Журнальный мир

Я постоянный читатель журнала. Хочется поблагодарить редакцию за серьёзную работу в подборе прозаического материала для публикаций. Считаю, что уровень прозы в журнале довольно высокий. О стихах этого я сказать не могу.

Журнал не только литературный, но и краеведческий. История поселения, в котором живёшь, не менее важна, чем история страны. Поэтому мне было очень интересно читать публикацию фрагментов воспоминаний из книги Степана Климова «Морщины времени» (журнал «Начало века» № 3 2019, № 1 2020).

Валентина Зарубина в аннотации к публикации назвала сталинские депортации трагическими страницами. Это так. Но при чтении этой публикации пришла ко мне крамольная мысль: едва ли лучше сложилась бы жизнь Степана, если бы его оставили на Родине. По Прибалтике дважды прокатывалась война, которая никого не щадила. А Сибирь оказалась не самой злой мачехой.

Я родился в посёлке Канаскино в 1949 году. Там был шпалозавод, и в бараках посёлка жили прибалты, кавказцы, немцы. Могу отметить, что жили дружно. После войны невест среди местных было много, и помню, что один ссыльный из Прибалтики, сойдясь в гражданском браке, честно сказал: «Там у меня есть жена, и, если освободят, то мы расстанемся». Так и произошло.

В 1961 году шпалозавод в Канаскино закрыли, так как вырубили весь кедровый лес у реки Когоды. Шпалозавод перевезли в Ново-Югино на Васюган вместе с жителями посёлка. И вот я в Старо-Югино. Это уже не деревушка, какой её видел Климов 15 лет назад. Есть средняя школа, больница, детский сад, интернат, клуб.

От того, что описывал Степан Михайлович, сохранился дом основателей посёлка Югиных, в котором он квартировал, и ещё функционировала артель.

По поводу артели Климов пишет: «Наш председатель всё настойчивее нам предлагал укорениться, водил на задки посёлка, к пустующему дому с огородом, обещая это хозяйство в случае нашего вступления в членство артели имени Менжинского». Они не хотели вступать в артель – закабаление здесь было слишком очевидно. В мои годы – 1960-е – артель мне нравилась. В её распоряжении было несколько участков леса около посёлка. Артельщики – люди, которые тоже мне нравились – заготавливали зимой на лошадях древесину. Делали это выборочно, аккуратно. На этих участках, даже после закрытия артели, ещё долго весь посёлок вдоволь набирал ягоды и грибов. Потом всё заросло багульником и мелколесьем, урожаи кончились. Заготовленную древесину пилили на доски и весной отправляли в Томск. Я, учась в седьмом классе, успел поработать на погрузке плах на баржу. Удивляюсь, каким был сильным. Пятиметровую некромлёную плаху нёс один с берега по трапу на баржу. После артели рачительное отношение к лесу прекратилось.

Читая книгу, ощущаешь, как жизнь буквально бурлила на Васюгане. Описано путешествие ребятишек вверх по реке, которое организовал В. Г. Рудский, а автор книги был мотористом на примитивнейшем, но сделанном руками ребят судёнышке. Описана масса деревень, которых уже нет. Но я их ещё видел. Описано то, как радушно их всюду встречали, чего лишены жители городов. Мне сдаётся, что в наше безвременье таким, как Рудский, реализоваться сложно. Попробуй оторви ребятишек от компьютеров. Я знал Валентина Григорьевича уже в пожилом возрасте. Как-то раз помог осуществить его мечту: побывать на болоте. Они есть вблизи Тимирязево. Надо было видеть, как он преобразился. Начал что-то искать, высматривать. Я с трудом держал его в поле зрения, чтобы не потерять. И то, что Степан Михайлович Климов сотрудничал с Валентином Григорьевичем, говорит о многом. Скажи мне, кто твой друг – скажу, кто ты.

В публикации хорошо описано становление Каргасокского Дома культуры. Мне, всю жизнь активно участвующему в художественной самодеятельности, и на фоне проблем с Домом культуры в Тимирязево, где сейчас живу, читать это было завидно. Жаль, что государству давно нет дела до культуры. Да и былых подвижников не осталось.

Большое спасибо автору за описание обской вечерней зари. В повествовании «На Оби» сделано это художественно безупречно. Жаль, что автору вот так же непринуждённо не удалось полюбоваться красотой и величием тайги, боров и Васюганских болот. Он и их так же бы с любовью описал.

После прочтения частей книги мне очень захотелось прочитать её всю. Я позвонил племянникам, которые ещё живут на родине, с просьбой найти у Валентины Зарубиной электронную версию. На следующий день они мне сообщают, что поинтересовались у Зарубиной, и оказалось, что книга есть в Яндексе, и они сейчас ею зачитываются. Я, несмотря на глубокий вечер, открыл текст и не выключил компьютер, пока не удовлетворил своё желание. Книга была издана в 2012 году смехотворным тиражом в 50 экземпляров. Она была бы как глоток чистого воздуха для тех, кто заканчивает свою жизнь в каменных джунглях Томска, да, пожалуй, и в тех местах исторической родины, куда вернулись после ссылки. Глядя на то, как досконально автор описывает каждый закуток Старо-Югино, видишь, что он любит эти места даже много лет спустя.

Моя двоюродная сестра видела, как приехавшая из Прибалтики женщина припала к земле в посёлке Бондарка около Каргаска. Таких прикипевших к Васюганским просторам, видимо, много. Л. Н. Толстой писал: «Не буду говорить о тех миллионах глупостей и гадостей, которые делаются этими существами: как собираются в самые заражённые ими же самими места в огромном количестве в среде незанятых огромных пространств земли, строят в одной местности дома в тридцать этажей…».

Уважаемая редакция! Продолжайте выискивать такие шедевры и радовать нас, ваших читателей.

Борис Былин