой судьбы иной,
нежели стезя земная,
не за участь, а за честь
почитаю честь по чести
жизнь прожить и век провесть
с этой женщиною вместе…
Сколько спеси – не сочти
за попрек – в твоем контрасте.
…Словом, счастливы. Почти.
А несчастливы отчасти.
Кинематограф
Стансы
1
К одиночеству не привыкать!
Неприглядна его подоплека –
без раскаянья и упрека
меру времени пересекать,
звуки мыкать и губы смыкать –
слово за слово, око за око,
дабы не было так одиноко.
2
Ветер выроет в кроне нору,
не по росту ли, не по нутру –
бросит эту и роет другую…
Ворошит и ерошит листву
и невидимую наяву
он натягивает тетиву,
неподатливую и тугую…
3
В этом кинотеатре пустом
был я, помнится, классе в шестом –
он приветит меня и по старой
памяти приютит до поры,
когда ночь проходные дворы
затворяет, и мрака опары
проступают сквозь поры коры
то ли кембрия, то ли юры.
4
Если это действительно шанс
быть в беспамятстве целый сеанс,
в трансе целую кинокартину, –
им воспользоваться не премину.
Скоротаю часа полтора…
Ничего не попишешь, пора
мне расхлебывать эту пучину,
выкорчевывать первопричину
одиночества – эту кручину
не по черепу и не по чину, –
5
если по мановенью пера
под личиною благополучья
обнажаются скрепы и крючья,
а душа, как барсучья нора,
несуразна, тесна и сыра, –
там, цепляясь за корни и сучья,
сгинут и не такие созвучья,
прежде чем доведут до добра
и сестру сотворят из ребра.
6
В кинозале тепло и темно.
В самом деле, не все ли равно,
что за зрелище хлещет с экрана!
А не в глаз попадает, так в бровь,
ах, про что же, как не про любовь, –
как ни сетуй и ни прекословь,
а все прочее бренно и странно.
7
Лицедейства затверженный след,
отороченный речью просвет,
упакованный на пуповине…
Замесили на пене и глине
созерцанья отвар и раствор –
и статисты все как на подбор,
и солисты легки на помине.
8
Ничего не попишешь, изволь
исполнять вожделенную роль
и участвовать в сладостной сваре…
Героиня сегодня в ударе!
Так бывает порой хороша
повидавшая виды душа,
промотавшаяся до гроша,
до последней струны на кифаре.
9
А герой – молоко с киселем.
Исполать ему и поделом!
Он у публики ищет прощенья
за огрехи перевоплощенья.
Не выходит ни так и ни сяк,
он с досады виском о косяк –
хоть кого проведет на мякине! –
тем не менее дело табак,
и желают ему всяких благ
шебутные глаза героини.
10
Посудите, да кто он такой,
между истовостью и тоской
балансировать чтобы на грани…
Разве было не ясно заране,
по наитию или по пьяни,
но сорвется – и сгинет в тумане
там, деревьев среди, за рекой
на окраине Тмутаракани.
11
Если и не вполне, то почти
за сочувствие это сочти.
Общепризнанно присно и ныне,
что смирение паче гордыни,
а гордыня как раз не в чести –
и не выпестовать в мезонине,
и с латыни не перевести.
Нет уж, дудки! ищи дураков
среди отроков, беглых с урока,
коим будет во веки веков
одинаково и одиноко.
12
Я сполна заплатил за билет.
Где тут выход, которого нет?
Где тот ветер на кровлях и кронах
и созревший в проемах оконных
кисло-сладкого света ранет,
чтобы несколько ласковых лет
длился ежевечерний сюжет,
чуть подрагивая на препонах.
13
Этот сад, этот свет, этот плод
видит око, да сердце неймет,
ни умаслить его, ни растрогать.
То ли дело весь век напролет
смаковать целый день, круглый год,
коли смолоду не попадет
в этот мед одиночества деготь.
14
Между тем просветлела лицом
героиня – и дело с концом,
что отчаиваться раньше срока!
Под уздцы привели огольца,
благоденствуют в поте лица,
досмотрел бы и я до конца,
кабы не было так одиноко.
15
Иго благо и бремя легко,
кабы не было так далеко
от сиротства до кровного братства.
Тары-бары – и в тартарары! –
и нельзя выходить из игры,
прежде чем промотаешь дары
одиночества ли, домочадства…
* * *
Много ли радости в этом труде –
по уши в лаве
времени?.. Я говорю о руде,
а не о славе.
Мало ли кто выдавал на гора
дивные звуки –
пасынки света, бастарды добра,
блудные внуки.
Как бы то ни было, все-таки не
прихоти ради
вы припеваючи шли по стерне
нотной тетради.
Невыразимое не по зубам,
но не в обузу
хлебом насущным с грехом пополам
потчевать музу.
Да не повадится памяти мед
сдабривать желчью
и одиночества в рот не возьмет
ягоду волчью, –
а возвратится в приделы свои
после вечери
в сопровождении голоса и
виолончели.