Память
Память
* * *
Моему отцу, добровольцу московского
ополчения Константину Вермишеву
Я опять как будто тот ребёнок,
У которого и санки, и коньки…
Как летели мы
С высоких снежных горок, –
Безоглядны,
Радостны,
Легки…
А потом Москва темнела небом,
Мессершмитты,
И сирены вой…
Растянулась очередь за хлебом,
Окрик часового:
«Кто идёт?»
И «Стой!»…
Я тогда, тогда,
В том сорок первом,
Сердцем приняла,
Свой самый первый,
Самый смертный
И победный бой…