Разложив листопад по полочкам
Разложив листопад по полочкам
Просветлённый
Мне предстоит немногое понять
О том, что движет солнце и светила.
Смеялась надо мною ребятня,
Когда я по проспекту шёл в бахилах.
Я рифмовал Эдем и ГСМ,
Закончив курс коньячных ингаляций…
А ряженка полезнее поэм.
И разлюблять весомей, чем влюбляться.
По дороге
Шапочки да курточки –
Где вы, где?
Шанежки да курочки –
Быть еде.
Еду я на поезде
Далеко.
В тех краях без пользы мне
«Телеком».
В той стране ни стульчика,
Ни сверчка.
Солнышко за тучками.
Тчк.
Пропадают суффиксы
В темноте.
Полюбил я сумерки –
Да не те.
Вид на Карадаг
Плесни вина! Такая ночь в Крыму,
Что кажется: рассвета не случится.
Белеют в темноте твои ключицы
Ключами к прошлому, и потому
Плесни вина – и пропади, сбеги
В не спящую бесшумность Коктебеля…
И, дёрнув водки, напишу тебе я:
«Прощаю». И отныне мы – враги.
Сладкая женщина
Видеть тебя –
и не касаться,
И ощущать:
кровь течёт вспять…
Не до стихов –
хватит абзаца
Из дневника,
чтобы понять:
Нет ничего
спелого в море,
И предстоит
снять с языка
Шелест волны:
«Это лавстори,
Детка,
не плачь,
жизнь коротка…».
Апрельские холода
Отношенья были – ближе некуда…
Созвониться незачем и некогда.
Проезжает скорый поезд Карачи
И обиженно колёсами стучит.
Навсегда расстались? Мне не верится.
Подмигнула Малая Медведица…
Снег впивается в вагонное окно.
Ты так делала – не больно и давно.
Холода апрельские случайные…
Проводница с голосом начальственным
Переходит шёпотом на ты:
«Вижу, не боишься темноты…».
По большому счёту – просто сумерки,
Где посажена луна на суперклей:
Не попасть в моё купейное жильё,
Где не тронуто постельное бельё…
Отель 4 звезды
Жил по законам магии
Два бесконечных дня.
Если я стану маленьким,
Не поливай меня.
Строчки чеканил запросто,
Рифмам не изменял.
Если я стану августом,
Посентябри меня.
Пуговичные прорези
Верности не хранят…
Если я стану прописью –
Перепиши меня!
Танцы дождинок с листьями –
Осени западня.
Если я стану истиной,
Не вспоминай меня.
Эволюция
Три капли неба выжать из стихов,
Забить в девятку, отслужить в десанте,
Заткнуть за пояс Вильяма и Саню
Всегда казалось парой пустяков!
И в прошлой жизни (классе так в восьмом)
Мы все хиты играли в ля миноре…
Бутылка рома, брошенная в море,
В конце концов становится письмом.
Письмо вдогонку
Края ровняю
Простым пробелом.
«Привет, родная!
Как долетела?»
Рюмашку – залпом.
Хвост – пистолетом.
«Я развязал тут.
Ты не болей там».
Пустое небо.
Холодный кофе.
Рассвет разгневан.
Закату по фиг.
Пустое кресло.
Пустая ваза.
«Целую крепко.
Зато два раза».
ДМБ-88
Завязывать шнурки как можно туже
Учили нас на Кубе и в Афгане…
Сыграй мне осень, Каменка – и тут же
Тебе я тихо подшуршу ногами.
Ну, что ж ты, ведь мелодия простая!
Ну ладно, жги без аккомпанемента!..
Деревья сквозь предзимье прорастают –
И это днём особенно заметно.
И жалко, что игрушечную «Волгу»
На день рожденья мне уже не купят.
Я человек, контуженный тревогой
О том, что осень завтра не наступит.
Отменно зашнурованы кроссовки…
И, как приказа ждал, я жду полгода
Автобус на трамвайной остановке,
Но, как назло, нелётная погода.
Разрыв шаблона
Влюблённость упирается в закат.
Стихи споткнулись о листок бумаги.
Газманов пишет песни на заказ –
Их продают на вес в универмаге.
Но снегу точность рифмы не важна.
Смакует дождь ритмические сбои…
Безмолвие. Молчанье. Тишина.
Сгорели письма. Слабый запах боли.
Творческий кризис
Окроплённый весенним дождиком
И росой заливных лугов
Называет себя художником –
Не пройдя даже двух кругов.
Разложив листопад по полочкам,
На снежинки завёл архив
Тот, кто пишет ужасным почерком
Удивительные стихи.
Голоском еле слышным, тоненьким
Авторучку я попросил
Не усиливать слаботонику
На ходу, назло, на Руси.
Сыт я строфами-катастрофами.
Жизнь прошла не пойми куда.
И проходят рядами стройными
Замолчавшие навсегда.