Журнальный мир

Родился в Новокузнецке. В феврале – метель и ветер, поземкой мело по улицам… Будто предвещало символически, что так будет и во всей его жизни.

Учился в родном городе. Сперва выучился на мастера по художественной керамике. Да только сердечные пристрастия взяли верх: получил еще одно образование – музыкально-педагогическое. Ну, а зарабатывать на хлеб в этой жизни пришлось все-таки совсем другим занятием – писал заметки и репортажи для местной прессы, «за гонорар» сдавал в печать, публиковался в газете «Капитал» и даже в «Губернских ведомостях». В конце концов, набравшись опыта, поработал в качестве спецкора в еженедельнике «Кузнецкий тракт», издававшемся в нашем городе по задумке предприимчивых московских «асов» отечественной журналистики, но недолго просуществовавшем.

Нелепая случайность или, быть может, роковое стечение обстоятельств – дальше понять невозможно… Ну, а после выяснилось, что Вадим Сергеевич Коломин не только сочинял газетные очерки да искусно живописал для читателей подробности детективно-криминальных историй, происходивших в городской действительности.

На память остались его стихи. Некоторые из них до сих пор гуляют по каким-то сайтам необъятного интернет-пространства. Сам он успел набрать на компьютере и напечатать на принтере лишь тонюсенький сборник, назвал его «Моя сумасшедшая любовь». Еще вот что удивительно: тщательно переписанный текст «Слова о полку Игореве» и отдельно выполненный авторский перевод этого текста на современный язык в его нормативно-литературной форме – в полном объеме, с сохранением всех поэтических тропов и образов подлинника, и даже со столь привычной теперь для нашего слуха рифмой. Есть в сборнике и несколько сюжетов в прозе, а также пьеса, написанная специально для театральной постановки – очень современная поэтическая (в стихах) комедия «Елена и Дьявол». Есть в нём и подборка стихотворений автора…

ГАММА a-moll

Чёрное небо, значит – гроза –

Фиолетовых лезвий блеск.

Чёрное небо, значит – роса –

Слёзы звёзднонебесных невест.

Чёрное небо, значит – ветр –

Абрикосовоалый всплеск.

Чёрное небо, значит верб

Впереди сизоокий лес.

Чёрное небо, значит – снега –

Отраженья ярчайших светил.

Чёрное небо, значит – сигнал:

«Тристоцветно отныне цвести!»

Чёрное небо, значит – рёв –

Рыкогласый сзывает на пир.

Чёрное небо, значит – снов

Вечногрустноосенний мир.

Борет мя…

Невысокая эта трава

Борет мя.

Этот чёрный бездонный провал

Борет мя.

Закричала душа: «Аврал!

Больно мне!»

Как пуста моя голова,

Боже мой!

Блеск зарниц и мелодия дня

Борет мя.

Хор ТВ и радионянь

Борет мя.

Как мне силу эту понять?!

Воин ль я?!

Этот мир дерзаю обнять…

Болен ль я?!

Почему закрытая дверь

Борет мя?

Почему подобия древ

Борют мя?

Обесчувствел гордости нерв.

Мёртв Боян.

А без веры в любовь навек

Мёртв и я.

Пусть обилье зелёных лесов

Борет мя.

Пусть прозрачный берёзовый сок

Борет мя.

Пусть волной ударит в висок

Море-май.

Пусть с щенячьей придёт мне сон

Мордою.

* * *

Свет от торшера, злых антифей рык.

В серном дыму и огне

Гекатонхейры*, гекатонхейры

Ночью приходят ко мне.

Провозглашают новое время,

Стотрубногласно ревя.

А над главами могучая реет

Туча – черна и мертва.

Провозглашают: «Кайся, Иуда!

Кайся в последний раз!»

Неумолимое античудо.

– Не виноватый аз!  

И, содрогаясь, рушатся стены.

Рушится жизни уклад.

Гекатонхейры, гекатонхейры

Душу ввергают в ад.

––––––––––––––––––––––––––––

 *Гекатонхейры – в древнегреческой мифологии

сторукие пятидесятиголовые существа, порождения Урана и Геи.

Аушвицы*

Аушвицы, Аушвицы…

Горьких мыслей Аушвицы

Я прошёл. Пройдешь и ты!

Ненавистен, ненавистен,

Станет каждый ненавистен.

Ненавистен и постыл.

За окошком, за окошком,

Будет лаять за окошком

Безобразный пёсий бес.

Раб ли Божий, раб ли Божий…

Усомнишься: раб ли Божий

Ты, вкусивши лжечудес?

Сапогами, сапогами,

С хрустом втопчут сапогами

Твою молодость в асфальт.

Воя гаммы, воя гаммы,

Хроматические гаммы –

Поперхнётся рока альт.

И прозреешь, и прозреешь,

Ужаснёшься и прозреешь,

Оттирая с морды кровь.

Каждый третий, каждый третий,

Ты увидишь: каждый третий

Лупит молотком Любовь.

Сораспныйся, сораспныйся…

Скажет ангел: «Сораспныйся!»

Ты внемли ему, внемли!

Аушвицы, Аушвицы…

Горьких мыслей Аушвицы

Ты со мною раздели.

––––––––––––––––––––––– 

 *Аушвиц – фашистский концентрационный лагерь.

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ 

КОНГЛОМЕРАТ

О, сияй, глава Поэта, изнутри!

Мерчендайзеры, мечите брызги в ночь!

Вам не ведом тьмы обрюзглой Сквоч…

Слёзы горькие, кавалергард, утри!

Концертмейстер задаёт характер

Характерный только для него.

Веселися, мира естество,

И умов фанерных темя гвардий!

Нет, не разойдётся мозг по швам,

Силой некоей весьма влекомый.

Разбежавшись, прыгну к облакам –

Стану лёгкий, пышный, невесомый.

Зачем ты, небо…

Зачем ты, небо,

снова голубеешь –

простора пастью

точки голубей ешь?

РАЗГОВОР

с КОРРЕСПОНДЕНТОМ

– Несколько слов – о вашей судьбе?

– Патрубок, трубка, мольберт…

– Вы есть художник, сие есть факт.

– Факт подтвержден на холсте.

– Кто та Фелиция? Та, что со стягом?

– Та, что со стягом, – везде…

– И в дальних странах?

– И в дальних странах.

Я же сказал: на холсте!

ПОЭТ –

хрустальный кубок

Поэт – хрустальный кубок

С напитком терпко-буквенным.

Так был Державин хрупок,

Исканьями обугленный.

Так звонок был Есенин.

Так Пушкин был искрист!..

Поэт – ручей весенний.

Твори, поэт, борись!

СБОЙ

Солнце мерцало за облаками –

Вроде бы нет, и вроде бы есть.

Женщина – Каин! Женщина – Каин!

Женщина – ненависть.

Женщина – месть.

Она шла и сжигала дома,

Согревая холодные руки.

Её имя было – Зима.

Вкруг неё умирали звуки…

И поднял десницу кто-то

И что-то провозгласил,

И вышла Беда на работу –

Косить, косить и косить!

 Кончено.

Зверя нашей мечты растерзали гончие.

Вой, щенок!

Вой, октябрь, сучий потрох ты, мой щенок!

Прочь идём!

Славу и перезвон уж не прочат нам.

– Отче наш!

Не губи, неразумных, Отче наш!

К Музе

О, явися мне! Явися,

Моя Муза. Солнце высей!

О, явися мне, явися –

Зёрна вдохновенья высей.

О, явися мне, мечта –

Золотая пустота,

Озорная дева ночи,

Осторожная звезда!

О, явися мне во сне,

Мой любимый летний снег!

О, явися на рассвете –

Та, что мне дороже всех.