Журнальный мир

Есть люди, без которых интеллектуальное и культурное пространство города не стало бы таким, к какому мы привыкли. Они определяют и развивают местную культурную среду, зачастую даже не отдавая себе в этом отчета. Определяют самим фактом своего пребывания в городе, своим жизненным укладом.

Одной из таких фигур для Нижнего Новгорода стал Александр Дмитриевич Улыбышев. Но что помнят о нем наши с вами современники? Какие ассоциации возникают у них, когда они проходят мимо мемориальной доски, висящей на стене «улыбышевского» дома? К сожалению, у многих – почти никаких. Но есть и те, кто вспомнит о том, что Улыбышев общался с Пушкиным на собраниях «Зеленой лампы», кто-то – тот факт, что он написал первую научную биографию Моцарта, а еще кто-то припомнит, как нижегородцы сверяли по прогуливающемуся Улыбышеву часы: если «Александр Дмитриевич вышел на Покровку, значит, второй час пополудни», – так писал в своем мемуарном очерке А.С. Гациский.

Свою книгу об Улыбышеве Валерия Белоногова назвала «Забытая мелодия. Труды и дни Александра Улыбышева». Название очень точное. Он, действительно, стал уходить из памяти людей, живущих в Нижнем Новгороде, но не из памяти города, потому что многое из того, что он привнес в жизнь Нижнего, определяет его современное лицо, так как получило развитие, стало традицией. Именно благодаря Улыбышеву в Нижнем сформировался тонкий, вдумчивый любитель и знаток музыки, театральный зритель. Вспоминается интервью с Николаем Петровым, всемирно известным пианистом. На вопрос журналиста о том, в каких российских городах он больше всего любит выступать, музыкант ответил: «В Нижнем Новгороде. Там очень хорошая публика. Тонкий, интеллигентный слушатель». В книге рассказывается о музыкальных вечерах в доме Улыбышева, когда время заполняла не типичная для провинциального досуга игра в карты, а исполнение нижегородскими музыкантами-любителями произведений Моцарта, Бетховена, Мендельсона, Шуберта, воссоздается та атмосфера творчества, которая им сопутствовала, восстанавливается тот круг людей, которые вместе с Улыбышевым создавали эти музыкальные события. Подробно рассказывается о сотрудничестве Александра Дмитриевича с журналами в качестве музыкального критика.

Особый интерес представляет глава о том, как шла работа над биографией Моцарта. Ее название – признание самого Улыбышева: «Мысль о Моцарте неотступно следовала за мною среди дум об урожаях ржи и овса…» Так сошлись прозаические, повседневные заботы и занятия и духовная страсть. О том, как рождался этот труд, как формировался главный концептуальный принцип биографического повествования, как работа над биографией позволяла заполнить пустоту «в сердце», рассказывается так, что читатель книги вместе с самим Улыбышевым проходит этот путь. Чтение партитур и «слушание воображением», конечно, не могли заменить непосредственных музыкальных впечатлений, но позволили найти такого глубокого собеседника, как сам Моцарт, творчество которого открылось Улыбышеву, может быть, как никому из его современников. Вот как написано об этом в книге: «Его удивило, что с обстоятельствами жизни композитора, оказывается, внутренне связаны многие его произведения. И связаны ничуть не меньше, чем в поразившей всех загадочной истории Реквиема». Результатом такого погружения в мир композитора стало то, что, по словам Валерии Белоноговой, «биография Моцарта разрослась в философскую книгу о Музыке».

Еще одну сторону музыкального просветительства Улыбышева раскрывает в своей книге Валерия Юрьевна, когда рассказывает о том влиянии, которое Александр Дмитриевич оказал на формирование Милия Балакирева. Посвященные этим отношениям страницы передают особый тип родства – духовного. «Люблю тебя как сына», – признается Улыбышев Балакиреву и делится с ним своими переживаниями: сетует на настигшую его хандру, жалуется на недоброжелательность русской критики по отношению к его книге о Бетховене, пишет о своих пьесах, дает советы, направляет в музыкальных занятиях… Как замечает Валерия Юрьевна, «самые проникновенные из немногих сохранившихся писем Улыбышева – это именно его письма к Балакиреву», – и приводит фрагменты из переписки, которые передают характер этого эпистолярного диалога и раскрывают такие стороны жизни Улыбышева, которые были скрыты даже от его ближайшего окружения.

Не менее интересны страницы о театральной жизни Нижнего Новгорода той поры, о влиянии на нее Улыбышева. Но, пожалуй, самым ценным является возвращение к читателю Улыбышева-драматурга. Несколько лет назад Валерия Юрьевна обнаружила в отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге подлинник одной из пьес Улыбышева – «Вздыхатель без денег» (быль-небылица в трех действиях с одним антрактом), подготовила ее к печати и в 2014 году опубликовала текст этой забытой и, как казалось, утраченной пьесы. В дни Улыбышевской ассамблеи по ней был поставлен спектакль на сцене Учебного театра Нижегородского театрального училища. В книге же восстановлены те реалии и события из жизни Нижнего Новгорода, которые нашли отражение в пьесе. Так литературное произведение позволило воскресить давно ушедшее прошлое, которое предстало перед читателем как ряд колоритных портретов нижегородских «знаменитостей»: князя Льва Андреевича Гагарина, губернатора М.А. Урусова.

Возвращенная пьеса погружает нас не только в перипетии нижегородской повседневной жизни. Она позволяет по-новому увидеть некоторые литературные контакты, творческую историю других произведений. Так, Валерия Юрьевна высказывает осторожное предположение о возможной встрече Улыбышева с А.В. Сухово-Кобылиным, которое делается на основе выявления схожих деталей, перекликающихся образов в «Свадьбе Кречинского» (комедия, как известно, создавалась в Выксе) и «Вздыхателе без денег».

Литературная деятельность Улыбышева представлена в книге очень широко. Как показала Валерия Юрьевна, художественное наследие Улыбышева – это не только восемь пьес, но и замысел повести «Последняя любовь», а также попытка перевода «Божественной комедии» Данте.

Когда читаешь книгу, то понимаешь, что еще в XIX веке Александр Улыбышев доказал условность определения «провинциал» и «провинция». Его образ жизни, интеллектуальные занятия – яркий образец того, что, даже живя в отдаленном от столиц имении, можно находиться на самом острие интеллектуальной жизни. И это в XIX веке, когда известия доходили не сразу, когда не было тех средств связи, которыми пользуемся мы сегодня. Это хорошо понимали современники Улыбышева. Валерия Юрьевна приводит воспоминания Михаила Павловича Веселовского, нижегородского, а потом и столичного крупного чиновника. Рассказывая об Улыбышеве, мемуарист делает такое важное замечание: «Живя в провинциальной глуши, он нисколько не отставал от современности. В то время Западную Европу волновали социалистические и коммунистические теории. Александр Дмитриевич за всем этим следил, всем этим интересовался». И это касается не только философских, социальных идей, но и достижений наук вполне практических. В книге рассказывается и об агрономических экспериментах Улыбышева. И здесь он оказался новатором, успешно внедряя в своем хозяйстве агрохимические новшества.

В самом начале книги Валерия Юрьевна говорит о «негубернском масштабе» личности Улыбышева. Я бы уточнила это определение. То, как Улыбышев представлен в книге, показывает, что он человек своего – XIX века. Ему присущи те черты и свойства, с которыми в нашем сознании связано представление о человеке той эпохи, которую мы называем «пушкинской». И дело не только в том, что Улыбышев не раз общался с поэтом, был членом «Зеленой лампы» (об этом речь идет в одной из глав). Он, как и лучшие люди пушкинской эпохи, был личностью универсальной, отличался энциклопедизмом познаний, живым интересом к разным сферам человеческой жизнедеятельности. Человек той эпохи был разносторонен и гармоничен – он равно интересовался искусством и наукой, знал несколько иностранных языков, играл на музыкальных инструментах, но также ставил химические опыты, собирал гербарии, интересовался достижениями инженерной мысли. Такими были В.Ф. Одоевский, А.Ф. Вельтман, П.А. Вяземский… Но они сами воспринимали это как норму. Когда-то П.А. Вяземский, подводя жизненные итоги, так написал о себе: «Судьбой дилетантизм во многом мне дарован…» По сути, и А.Д. Улыбышев мог бы адресовать себе эту строчку, да он и сам таким образом оценил когда-то свои музыкальные статьи, назвав их «дилетантскими». Вот только этот дилетантизм был особого свойства. В его основе – глубокое проникновение в суть предмета, творческий подход к любому занятию, умение видеть, куда и как развивается общество и человек, задавать вектор этого развития.

В книге не только детально воссоздана биография Александра Улыбышева, но обрисована жизнь Нижнего Новгорода середины XIX века. Именно обрисована – живо, предметно. Выше я уже говорила о той галерее портретов, которые появляются на страницах книги. Но это также и бытовые происшествия, ссоры, конфликты, радости. Таковы, например, рассказы о подготовке праздничной речи на французском языке к началу учебного года в Дворянском институте, об утренних беседах с «барской барыней» Анной Ивановной.

Что стоит за страницами этой книги, которая так легко и интересно читается? Огромный труд исследователя. Это и многолетняя работа в архивах, библиотеках, музейных фондах, поездки по местам, с которыми связана жизнь Улыбышева и его потомков. А это не только Лукино, Москва, Петербург, но и Дрезден, Киев.

Валерия Юрьевна извлекает сведения о герое своего повествования из самых неожиданных источников – даже из произведений ныне забытой ленинианы. В тетралогии Мариэтты Шагинян «Семья Ульяновых» она находит фрагменты, в которых речь идет о контактах семьи дочери Улыбышева Натальи с семьей Ульяновых. Высказывания Натальи Александровны о воспитании детей позволяют показать, как воспитывались дети в семье Улыбышевых.

В книге прояснены многие эпизоды биографии Улыбышева, развенчаны некоторые мифы (в частности, опровергнуты предположения о возможных встречах Улыбышева с вдовой Моцарта), уточнена дата рождения, восстановлены дрезденский и московский адреса Улыбышева, собран огромный фактический материал о его контактах. И эти сведения важны не только для жизнеописания героя книги – история знакомства Улыбышева с Львом Толстым позволяет прокомментировать его рассказ «Альберт».

Завершается книга об Александре Улыбышеве такими словами: «Существование яркого, талантливого человека – это тоже мелодия, привносящая свой особый и неповторимый оттенок в гигантскую “человеческую” симфонию. Не стало этого оттенка, и изменилась музыка. Давайте вспоминать забытую мелодию».

Книга Валерии Белоноговой не просто позволила вспомнить «забытую мелодию», но и обогатила ее новыми красками и интонациями, придала ей новое звучание.