Такая выпала судьба
Такая выпала судьба
ДЕРЕВО ВЕЧНОСТИ
Раздвинув столб вселенского пространства,
Вознёсшись выше всяких облаков,
Стоит оно – могуче и прекрасно!
И ствол окован кольцами веков.
В ветвях его гнездятся только звёзды,
Хоть проросло из зёрнышка-Земли…
Молчит оно. Его молчаньем грозным
Пропитаны ветра и ковыли…
В тени его незримой млеют дали.
И – как напоминанье о Суде –
В корнях лежат замшелые скрижали
И Книга человеческих судеб.
ДВЕ ЖЕНЩИНЫ
Пожилые женщины, подруги,
Вечерами ходят по округе,
Не спеша пройдутся по тропинкам,
Завернут к берёзам и осинкам.
Легче им дышать среди деревьев,
Чем в своей разрушенной деревне…
Та, что старше, чопорна немножко,
В белой блузке со старинной брошкой,
Седовласа, симпатична, впрочем,
Сельская учительница в прошлом.
Что помладше, та в платке неярком,
Бывшая советская доярка,
В серой кофте, в платьишке обычном,
Тоже с сединой и симпатична.
У одной ночных бессонниц муки,
У другой от доек ломит руки.
Пусть они по-разному прожили,
Но всегда друг дружкой дорожили.
Две судьбы закатных, две подруги
Не бесцельно бродят по округе:
Русские стихи с душой читают…
Все их сумасшедшими считают.
* * *
…Тихо от мороза. И душа тиха.
Сивая берёза. А на ней глухарь!
На столе горбушка. Луковицы две.
И тепла избушка, да примёрзла дверь.
Сатанеет стужа в костяном саду.
Никому не нужен. Никого не жду.
Глухо, как в берлоге. Занесён мой схрон.
Замело дороги с четырёх сторон.
Подоконник в льдинках, иней по краям.
В тишине один я. Одинокий я.
Щурится на старость молодость моя.
Подструнить гитару иль достать баян?
Конь мой бродит в дальних, тусклых выпасах…
Лучше б никогда я в рифму не писал.
Бродит конь мой в далях, гриву опустив…
Эх, башка седая, жалостный мотив!..
Уплываю в грёзы, наклонясь к мехам,
Сам себе берёза, сам себе глухарь.
КОНИ
Не скажу, когда и где,
В воскресенье, в среду ли,
В Барабе ли, в Кулунде –
Лошади мне встретились.
Днём паслись невдалеке,
Пред грозой ли, после ли;
Их двенадцать в табунке,
По числу апостолов.
Вижу, есть среди гнедых
Вороные, рыжие…
Где же светлый пастырь их,
Почему не вижу я?
К ним навстречу побежал,
Радостно приветствуя!..
Вдруг один, косясь, заржал,
Звонко, но невесело.
Дружно все отозвались –
И степными травами
Вдаль внезапно понеслись,
Крылья вдруг расправили.
Вознеслись над ковылём,
Пропадают в мареве…
Я побрёл пустой землёй
До села Комарьева.
Что спугнуло тех коней? –
Думал обречённо я, –
Что учуяли во мне?
Неужели чёрное?..
* * *
На Руси живёт чиновник,
Очень хорошо живёт.
У него костюмчик новый
И брюшко, а не живот.
Ну и что, что лизоблюдит,
Ведь не лезет на рожон;
Нужен только нужным людям,
А не нужным – не нужон!
Ну и что с того, что ходит
Под пожизненной статьёй?
Он законы за нос водит,
Дружит с мэром и судьёй.
А когда кого-то снимут,
Моментально убедит,
Что всегда боролся с ними,
С теми, кто сегодня бит.
И опять живёт на зависть,
Ест гусиный холодец…
Кто-то скажет, что мерзавец,
Я считаю – молодец!
Кресла дивное скрипенье
Не для честно-медных лбов,
Архивечное терпенье –
Привилегия рабов.
Люди добрые! Не майтесь
Вы избытком простоты,
Занимайте, занимайте,
Кабинетные посты!
Хватит преть электорату
Над станком и над жнивьём,
Всей страною – в бюрократы!
Вот тогда и пожуём!
Дожидаетесь чего вы?
Папки в зубы – и вперёд!
На святой Руси чиновник
Очень хорошо живёт!
ВЕЧНАЯ МЕДСЕСТРА
В тот безымянный час войны,
Пшеничной копотью пропахший,
В своих деяньях не вольны,
Как две взбесившихся волны,
Схлестнулись люди в рукопашной.
Такая выпала судьба
Им, сотне потных и здоровых…
Задохлась в топоте стрельба,
И хряск сырой смешался с рёвом!
Лопаткой,
пулей,
кулаком,
Зубами,
лезвием,
прикладом!..
Фашист, пропоротый штыком,
Блевал, согнувшись, и не падал…
Тускнела кровь в пыли утра,
Земля избитая дрожала,
И медицинская сестра,
Объята ужасом, бежала…
Хватая воздух чёрным ртом,
Кричала в страхе и обиде,
В семнадцать лет увидев то,
Что человек не должен видеть.
Она бежала по стерне,
Порастеряв бинты и вату…
Так и осталась в той войне –
Худой, безумной и косматой.
Один лишь бой.
Но той поры
Ей на века уже хватило,
И к званью вечной медсестры
Она себя приговорила.
…Десятки вёсен позади.
Июнь за форточкой бунтует!
В палате женщина сидит,
Всё куклам головы
Бинтует…
ОТКРЫТКА
Пусть и старомодно поступлю,
Но возьму не Интернетом прытким,
А на почте марку прилеплю,
В Рождество пошлю тебе открытку.
Там, взметая звёзды на пути,
Навевая сердцу дорогое,
Удаль белогрудая летит –
В алых сбруях, в звонах под дугою.
В шапках нахлобученных дома,
Даль сверкает чисто и красиво –
Хрусткая сибирская зима,
Красно-сине-белая Россия!..
Пусть издалека к твоим стопам
Ляжет эта весточка простая,
Может, не отправишь сразу в спам,
А, как раньше, к зеркалу приставишь.
Как-нибудь к комоду подойдёшь
И, скользнув по ней случайным взглядом,
Может, что-то вспомнишь и взгрустнёшь.
Но до слёз не вспоминай… не надо.