Журнальный мир

В Башкортостане нет, пожалуй, человека, который бы ни знал это имя – Минигали Шаймуратов. Даже юные школьники, коим на уроках для Великой Отечественной войны отведены едва ли не часы, и те знают его. Во многих школах созданы и успешно функционируют музеи памяти генерала Шаймуратова и славных конников легендарной 112-й Башкирской кавалерийской дивизии. В кружках, патриотических и поисковых клубах по крупицам собирается и изучается богатый материал. По памятным датам проводятся торжественные встречи. Музеи созданы также в средних специальных учебных заведениях. А в историко-краеведческих муниципальных музеях имеются полноценные разделы по истории Башкирской кавалерийской дивизии, которая вписала в историю Великой Отечественной войны яркие страницы.

Со сцен звучат песни.

Шли полки башкир в атаки,

Провожал седой Урал.

Впереди – на аргамаке

Шаймуратов-генерал.

Оригинал песни на башкирском написан поэтом-фронтовиком Кадиром Даяном. Перевод сделал его друг, ленинградский поэт и тоже фронтовик Михаил Дудин. Хотя считается, что любой перевод художественного текста не обходится без ущерба для изобразительных средств поэтики, но в данном случае знатоки благодарны переводчику: тональность и смысл переданы достаточно колоритно. Исполнение песни начинается обычно на родном, башкирском. Пропев два-три куплета, исполнители переходят на русский текст, затем снова на башкирский.

Именем генерала Шаймуратова названо его родное село Биштяки, колхоз в этом селе носил его имя. В городах Башкортостана лучшие улицы названы этим звучным именем. В Волгоградской области России, Луганской (бывшей Ворошиловградской) области Украины в населённых пунктах – Обливская, Чернышков, Морозовск, Петровский, Чернухино и др. – имя Шаймуратова в почёте.

Он был патриотом своей страны, человеком долга и чести, присягнувшим на верность Отчизне. Сегодня некоторые соотечественники стесняются этих высоких понятий. И не очень жалуют людей, произносящих пафосные слова. Однако, как показали события последних лет, защищать страну тоже нужно. И высокое понятие долга вовсе нельзя отбрасывать в область архаики.

Тайны 11-го корпуса

В Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации в г. Подольске мне разъяснили, что с наградными материалами можно ознакомиться только в фондах, хранящихся в 11-м корпусе. Добиться разрешения на посещение его оказалось непросто. Корпус внешне выглядел как большой барак, приземистый и неприметный. Но внутри впечатление меняется: широкие, светлые коридоры уходят далеко в разные стороны. Направо и налево комнаты. В них хранятся учётные карточки. На имя М.М. Шаймуратова их оказалось две. Впрочем, рабочие места для посетителей не предусмотрены, и переписывать в тетрадь пришлось в углу коридора, на тумбочке.

Соцдемографические данные Шаймуратова вопросов не вызывают, поэтому я не стал их переписывать. Вот основные данные о награждениях:

1. Орден «Красное Знамя» № 1858, орденская книжка 025300. Указ Президиума ВС СССР о награждении от 19 октября 1938 года.

На той же карточке сделаны пометки. Погиб 23 февраля 1943 года в районе хутора Широкий бывшего Ивановского района Луганской области, г. Петровский Луганской области, поставлен памятник. Домашний адрес: Москва, Покровка, 7, кв. 131.

2. Орден «Красное Знамя», приказ № 0349 от 31 декабря 1941 года по Западному фронту. За бои с германским фашизмом.

3. Орден «Красная Звезда», 14 февраля 1943 года, приказ 42/5 № 35656.

Эти записи на лицевой стороне карточки.

На оборотной стороне в графе «награды» не от руки, а штампиком: «Орден Ленина». Дата 14 февраля 1943 года. Но эта строка перечёркнута чёрным карандашом. Тем же карандашом выведено наискосок: «Красная Звезда. Брян. фр.», а подписи нет. Наискосок мог писать высокий начальник, но он, как правило, пользовался красным карандашом, а тут – чёрный. Внизу карточки уже чернилами сделана приписка: «Весь материал на присвоение Шаймуратову М.М. звания ГСС, всего на 55 листах, карта, фото – см. дело 30/3 1953 г., стр. 189–250».

Прочитав и переписав всё это с точностью до сокращений, я так разволновался, будто нашёл долго искомый клад. Почудилось, что нахожусь перед важным открытием. Стоит отложить эту карточку, подойти к сотруднику и запросить. Если не в этом корпусе «материалы на 55 листах», то узнать, в каком. Пока мысли перегоняют друг друга и мечта начинает казаться почти реальной, вижу ещё одну, более важную информацию. Из-за нехватки места для записей она выведена на правом поле карточки вертикальной строкой, крайне мелким почерком. Дойти до неё было непросто, потому что фраза «дело 30/3 1953 г.» вынудила сконцентрировать внимание на другом. Читаю: «В 1955 году дело 30/3 уничтожено отделом Чернышова. Подписи». Ещё не всё. «1963 г., см. письмо ген. Борисова». Да, это тот самый генерал-майор М.Д. Борисов, который послал Шаймуратова на верную гибель, притом требовал, чтоб он сам вел дивизию. Вот и всё. Переписано до буквы. Только с одной оговоркой: вышеприведённые записи не совсем совпадают с записями в личном деле. Но это уже, как говорится, детали. Суть сохранена.

Орден «Красная Звезда» был передан Республике Башкортостан в июне 2016 года. При получении его и пакета архивных документов Глава РБ Рустем Хамитов подчеркнул важность этого факта как с точки зрения восстановления исторической справедливости, так и с точки зрения воспитания нашей молодежи. А министр культуры РФ В. Мединский отметил, что генерал Шаймуратов занимает достойное место в сердцах людей. Ему посвящены песни, в честь него названы улицы, на его родине поставлен памятник.

Факты из биографии

Шаймуратов Минигали Мингазович родился 15 августа 1899 года (по новому стилю) в селе Биштяки (ныне Шаймуратово) Кармаскалинского района. Отец Мингаз (Мингазетдин) был малоземельным крестьянином. Земледелием занимался нерегулярно, большую часть жизни проводил на заработках, будучи сплавщиком леса или бурлаком на реках Урала, на Каме и Волге. Счастье владельца земельного надела пришло к нему при Советской власти, но в 1920 году Мингаз умер от тяжёлой болезни.

Мать Бибитайфа, родила пятерых детей, умерла от болезни в 1909 г.

Брат Ахметгарей служил в царской армии, участвовал в империалистической войне. Вернувшись в село в 1917 году, тут же вступил в Красную гвардию, находился в рядах борцов против белочехов, под Самарой был убит в бою.

Брат Абдулла, 1902 года рождения. О нём М.М. Шаймуратов в своей автобиографии сообщает, что тот «в 1927 году работал на Урале. Связи с ним не имею».

Сёстры Камиля и Галима со своими семьями проживали в родной деревне, растили детей, работали в колхозе.

Минигали учился в четырёхклассной русско-татарской земской школе «урывками 3-4 месяца». Это связано с ранней смертью матери и необходимостью добывать себе пропитание. Как сам пишет, батрачил на богачей Алмуддина, Садрутдина и Нургалея.

Весной 1913 года «по линии знакомства отца» поступил матросом-грузчиком на пароход «Урал» (пароходство Якимова). Работал там до конца 1918 г. В июле 1918 года накануне занятия Уфы войсками Чехословацкого корпуса, как он пишет, все пароходы взяли курс вниз по Белой, погрузив ценности советских учреждений. В период, когда Уфа, Самара, Казань были заняты войсками белочехов, пароходы, обслуживая тыл Красной Армии, совершали рейсы на короткие расстояния. К началу зимнего сезона в Уфу они не вернулись, а остались в различных затонах Камы. Минигали остался не при деле.

В начале 1919 года он прибыл в родное село, коротая время в ожидании наступления весны в надежде вернуться на пароход матросом. Но в марте 1919 года в Уфу вступили колчаковцы. Была объявлена мобилизация. Минигали и ещё нескольких парней забрали и увезли на пересыльный пункт в Уфе. Шаймуратов пишет, что, пробыв там пять-шесть дней, они прослышали об отступлении войск Колчака.

А теперь официальные записи из анкеты. «12 апреля 1919 года был мобилизован в армию Колчака. 25 апреля 1919 года бежал с призывного пункта и скрывался в окрестностях Уфы. В боях против Красной Армии не участвовал».

В марте 1925 года в жизни Шаймуратова происходит крутой поворот – он переводится в объединённую военную школу имени ВЦИК, назначается командиром взвода в Московском Кремле и вскоре выдвигается курсовым командиром. В августе 1929 года Шаймуратов зачисляется слушателем подготовительных курсов; с августа 1930-го по апрель 1934 года состоит слушателем Военной академии имени М.В. Фрунзе. Оканчивает полный курс специального факультета по первому разряду (с отличием).

С апреля 1934 года состоит в распоряжении разведывательного управления РККА. С августа и по октябрь 1935 года он – помощник начальника отделения разведывательного управления. По другим документам – начальник 2-го отделения этого же разведывательного управления РККА.

В сносках указано, что в апреле 1934-го – июле 1936 г. он находился в длительной командировке (в другом деле: оперативная командировка по заданию Наркомата обороны СССР). А в октябре 1936-го – ноябре 1937 г. – в длительной командировке в Китае в качестве военного атташе, преподавал на курсах высшего офицерского состава (надо понимать, что выполнял особо важные разведзадания).

Из справки об аттестовании слушателя Военной академии имени М.В. Фрунзе Шаймуратова Минигалия Мингазовича

1933/1934 учебный год.

«Волевой командир, упорный в работе, добросовестный. Общее развитие хорошее.

В обстановке разбирается быстро, в выводах краток. Политически развит. Теоретически развит хорошо. Тактический кругозор в масштабе командира полка и командира дивизии – хороший. Отличный и выдержанный товарищ. Инициативный, решительный и настойчивый.

Отличный физкультурник. Пользуется авторитетом. В быту прост и скромен.

Хороший, твёрдый и дисциплинированный командир.

Вывод: достоин к выпуску по 1-му разряду с присвоением К-8. Соответствует должности начальника штаба полка и другим равнозначным должностям».

Из Китая домой

…По дороге домой его обуревали смутные предчувствия. Он знал, что на просторах великой страны кипят страсти, летят головы. Идёт такая кровопролитная борьба, что никто за себя ручаться не в силах. Речь о так называемых врагах народа. В сознании Шаймуратова вырастали предположения одно мрачнее другого: где его возьмут? В вагоне? На перроне? Или дома? Порою рисовались картины за решёткой, хотя он такого никогда не видел.

Затем мрачные мысли уходили прочь и исчезали как чёрное облако, из-за которого выглядывало желанное солнце. Неужели за ним угадываются какие промашки-грехи? Разве не верой-правдой служит? За все годы пребывания в Красной Армии не имел порицаний. Благодарности – да. Призы за спортивные достижения – тоже. Аттестации, характеристики – все хорошие и отличные. Задания по службе выполняются так аккуратно и чисто, что комар носа не подточит.

«Хотя, я один что ли такой святой», – возражал он самому себе. Вон скольких просто замечательных забрали и неизвестно куда упекли. Охотятся за теми, кто хоть раз побывал за границей. Подозрение возникает само собой.

Как-то до него дошла весть, будто над башкирскими кадрами разразилась особенно сильная гроза. Не оставляют никого, кто участвовал в гражданской войне. Если есть зацепка, что находился под флагом белых, пиши пропало. При этой мысли у Шаймуратова дрожь пробежала, комок в горле сел. Поди, докажи, что мобилизовали усилием нагайки. Не поверят. Не выкрутишься.

Белые? Красные!

…Весенней порой 1919-го события под Уфой стали разворачиваться с небывалой быстротой: белые войска отступают со стороны Самары – через Белебей и Чишмы, скапливаются в Уфе. В сёлах происходит мобилизация. Господа офицеры рыскают повсюду, требуют фуража, продовольствия. В качестве убедительного аргумента пускают в ход нагайку и револьвер. У них своя кривда-правда. Крестьяне озабочены весенним севом, но их сгоняют на сходку, и способных держать оружие увозят в Уфу. Не обошли и Биштяки. Так группа, в составе которой был и Шаймуратов с друзьями, оказалась в Уфе. Вскоре их погнали в направлении Бирска. Однако ребятам эта принудительная солдатчина была не по душе. Парни, сговорившись, сбежали и коротали дни в лесу под Благовещенском. Затем кружными путями обошли Уфу и остановились где-то под Чесноковкой. Домой решились вернуться лишь тогда, когда в Уфе разрядилась обстановка: белые ушли, город заняли красные.

Вскоре красные объявились в селе. Командир оказался односельчанином из состоятельного рода Шагиахметовых. Созвав граждан на сходку, он разъяснил цели и задачи новой власти, призвал молодых записываться в ряды молодой Красной Армии. «Беглецы» из белой армии первыми выразили своё желание служить в армии.

Документальное отступление. В Москве, в Российском Государственном военном архиве мне удалось найти два документа, подтверждающие прохождение воинской службы Шаймуратовым в период до 1931-го. Оба называются «Учётная карточка». В них зафиксированы основные сведения о перемещениях молодого командира Шаймуратова по служебной лестнице. На мой взгляд, эти документы представляют собой особую ценность, ведь первоначальный период его нахождения в армии почти всегда истолковывается произвольно, при этом допускаются непростительные ошибки. Итак, сведения переписаны в той последовательности, что в первоисточнике, за исключением разве что сокращений и отдельных исправлений.

Шаймуратов Минигали Мингазович.

Род занятий: кавалерист, комсостав-4.

Объединённая военная школа имени ВЦИК, командир кавалерийского взвода, в должности с 25 марта 1925 года.

Год рождения: 15 августа 1899 года.

Башкир, свободно говорит и пишет по-русски.

Социальное происхождение: из крестьян.

Основная профессия до вступления в армию: никакой.

Социальное положение в прошлом: крестьянство.

Партийность: член ВКП(б) с 1924 года.

Образование: общее – сельская школа в 1910 г., военное – 9-е Казанские кавалерийские курсы в 1921 году, окружные повторные курсы среднего комсостава в 1924 г.

Служба в старой армии: не служил.

С какого времени состоит в РККА: с 18 июня 1919 года.

С какого времени состоит на командирской должности: с 28 апреля 1921 года.

Служил ли в белой армии: не служил.

Участие в войнах: а) в 1914–1917: не участвовал;

б) в гражданской войне: с 18 июля 1919 по 14 апреля 1920 гг. в составе 30-й пехотной дивизии.

Был ли ранен: а) 1914–1917 гг.: не ранен;

б) в гражданской войне: ранен два раза.

Семейное положение: нет никого.

Заполнял: адъютант школы (подпись неразборчива).

Учёба

Новобранец Шаймуратов проходит начальную боевую выучку на практику в составе Белореченского полка. После изгнания белой армии за пределы Урала он с группой воинов из Башкортостана возвращается в тыл и получает направление в Казанскую школу. Пользуясь поддержкой Шагиахметова, Шаймуратов и его товарищи были включены в состав разведывательного подразделения. Другими словами, они не просто скакали вдогонку за отступающим противником и догоняли его, а проникали в расположение, собирали сведения о его боевой силе, вернувшись в свою часть, докладывали ценную информацию. Само собой разумеется, разведчикам в смысле боевой выучки многого не хватало, но командование увидело, что парни стоящие и поспешило направить их на учёбу.

Сколько мечтал он о такой возможности – учиться вместе со всеми. Сидеть в классе, обложившись книгами и тетрадями, слушать объяснения преподавателей. При этом не терзаться мыслями о еде, других проблемах жизнеустройства. Шаймуратов уже утвердился в своём выборе жизненного пути – он посвятил себя профессии военного, защитника Отчизны. Как любой истинный башкир, в седле чувствует себя отлично, в бою проявляет отвагу и умеет перехитрить противника. Может проскочить сквозь огонь и переплыть любую водную преграду. Уже не раз слышал о себе от старших по должности: рождён солдатом.

Впервые в жизни он сполна ощутил себя погруженным в мир знаний. Это ли не счастье! Помимо обязательной программы он занимается и по школьным учебникам, особо по математике, химии, физике, а через них ищет подходы к артиллерийскому делу. Среди товарищей по школе, когда речь заходит о боевых делах, повторяет: «Артиллерия, вот что господствует в нынешней войне».

Военно-спортивные команды школы часто участвуют в соревнованиях Приволжского военного округа. Шаймуратов показывает первые результаты по многим видам спорта.

Но окончить полный курс не удаётся. В стране всё ещё грохочет гражданская война, то здесь, то там вспыхивают контрреволюционные мятежи. В составе отдельной Приволжской кавалерийской бригады группа курсантов под командованием взводного Шаймуратова участвует в ликвидации крупномасштабного мятежа Антонова в Тамбовской губернии. Позже кавалерийская часть, в которой служили курсанты Казанской школы, перебрасывается на Северный Кавказ. Разведгруппа Шаймуратова здесь действует храбро и решительно.

Им поручается ликвидация бандитской группы в хуторе Соловьёвка. Разведкой было установлено, что главарь банды по ночам скрывается у одной женщины. В тот роковой для него вечер он тоже прибыл по известному адресу, оставил на улице двух охранников, а сам скрылся в тёплой хате. Шаймуратов со своими разведчиками прибыл в темноте. Коней оставили у коновода Барыя Даутова. Улучив момент, быстро разделались с охранниками. После тщательной подготовки постучались в хату. На вопрос хозяйки отозвались «охрана». Действительно, в проёме открытой двери стояли мужики, одетые по-бандитски. В хату проникли бесшумно и сняли главаря банды тёпленьким – прямо с постели. Скрутив по рукам и ногам, целым и невредимым доставили в часть.

О подвиге группы разведчиков Шаймуратова стало известно самому командарму С.М. Будённому, который высоко оценил находчивость конников из Казани, а Шаймуратову собственноручно вручил памятную серебряную саблю. И помнил отважного разведчика всю жизнь.

* * *

…Перебрав все «за» и «против», Минигали стал приводить мысли в порядок. Всей предыдущей службой в армии, всем своим существом он готов отстаивать свою правду: правду верной и преданной службы Родине. Не имел счастья посещать сельскую школу, самостоятельно изучал все предметы. И сдал экзамены за среднюю школу. Курсы командиров, как и училище, окончил на «отлично». В академии, в бескрайнем океане знаний учился опять же на «отлично», всегда был на виду. Каких трудов стоило изучать европейские языки! А китайский! Вникая в алфавит и запоминая слова, исписал десятки толстых тетрадей. В Китае только на первых порах прибегал к помощи переводчика, потом стал общаться один на один. Ведь третий здесь лишний – мало ли секретов у военных.

Как военного специалиста китайцы его любили. Без осложнений вводили в свой круг, доверяли многое. Во-первых, он преподавал на курсах высшего офицерского состава, во-вторых, участвовал в боевых действиях в качестве советника. Даже рану получил…

Впрочем, есть и заковыристая задачка, касается семьи. Жена ушла к другому. Ну, чем не предмет для казуистических рассуждений?

Судьбу свою связал с судьбой страны раз и навсегда. Рад этому и горд. Не раз доказывал своими действиями: готов к любому заданию, к выполнению любого приказа.

Да, в стране неспокойно. Возможно, и среди кадров высшего звена есть такие, кто не вполне внушает доверие. Но повальные аресты командного состава армии не укладываются в голове.

«Будь что будет», – он махнул рукой и вновь прильнул к оконному стеклу вагона. Пытаясь освободиться от гнетущих предположений и самоанализа, стал наблюдать за пробегающими картинами вдоль железной дороги. Да, страна строится, обновляется. Видимо, и жизнь налаживается. Всё это не может не радовать, ведь как военный человек, он знает: в будущей войне для победы нужен не только высокий боевой дух солдата, но что самое важное – необходима высокоразвитая индустрия, прочная экономическая база. То, что страна поднимается, возможно, готовится к войне, видно невооружённым глазом. Это и понятно. Враг бряцает оружием – и на западе, и на востоке. Страна должна выстоять и преодолеть любые испытания судьбы, притом достойным образом…

Вдруг, вздрогнув, он оторвал взгляд от окна вагонного. Представилась картина: на перроне не будет дочери…

Вот и дом. На столе записка. Короткое объяснение. И в конце фраза: «Не обессудь, если можешь». Слова, выведенные рукой супруги. Теперь уже бывшей. Как всё дико это, в голове не укладывается.

Но он не из таких, чтобы в исступлении стучать кулаком по столу или предаваться унынию.

«В жизни не всё потеряно. Позвоню-ка на службу. Что скажут там?».

Бодрый, приветливый голос сослуживца рассеял все сомнения. Стало легко, будто тяжёлый шлак растворился и исчез. А начальство обрадовало тем, что велит прибыть на службу во всём парадном. Намекнули, что есть сюрпризы…

Отняв дочь, его лишили самой великой радости. Если ожидает сюрприз, то может ли он заменить радость отнятую? Как сложно в жизни – и печаль, и радость приходят в обнимку.

Вскоре он испытал действительно большую радость: ему вручили орден «Красное Знамя» и медаль «ХХ лет РККА», присвоили звание майора, затем – через короткий промежуток времени – полковника. Состоялось назначение командиром полка – 1-го особого полка НКО СССР. Но по секрету сообщили: могли взять. Где-то в глубинах кабинетов, недоступных для простого люда, готовили на него досье. Сказали и то, что вмешался «Сам». Будто на его имя поступило благодарственное письмо от китайского руководителя! Он довольно высоко оценил заслуги Шаймуратова в обучении военных, а также за передачу опыта ведения боевых действий.

* * *

Из аттестации 3 ноября 1938 г.

Пользуется заслуженным авторитетом. Свою работу и работу подчинённых организовать умеет. Как командир обладает твёрдой волей, энергичен и решителен.

К себе и подчинённым требователен. Дисциплинирован.

В тактическом и специальном отношении теоретически подготовлен хорошо. Опыта в практической разведывательной работе имеет ещё недостаточно. Вследствие малого опыта в штабной работе и недостатка в общеобразовательной подготовке т. Шаймуратов в практической работе вынужден затрачивать излишнее время и энергию на освоение порученной ему работы. Однако т. Шаймуратов обладает исключительной прилежностью и усидчивостью. Всю порученную ему работу выполняет с большим старанием, напористостью.

Настойчиво работает над повышением своих знаний и своей квалификации. К выполнению возложенных обязанностей относится исключительно добросовестно и справляется с ними.

Хорошо знает западный Китай. Удовлетворительно владеет разговорным китайским языком. На английском языке читает, пишет, переводит со словарём, говорит слабо. Свободно владеет тюркскими языками.

Занимаемой должности соответствует.

Вполне достоин присвоения звания «полковник» во внеочередном порядке.

В военное время наиболее целесообразно использовать в разведотделе штабов фронта или армии. В войсках – на должности командира дивизии.

Начальник 2-го отдела
разведуправления РККА
полковник Хабазов.

Из аттестации за период с 1938 года по 10 марта 1940 года

«Волевой, решительный, энергичный командир. Требовательный к себе и подчинённым. В обращении тактичен. Находясь в специальной командировке, к порученной ответственной работе относился весьма добросовестно и прилагал все силы к выполнению поставленных задач. В результате всего этого имеет заметные достижения.

Выводы: должности вполне соответствует. При возвращении может быть назначен начальником отделения 5-го управления. В военное время может быть использован начальником разведотдела армии или в войсках на должности командира дивизии».

Внимание невольно приковывается к словосочетанию «при возвращении»… Значит, экстренное присвоение звания «полковник» потребовалось неспроста. В период с начала 1939 г. по 10 марта 1940 г. Шаймуратов находится в отъезде. 1 апреля 1940 г. назначается начальником 2-го отделения 3-го отдела разведуправления, а 21 июня 1941-го – начальником 2-го отделения 4-го отдела разведуправления Генштаба.

Неизвестный Шаймуратов

В Республиканском музее Боевой Славы со дня его основания в мае 2000 года непрерывно ведётся работа по поиску следов героев 112-й (16-й гвардейской) Башкирской кавалерийской дивизии и её легендарного командира генерал-майора М.М. Шаймуратова. Любимый командир башкирских конников погиб при выполнении боевого приказа, когда был вынужден идти к линии огня немцев. Погиб, приняв на себя первый мощный удар врага: когда вражеская оборона невольно раскрыла свои огневые позиции, конники выбрали менее опасное направление и вышли из окружения с меньшими потерями. Начальник штаба дивизии, полковник И.И. Голенев, которому Шаймуратов поручил вести дивизию, выполнил приказ командира дивизии. Отдавая этот приказ, Шаймуратов знал, что минуты его жизни сочтены.

О боевом пути Шаймуратова написано немало. Но многие нередко переписывали друг у друга. С сохранением ошибок и добавлением новых. До сих пор мало известно о многих периодах жизни и деятельности этого легендарного военачальника. Много тайн и в сведениях о родовых корнях, детстве и юности Минигалия. Только в последние годы удалось найти некоторые материалы, притом весьма интересные. Стали известны события из уфимского периода, когда он формировал и обучал дивизию – о его участии в вечере под Новый, 1942 год, о ночной поездке в родное село. При поисках в Центральном архиве Вооружённых сил РФ в Подольске сняты копии некоторых документов военного времени. Кое-что прояснилось и в эпизоде гибели Шаймуратова.

И всё же в нашем «уравнении» неизвестных больше, чем хотелось бы. За семью печатями находятся материалы, характеризующие военного разведчика и дипломата Шаймуратова во время краткого его нахождения в Турции и работы в Западном Китае. Одно мы знаем точно: в 1938-м, когда Шаймуратова вернулся из Китая, Сталин наградил его орденом Красного Знамени. Вслед за этим состоялось присвоение очередного воинского звания майора, а в январе 1939-го – полковника.

* * *

На фотографиях Шаймуратова уфимского периода мы отчётливо видим два ордена Красного Знамени, рядом с ними медаль «ХХ лет РККА». Летом 1942 года Шаймуратов был представлен к награждению орденом Ленина, но сведений о прохождении материала, как уже сказано выше, нет. В феврале 1943 года он был награждён орденом Красной Звезды. Есть сведения о награждении медалью «За оборону Москвы».

…3 октября 1941 года полковник Шаймуратов был назначен командиром особого кавалерийского полка № 1 НКО СССР, который входил в состав кавалерийского корпуса героического генерала Доватора и активно участвовал в обороне Москвы на Волоколамском направлении. Шаймуратов, став его командиром, умело организует боевые действия, проявляет бесстрашие, личную отвагу. Впрочем, обо всём этом красноречиво сообщается в документе, который приводится ниже (публикуется впервые):

Члену Военного Совета Западного фронта
товарищу Булганину Николаю Александровичу.

Мною, старшим политруком 1-го особого кавалерийского полка, полковник Шаймуратов Минигали Мингазович как талантливый командир этого полка и достойный организатор боя представлен к высокой правительственной награде. В том документе было особо подчёркнуто непосредственное руководство Шаймуратовым боевыми операциями и его бесстрашие при этом. Но моё представление и приложенный при нём материал в штабе 151-й мотострелковой бригады, в подчинение которой входил наш полк, затерялись. Видимо, это произошло в процессе расформирования бригады, которое произошло сразу после отсылки наградного материала. Вследствие этого вопрос о награждении полковника Шаймуратова не был рассмотрен и не разрешился. Излагая суть вопроса повторно, прошу Вашего ходатайства перед вышестоящими инстанциями и перед Президиумом Верховного Совета СССР о награждении командира 1-го особого кавалерийского полка полковника Шаймуратова М.М. орденом.

Полковник Шаймуратов за всё время пребывания на фронте борьбы с германскими фашистами проявил себя как исключительно активный борец за дело партии Ленина – Сталина, как талантливый командир и умелый организатор боя. Под его непосредственным руководством на передовых позициях проведено 7 серьёзных боевых операций совместно с приданными частями 33-й армии и 151-й мотострелковой бригады. Перечислю некоторые из них.

В операции 12 октября 1941 г., которой руководил т. Шаймуратов, из деревни Кобяково был выбит вражеский десант, при этом врагу нанесены серьёзные потери, в частности уничтожены 1 танкетка, 4 мотоцикла и 2 миномёта.

В операции 14 октября 1941 года в зоне деревень Софьино и Репкино рассеяна и частью уничтожена большая группа передовых частей противника. Руководил боем т. Шаймуратов.

17 октября 1941 года под его же руководством дан упорный 6-часовой бой противнику за деревни Ефимовка и Каменка. Здесь враг понёс большие потери в людском составе и материальной части: уничтожено 4 миномёта, 1 орудие и другие виды оружия.

20 и 21 октября 1941 года т. Шаймуратов организовал выполнение боевой операции по удержанию рубежа в районе деревни Н-Никольское и Н. Михайловское. При этом воинская часть т. Шаймуратова, полностью приняв на себя упорный натиск противника, обеспечила выход частей 151-й мотострелковой бригады и батарей системы «Костриково», одновременно нанесла серьёзное поражение частям противника.

29 и 30 октября части, возглавляемые лично т. Шаймуратовым, повели успешный контрудар по противнику, вследствие чего рассеяна и уничтожена группировка противника, расположенная в деревне Маурино.

Всегда, руководя операциями на передовых линиях, проявляя при этом личный пример высокой моральной стойкости и героизма, т. Шаймуратов вдохновляет бойцов на успехи в бою. Излагая всё это очень коротко, прошу Вашего ходатайства о награждении т. Шаймуратова Минигалия Мингазовича боевым орденом.

Военный комиссар
1-го особого кавалерийского полка НКО СССР,
старший политрук А. Шепелев

Записка А. Шепелева, надо полагать, была доставлена по адресу день в день. На ней выведена резолюция: «Доложить тов. Жукову. Н. Булганин. 27 ноября 1941-го года».

Жуков также не замедлил со своим решением и вывел красным карандашом всего одно сокращённое словосочетание: «Кр. Знамя». Далее – ни подписи, ни даты.

Спасибо старшему политруку А. Шепелеву (других сведений о нём нет), он для памяти Шаймуратова сделал большое дело.

Приказ о награждении полковника Шаймуратова М.М. орденом Красного Знамени был подписан 5 декабря 1941 года (в учетной карточке значится 31 декабря 1941 г.)

На войне всё переменчиво. В эти дни под Москвой советские войска переходят к контратаке, фашистские завоеватели были отброшены на запад, местами до 100–250 километров. В жестоких боях близ реки Руза генерал-майор Лев Михайлович Доватор был убит; 19 декабря 1941 года ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

А Шаймуратов ещё 4 декабря 1941 года был отозван в Москву, в Управление кадров НКО.

Рекомендовано вас выдвинуть

В Управлении кадров, офицер, что принял Шаймуратова в предварительном порядке, задавал ему вопрос за вопросом. Перелистывая личное дело, делал на листке какие-то пометки. Затем – к генералу. Положив личное дело рядом, тот не стал играть в вопросы и ответы. Спросил:

– Вы, товарищ Шаймуратов, родом из Башкирии?

– Да, товарищ, генерал.

– И по национальности?

– Башкир, товарищ генерал.

Наступила небольшая пауза. Генерал прошёлся по кабинету.

– Создаются национальные кавалерийские дивизии, в том числе две башкирские. Как вы смотрите, если мы вам предложим должность командира дивизии?

И испытующе посмотрел на собеседника.

– Положительно, товарищ генерал.

– Мы были уверены в этом. Аттестация отличная. Рекомендовано вас выдвинуть.

Седой генерал, подойдя близко, поздравил Шаймуратова с назначением, крепко пожал руку и выразил уверенность в успехе на новом поприще.

Последовала беседа о некоторых особенностях предстоящей работы. Тем временем были вызваны офицеры наградного отдела. И речь зашла о награждении Шаймуратова Минигали Мингазовича вторым орденом Красного Знамени. Под радостные реплики офицеров генерал собственноручно вручил орден, опять поздравил, пожелал здоровья, больших успехов в изгнании вражеских войск со священных земель Отчизны.

– Служу Советскому Союзу! – бодро ответил награждённый.

Фронтовики при полном вооружении

Никто из них и подумать не мог, что будут отозваны с линии огня. Началось контрнаступление, а тут сотни боевых командиров оторвали от своих подразделений. Вот они в Подольске при штабе. Знакомятся, и выясняется: казахи, туркмены, узбеки и башкиры.

Долго ждать не пришлось. В тот же день 10 декабря в два часа ночи им перед строем было объявлено: «Вы командируетесь в свои родные республики для укомплектования комсостава вновь формируемых национальных дивизий». По перекличке башкир набралось 14 человек. Им сообщили, что в Уфе создаётся кавалерийская дивизия исключительно из представителей башкирской национальности.

О приключениях в пути рассказывал А.Х. Насыров в бытность его председателем совета ветеранов Башкавдивизии.

«Мы своим внешним видом были не похожи на командиров: все в грязных шинелях и истоптанных, дырявых валенках. На нас лица не было. Мыла в руках давно не держали. В вещевых мешках почти что пусто. Разговоры шли, конечно, о контрнаступлении наших войск и о предстоящей службе в национальных частях. Странно звучало, ведь уже привыкли к тому, что призванных из национальных республик распределяли по частям и подразделениям, можно сказать, поштучно. Дабы не случилось сплачивания на однонациональной основе…».

Далее события развивались как в кино. Четырнадцати командирам предстояло ехать в Уфу. Старшим назначили капитана Нафикова. Бросалось в глаза, что он человек бывалый, смелый во всём, с богатым опытом командира. Посреди ночи подали машину –«полуторку». Уже погрузились в кузов, как из штаба вышел офицер и потребовал сдать личное оружие. «У нас у каждого автомат ППШ, а кое у кого и пистолет. Гранаты висят по бокам. Карманы топорщатся от патронов, – говорит Анвар Хатыпович, – мы растерялись. Неужели отберут всё?»

Но тут к краю кузова подошёл Нафиков и решительно заявил: «Оружия мы вам не сдадим. Вы же знаете, не на сабантуй едем, а обучать людей военному делу. Может, там нет ни одного автомата».

Офицер штаба, проявив настойчивость, приказал задержать отправку.

Ситуация накалялась.

«Если нас задержите, мы вынуждены будем применить оружие», – пригрозил Нафиков. Твёрдо стоял на своём. Из штаба вышел офицер рангом выше – полковник. Выслушал. И спокойно рассудил: «Пусть отправляются немедленно. Да, при оружии».

До Москвы всего-то тридцать километров. Однако поездка длилась более трёх часов. Инженерные сооружения, частые КПП, проверка документов. К Казанскому вокзалу подкатили под утро.

Голодные офицеры кинулись искать где бы перекусить. Только через площадь у Ленинградского вокзала смогли попить горячего чаю. После этого заявились в комендатуру. Получили возможность помыться и поспать. А также получить сухой паёк.

…Ехали весело, все в одном вагоне. Будто нет войны. Гарей Нафиков вспоминал о своей службе в кавалерии, Гани Гафаров играл на немецкой губной гармошке и пел, Анвар Насыров рассказывал любопытные истории.

Эшелон в Куйбышеве (ныне Самара) задержали надолго. «Пойдём, посмотрим город, – предложил Нафиков, – когда ещё доведётся. Говорят, город красивый». Не успели пройти пару кварталов, как нарвались на патруль. Старший по званию – майор строго спросил:

«Кто такие, предъявите документы! Почему при оружии? Придется сдать».

Капитану Нафикову будто наступили на больную мозоль, тут же вскипел:

«Ах ты, крыса тыловая, дам я тебе оружие!».

Но и патрульный был не из робкого десятка. Повысив голос, повторно потребовал предъявить документы. Пригрозил сопроводить в комендатуру.

«Дам я тебе сопроводить! Не видишь что ли, что мы только вчера с фронта. Если не отвяжешься…», – тут он притронулся к автомату.

Старший патруля вынужден был смягчить тон, сказал, что в городе находится союзное правительство. Приказано поддерживать чистоту и порядок. Порекомендовал выбирать для прогулок не центральные улицы города.

Благополучно улажен был и этот конфликт.

Дело всего народа

13 ноября 1941 года Государственный Комитет Обороны (ГКО) рассматривает возможности привлечения к защите Отечества дополнительных формирований. В принятом постановлении названы номера дивизий и республики, где должны были создаваться национальные кавалерийские дивизии: Туркменская, Узбекская, Киргизская и Казахская ССР, Башкирская АССР и др. Руководством Башкирской республики – бюро обкома ВКП(б) и Советом народных комиссаров – вопрос «О формировании двух кавалерийских дивизий из местной национальности» был рассмотрен 17 ноября 1941 года. В принятом постановлении особо подчёркивалось, что выполнение постановления ГКО по формированию кавалерийских дивизий из представителей коренной национальности является важнейшей задачей всей общественности Башкирии. Секретарям райкомов и горкомов партии, исполкомам советов, военным комиссариатам предлагалось немедленно приступить к отбору людей из местной национальности – башкир и татар, в возрасте не старше сорока лет, крепких и морально устойчивых.

Для осуществления организационных мероприятий было предложено создать республиканскую комиссию в составе:

Вагапов С.А., председатель Совнаркома БАССР, председатель комиссии;

члены комиссии: Бурёнкин Н.Д., секретарь обкома ВКП(б);

Ибрагимов Р.К., председатель Президиума Верховного Совета БАССР;

Нигмаджанов В.Г., председатель Госплана БАССР;

Спорыньин, военный комиссар республики;

Набиуллин В.Г., секретарь обкома ВЛКСМ.

В процессе сложной работы состав комиссии расширился. Соответствующие комиссии создавались в районах и городах. Члены комиссии отвечали за широкий круг вопросов по материальному обеспечению дивизии лошадьми, снаряжением для лошадей, полным зимним обмундированием.

Помимо всей текущей мобилизационной работы, обеспечению напряжённого трудового процесса в городе и на селе на руководителей местных органов легла такая колоссальная нагрузка, что представить себе трудно. Формирование национальных дивизий стало делом всего народа республики.

Не замедлили появиться на свет и другие основополагающие документы. Конкретные задачи по формированию дивизии были намечены в соответствующем приказе командующего Уральским военным округом от 24 ноября 1941 года. А с 5 декабря 1941 года Башкирская республика отошла к Южно-Уральскому военному округу. Самое важное в этом деле то, что приказано было формирование дивизии завершить в срок до 15 декабря 1941 года. Указано, что уже в процессе формирования необходимо приступить к военной и политической подготовке.

Укомплектование дивизии конским составом, авто- и гужевым транспортом, конской упряжью, снаряжением и частично оружием должно было производиться за счёт местных ресурсов. На первых порах, до включения дивизий в состав Красной Армии, всё довольствие планировалось обеспечить за счёт ресурсов республики.

Бюро Белорецкого райкома партии обязало местные советы и руководителей организаций немедленно приступить к отбору людей, одновременно отобрать лучших коней. Предприятия местной промышленности приступили к изготовлению ременных поясов, пошиву сапог, выделке кож и др. Конкретные меры по оказанию содействия в формировании национальных дивизий осуществлялись и в других районах. В Баймакском районе активно начался сбор заявлений от добровольцев.

Исхак Янбеков: «Я – участник боёв с финнами, умею воевать. Не могу оставаться спокойным, когда страна в опасности. Прошу меня зачислить добровольцем».

Ибрагим Абсалямов: «Прошу зачислить меня в башкирскую дивизию. Я готов грудью защищать свободу и независимость родной Отчизны».

В начале декабря 1941 года у здания заводского клуба состоялись торжественные проводы добровольцев. На митинге они давали клятву бить врага до победного конца. В резолюции записали: «Мы постараемся с честью выполнить наказ Родины. Высокое доверие земляков оправдаем и вернёмся с Победой». Новобранцы-добровольцы были обеспечены боевыми конями. Основной их состав был выращен на конезаводе № 46. Первая группа добровольцев состояла из 208 человек. Всего же Баймакский район отобрал 700 человек.

История сохранила имена первых добровольцев, чей пример послужил призывом к действию: секретарь райкома партии Мубаряк Назыров, заведующий РОНО Бадри Мамбеткулов, Казыхан Алсынбаев, Хусаин Кутуев, Кагарман Хисматуллин, Рашит Аюпов, Файзрахман Кутлугужин, Амирхан Абаков, Мутагар Галин, Рахим Сагуманов, Зиннат Валиев…

* * *

…Шаймуратов стоял перед кадровиком и слушал его разъяснения. Предстояло ехать далеко в тыл – в Уфу и возглавить вновь создаваемую дивизию. Странно как-то! О таком и не мечталось. Впереди Уфа родная, город юности и счастливых открытий.

Командировочное предписание на родину вызвало в нём океан мыслей. Вдруг возобновились нежные чувства к родным, вспомнились друзья-товарищи. Где они, с кем сможет встретиться? Будто раздуло ветром угасшие угольки под толстым слоем золы. В воображении встали мальчишеские игры, забавы. Лица дальних и близких. Ажв груди защемило, обожгло. Почему же он не мог, не находил времени съездить к ним? Почему лишал себя радостей общения? Непростительно. Ждут же его там, в ауле родном. В Уфе тоже.

Интересно, во что играют нынешние мальчики? Знают ли «крепость минеке – крепость моя»? А тот дуб, у которого всего один раз сидели с отцом? Жив ли тот дуб?

За столько лет упорного труда ему выпала возможность короткого отдыха в вагоне. В голове – рой мыслей о предстоящей работе. Предстоит выполнить сложную задачу по сплочению и обучению дивизии. Странно как-то получается: дивизия почти вся состоит из башкир. Наставляя на путь истинный, кадровик предупредил: «Не утруждай себя лишними заботами, пусть по службе говорят на своём, на башкирском». Он сам давненько не пользовался родным языком. А как можно будет уставные требования переводить на башкирский? Подавать команды «Смирно! Отставить!». Какими словами?

Знали мы, что это – не сабантуй

Военные всегда появляются неожиданно. Так случилось в начале зимы 1941-го в городе Благовещенске и посёлке Дёма. Пешие и верховые, обозы с мешками и сеном и многое другое привнесли много необычного в тихую провинциальную жизнь. Движение можно было сравнить с муравейником.

В посёлке Дёма происходит формирование 112-й Башкирской кавалерийской дивизии. Другая такая же дивизия за номером 113 создаётся в Благовещенске. Первым делом появились группы командиров. В длинных потрёпанных шинелях, суровые с виду и немногословные, они как бы обещают, что местным жителям предстоит испытать новую волну хлопот и осложнений. Вновь мобилизованных разместили в домах, частью в казармах. Конные в упряжи и верхом, проскакивая взад-вперёд, требуют от местных граждан держаться подальше от проезжей части улиц. Вскоре начали образовываться строи солдат. Они рано утром уходят в окрестные поля и леса; видно, как перебегают или скачут верхом в обширном пространстве. Команды и разноголосое «ура!» слышны отовсюду.

Настоящих винтовок и другого оружия ещё нет. Но учения продолжаются и без этого. Многим выдали деревянные винтовки, сделанные где-то в столярках. Если кому не досталось, вынуждены были стесать тут же. Выстрелов оружейных и артиллерийских вовсе не слышно.

Вспомним, с началом войны Башкортостан превращается в арену формирования ряда стрелковых дивизий, артиллерийских бригад и полков. Летом 41-го были созданы 74-я и 76-я кавалерийские дивизии, что потребовало от республики мобилизации всех ресурсов. Казалось бы, от народного хозяйства больше нечего оторвать… Тем не менее, в новом решении Совнаркома и бюро обкома, в частности, было отмечено, что каждый призываемый обеспечивается соответствующим обмундированием и снаряжением: полушубок белый, шапка-ушанка, сапоги, брюки ватные, гимнастёрка, две пары нательного белья, одна из них тёплая, две пары тёплых портянок, перчатки шерстяные, варежки, два полотенца, носовые платки, поясные и брючные ремни, вещевой мешок, котелок, фляга, кружка, ложка, бритвенные принадлежности…

В отличие от предыдущих, формируемые 112-я и 113-я дивизии в своём составе должны иметь, кроме трёх кавалерийских полков, ещё и эскадроны химической защиты и бронетанковый эскадрон.

Исключительно из местных ресурсов

Руководство и население района держали постоянную связь с дивизией, её воинами; продолжали собирать тёплые вещи, продукты питания и предметы культурного обихода для фронтовиков.

Клич: «В Башкирскую дивизию!» – раздавался по всему Башкортостану. Призывное слово аксакалов эхом отдавалось в горах Урала и в степях Мелеуза, в долинах рек Танып, Ик и Юрюзань. В ту пору спокойно созерцающих, пожалуй, не оставалось. Воинское дело Салавата, Кахым-тюрэ, Муртазина разом пробудилось в сознании башкир. Священное дело защиты большой Родины призвало к оружию многих.

Местом дислокации 112-й дивизии была определена железнодорожная станция Дёма и ближайшие деревни, 113-й дивизии – город Благовещенск и село Николаевка.

При дивизиях созданы комиссии по приёму добровольцев и призванных, лошадей, упряжи, снаряжения. В состав комиссий вошли представители правительственных органов, Главного управления формирования Красной Армии, военного округа. Дел хватало всем. В строительном тресте № 3, известном своей материально-технической базой, шло изготовление пулемётных тачанок и конской упряжи; на Белорецком металлургическом и Уфимском паровозоремонтном заводах – полевых кухонь, сапёрных топоров, ножниц для резки проволочных заграждений и др.

Воинская часть, призванная самостоятельно функционировать и оставаться независимой от внешних факторов, требует к себе повышенного внимания и нуждается во многом. Скажем, нужны боеприпасы. Гранаты изготавливались в Уфе, мины – тоже. Было налажено производство ремней для ручных пулемётов и винтовок, портупей.

У башкир издревле бытует поговорка: «Кумэклэгэн яу кайтарган» – «Дружно взялись, прогнали врага». В духовном единстве поднялся народ Башкортостана на формирование дивизии и успешно выполнил эту задачу.

Золотой фонд – кадры

В каждом полку уже с первых дней были созданы школы младшего командирского состава. К концу марта эти школы выпустили 305 человек сержантского состава.

Кадры политработников были подобраны и направлены обкомом партии. Комиссаром дивизии рекомендован М.З. Назыров, комиссаром штаба дивизии Д.Ш. Ариткулов, начальником политотдела дивизии А.Г. Абдуллин, комиссарами полков: 275-го – С.Р. Алибаев, 313-го – Б.С. Саитгалин.

Скомплектован штаб дивизии. Начальник штаба дивизии – подполковник Голенев Иван Иванович, заместитель начальника штаба – подполковник Черников Герасим Антонович. Помощник начальника штаба – капитан Курмакаев Александр Леонтьевич.

Начальники отделений штаба дивизии: майор Галеев Гильмутдин Саляхутдинович, капитан Турганов Михаил Дементьевич, капитан Пильщик Василий Иванович, лейтенант Лисин Дмитрий Автономович, интендант 2-го ранга Денисов Василий Денисович, техник-интендант 3-го ранга Пшоник Лазарь (?).

Внешний вид будущих бойцов не вызывал восторга. Не зря же майор Кусимов (он прибыл в январе 1942-го), оглядывая строй вчерашних мужиков, одетых и обутых во всё гражданское, не без претензий произнёс:

– И это мой полк? Как их учить, да ещё в предельно сжатое время? В них же нет ничего воинского!..

Это только на словах. Кусимов, Нафиков, Макаев, эти доблестные командиры полков, за плечами которых годы и годы службы, ни на минуту не сомневались в своих способностях. Они глубоко знали тонкости воинской профессии. Не зря же главное командование кавалерии отыскало их в глубинных пластах войск.

Кусимов при первой же встрече с Алибаевым сообщил ему о своих впечатлениях от посещения столовой:

– Вот мы с тобой стояли в очереди за обедом. До и после нас было много людей вовсе не воинского вида.

– Такова общая картина, – пытался возразить комиссар.

– А комдив где обедает? – отрезал Кусимов.

Алибаев опешил. Показалось, что вопрос не уместен. Подумал, что все на одинаковом положении. Пищеблок находился в структуре полка Кусимова, поэтому он незамедлительно сделал соответствующие распоряжения. Утром в столовой появился Шаймуратов в сопровождении офицеров. Увидев образцовый порядок в зале, где сновали официантки во всём накрахмаленном, комдив приятно удивился.

Конечно, впереди будут непростые условия фронтовой жизни. Придётся хлебать из солдатского котелка, а то и долгими днями дожидаться подвоза горячей пищи в полевых термосах. Придётся терпеть не только голод, но и холод. Но то, что сотворил Кусимов в пищеблоке, запомнится бойцам и командирам на всю жизнь.

Другой комполка, капитан Нафиков, отличился тем, что навёл образцовый порядок в солдатской казарме. Третий – майор Макаев – соорудил тренажёрную полосу для конных скачек – с рубкой лозы, с препятствиями – по всем стандартам.

К.Е. Ворошилов в Уфе

Проходят занятия «Полк в наступлении», «Полк в обороне». Если в обороне приходится отвести коней подальше и самим окапываться, то в наступлении – большей частью на конях. Такие приёмы, как маскировка, скрытые движения, обходной манёвр, разведка и другие предъявляют большие требования не только к офицерам, но и сержантам. Отдельная группа или одиночный боец должны проявлять инициативу, сметливость и находчивость. На итоговых показательных занятиях присутствуют представители военного округа, секретарь обкома партии Н.Д. Бурёнкин, председатель Госплана Г.В. Нигмаджанов, другие руководители.

В республике все предприятия нацелены на выполнение заказов фронта и предприятий обороны. Даже промышленные артели. Для размещения дополнительных заказов нет ни малейших ресурсов. Но… На Стерлитамакской швейной (!) фабрике налаживается шитьё сапог, изготовление сёдел, чересседельников, для артиллерийских лошадей – хомутов и седелок.

На руководство моторного завода пришлось воздействовать через представителя Государственного комитета обороны, маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова. Хорошо, что он приехал в Уфу с проверкой готовности Башкирской кавалерийской дивизии. Вникнув в нужды и запросы конников, Клемент Ефремович помог решить ряд острых вопросов. Позвонил в некоторые центральные ведомства, побывал на моторном заводе. Ознакомившись с ходом боевой учёбы дивизии, дал положительную оценку.

Самые различные слои населения республики проявили заботу о конниках. Девушки в деревнях шили и вышивали узорами кисеты для табака, носовые платки. Женщины –мастерицы рукоделия вязали шерстяные носки, перчатки и варежки. В каждое своё изделие вкладывали тепло горячих сердец, кроме того письма и памятные записки, выражая бойцам и командирам искреннее пожелание скорейшего возвращения с победой.

Из воспоминаний Т.Т. Кусимова: «Шаймуратов постоянно требовал от нас, командиров, чтобы мы сами овладели искусством ведения боя. Он не раз повторял, что без этого невозможно обучить солдат и нечего думать об успехах на фронте. Комдив был очень требователен во всём. Сам был подготовлен в высшей степени. Был образцом во всём».

Напряжённый характер боевой учёбы обрисовал писатель Ахтям Ихсан в книге «На огненных копытах». Наверное, на полях и в лесах вокруг посёлка Дёма, деревень Авдон и Жуково, пожалуй, не осталось ни пяди земли, куда бы ни ступала нога коней и пеших солдат. Одни «наступали», другие проникали в тылы «противника» и добывали «языков». «Громили» врага также артиллеристы и миномётчики. Они добивались того, чтобы каждый снаряд достигал намеченной цели, этим самым беспощадно «уничтожали» врага. Однако и винтовки, и сабли, и пулемёты, даже пушки с миномётами были изготовлены из дерева.

Махмуд, друг детства

…Когда мысли крутятся вокруг друзей, первым делом встаёт в воображении образ Махмуда. Не только в мальчишестве, но и гораздо позже их пути-дороги шли рядом. Жизнь одарила их обоих тягой к знаниям, усердием в труде. Махмуд был менее озорной, в злых шалостях не участвовал. Преуспевал в музыке. И пел душевно. Интересно, каков он сейчас?

Как и предполагалось, встреча состоялась в первый же день и час, когда Минигали прибыл в обком партии. Махмуд работал здесь. Друзья обнялись, но ограничились несколькими словами приветствий. Обстановка не позволяла. Оба обрадовались, когда место жительства Шаймуратову определили в гостинице «Башкирия».

– А мы живём как раз напротив гостиницы! – воскликнул Хафизов.

Вскоре по случаю Нового года и в честь дорогого друга Хафизовы решили созвать гостей. Просторный одноэтажный дом зашумел от гомона друзей и товарищей. Все с нетерпением стали ждать необычного земляка, каким представлялся Шаймуратов: далеко не простой, но он же наш, деревенский, с нами босиком бегал…

Мы ничего не знали про тебя

До прибытия Шаймуратова в Уфу о нашем доблестном земляке никто не знал, разве толькопервые руководители республики. Немногословный Шаймуратов ответил на все вопросы вскользь, некоторые острые, касающиеся тем сугубо военных, вообще оставил без внимания. Ни слова не сказал и о семье.

Харида-ханум с учётом интересов прекрасной половины гостей частенько обращала внимание на самого дорогого гостя. В очередной раз завела разговор о его семейном положении. Он сообщил, что женат повторно, в первом браке любовь не удалась. Пока находился в длительной командировке, жена вышла за другого. Увела с собой их единственную дочь Октябрину, ей сейчас тринадцать лет.

Судьба дорогого земляка волновала всех. Харида-ханум, набравшись храбрости, задала самый главный (на её взгляд) вопрос:

– Скажи, дорогой Минигали, почему ты спутницу жизни выбираешь не в родной стороне. Насколько я понимаю, наши женщины одарили бы тебя великим счастьем, а твой род –замечательными мальчиками. Почему ты женился на русской? Неужели не было в родной деревне девушки, которую ты любил?

На это Минигали ответил полушутя, полусерьёзно:

– В молодости я был очень смелым и озорным. А деревенские девушки были непозволительно скромными и застенчивыми. Они меня побаивались. Правда, была одна довольно смелая, и она была мне по душе – Гайникамал. Мы с ней дружили. Но как видите, судьба распорядилась иначе…

* * *

Четыре холодных месяца пролетели быстро, как выпущенная стрела, Шаймуратов и Хафизов не успели и оглянуться. Весенние лучи солнца согрели всё живое, в природе нарождались яркие цветы. Конники в связи с подготовкой к отъезду на фронт переживали смешанные чувства. Знали, что на войне не все умирают, кому-то суждено дошагать, доползти до Дня Победы. Но никто не знал, кому выпадет это счастье. Не мог сказать этого и Шаймуратов. В свой последний день пребывания в Уфе рано утром он прискакал на коне к дому Хафизовых. Постучалв окно. Спешиться, прощаться по-дружески не было ни минуты. Махмуд и Харида быстро оделись, вышли. Стали просить, уговаривать. Разгорячённый конь под взволнованным седоком не мог стоять спокойно.

– Прощайте! – было последнее слово Минигали. Пришпорив аргамака, друг ускакал. Не ожидавшие такого резкого поворота, Хафизовы пробовали бежать за ним, потом встали как вкопанные и не могли сдвинуться с места. Словно ждали, что он появится вновь и прискачет для дружеских объятий и горячих рукопожатий. В ушах звучало: «Прощайте!» Чем дальше, тем явственней становился смысл этой короткой пронзительной фразы.

Памятный день календаря

Доукомплектование штатного расписания продолжалось в феврале и марте. На тот период итоговые показатели таковы: по национальному составу – башкир – 81,5 процента, татар – 14,5, русских – 3,3, прочих – 0,7 процента. Члены и кандидаты в члены ВКП(б) составляли 21,4 процента, комсомольцы – 10,7 процента от общего числа бойцов дивизии. Родившиеся в 1905–1915 гг., составляли около 70 процентов, с 1916 года и моложе – 22 процента. Были люди и более старшего возраста (родившиеся до 1905 года) – 8 процентов. По социальному составу колхозники составляли – 66,6 процента, рабочие – 26 процентов и служащие – 7,4 процента.

…Март 1942-го. На площади стоит грузовой автомобиль ЗИС-5 с откинутыми бортами.Для участия в торжествах прибыли руководители республики.

Боевое Знамя Президиума Верховного Совета и Совета Народных Комиссаров БАССР вручает Председатель Верховного Совета Рахим Киреевич Ибрагимов. Принимая эту святыню, командир дивизии Шаймуратов становится на одно колено и прикладывается своими горячими губами к углу Знамени. Затем встаёт. Вот оно, Боевое Знамя дивизии, символ геройства и отваги сынов Башкортостана в борьбе с врагом.

Наступает момент ещё одного священного акта: один из почтенных граждан республики, прошедший не одну войну, своими руками передаёт Шаймуратову боевую саблю. Отдаёт наказ воинам дивизии в борьбе с иноземными нарушителями мира в нашей стране проявить бесстрашие. «Дети мои, сыны мои! – говорит он. – Наш народ никогда не склонял головы перед врагом. Наши батыры отдавали жизни, но не отдавали своей родной земли. Этот священный обычай предков завещан нам. Мы, старики, уверены, что защита Родины в надёжных руках, что вы вернётесь с Победой».

Ответную речь произносит комдив Шаймуратов. От имени многочисленного личного состава он выражает надежду, что воины дивизии пронесут это Боевое Знамя по полям сражений с честью, проявят, как это свойственно башкирскому народу, отвагу и геройство.

Неожиданно для присутствующих Шаймуратов развернул Знамя и высоко поднял его. Оно ярко осветилось, растянулось на ветру и вызвало у воинов порыв искренности. Само собой по посёлку и далеко по лесам и полям раскатилось троекратное «ура». Собравшиеся с воодушевлением восприняли этот импровизированный акт. В те волнующие минуты только и думали, что башкиры свято выполнят свой воинский долг, враг непременно будет повержен.

Шаймуратов заверил руководство и народ республики: «Мы оправдаем доверие нашего народа. Будем сражаться с врагом по-богатырски, до последней капли крови. И вернёмся с Победой!»

Приветственное слово произнёс секретарь обкома партии Н.Д. Бурёнкин. Гости обходят строй дивизии, обращаются к бойцам и командирам со словами одобрения. Гости поднимаются на импровизированную трибуну и приветствуют колонны конников, шествующих в параде. Знамя дивизии впереди головной колонны парада пронёс командир эскадрона Бадри Мамбеткулов.

В параде участвовали также боевые знамёна полков. Их пронесли лучшие воины.

Состоялись военно-спортивные игры, состязания по различным видам конной подготовки, рубке саблями. В высшем виде кавалерийского искусства выступили семьдесят пять воинов, особо отличившимся Рахим Киреевич Ибрагимов от имени руководства республики вручил конверты с денежной премией и ценные подарки. В рубке лозы саблями на полном скаку разгорячённого коня не было равных командиру полка майору Т.Т. Кусимову. В знак признания боевого мастерства в подарок ему была преподнесена кавалерийская бурка.

В марте же дивизию проверяла комиссия Южно-Уральского военного округа. Члены комиссии к оценке деятельности полков и подразделений отнеслись весьма требовательно, зафиксировали немало недостатков и упущений. Тем не менее, в итоговом акте о боевой и политической подготовке записали: «После получения техники и дообеспечения в материальном отношении дивизия через 10-15 дней может быть включена в состав действующей армии».

25 марта Президиум Верховного Совета БАССР и Совет Народных Комиссаров устроили торжественный приём по случаю предстоящих проводов для командного состава и комиссаров дивизии и полков. Кроме военных, на приёме присутствовали руководители республиканского уровня, предприятий и организаций. От имени всего личного состава Шаймуратов в своей речи выразил благодарность за большую помощь в обеспечении дивизии всем необходимым.

Так завершилась эпопея формирования и обучения 112-й Башкирской кавалерийской дивизии – национальной, добровольческой – на родной земле. Пример этот показателен и поучителен. В связи с этим хочется обратиться к историческому прошлому, ко времени нашествия французских войск под предводительством Наполеона на Россию. Тогда, в грозный час для Отчизны командование башкирского воинства бросило призыв «На спасение Отечества!», и многие тысячи воинов из башкирской глубинки отправились на запад. С теми же добрыми чувствами готовились к боевым действиям против немецких войск наследники воинов тех героических сражений.

Об авторе снимков

С самых первых моментов создания 112-й Башкирской кавалерийской дивизии её будни фиксировал фотокорреспондент ТАСС Лутфулла Якубов (1904–1967).

Марсель Гафуров вспоминал («Бельские просторы» №4 за 2004 г.): «В редакционном закутке, отгороженном фанерой, печатал свои снимки фотокорреспондент “Ленинцаˮ Лутфулла Исхакович Якубов. Был он уже в годах, и фронтовая контузия сказывалась на здоровье, поэтому не всегда снимки у него получались удачные. Видя, что ответсекретарь, разглядывая снимок, морщится, Лутфулла Исхакович говорил:

– Башкир, комсомолец, чего ещё надо!

Вспомнив этот “неотразимыйˮ аргумент, я усмехаюсь и тут же гашу усмешку. Нехорошо смеяться над стариком, да ещё каким! Лутфулла Исхакович воевал в составе Башкирской кавалерийской дивизии, 78 воинов которой стали Героями Советского Союза. Ни в одной другой дивизии Советской Армии не было столько Героев. Молодёжь, разглядывающая сейчас в книгах или в музеях снимки, на которых запечатлены бойцы и командиры овеянного славой соединения, обязана этой возможностью фронтовому фотокорреспонденту Якубову».

А вот сведения с сайта Министерства обороны РФ «Память народа»: красноармеец Якубов Лутфулла Исхакович, 1904 г.р., фотокорреспондент ТАСС при политотделе 16 гвардейской кавалерийской Черниговской Краснознамённой дивизии, поступление на службу – 12.1941 г., призван Ленинским РВК Уфы. 29.02.1944 г. награждён медалью «За отвагу», 06.11.1947 г. – орденом Красной Звезды. Интересны сведения из наградного листа: «С 1919 по 1921 г. доброволец РККА… Имеет 5 ранений… В боях за железнодорожную станцию Дебальцево и под Ворошиловградом тов. Якубов, находясь непосредственно в боевых порядках… лично уничтожил более 20 немецких солдат, гранатой уничтожил одну немецкую пушку».

В экспозиции музея 112-й Башкирской кавалерийской дивизии представлены в основном снимки Л. Якубова. Есть среди них и фотопортрет самого Лутфуллы Исхаковича. С «лейкой» и… автоматом.

Фотографии с обложки