Предутренний сквозняк
Предутренний сквозняк
* * *
Когда человек привыкает
К сотворению мира,
К ночному снегу
И хлебу дневному,
К воде, утоляющей жажду,
Холодной,
Прозрачной, как время,
Ко взгляду младенца,
Объятьям жены пред уходом, —
Не чует он запах беды
За порогом,
Теряется голос, которым
Он мог разговаривать с Богом.
* * *
Е. Ш.
Твои губы — нежнее скрипичной струны,
В темноте они вкусом полынным полны,
Но скрипичные слезы я слушать боюсь:
Словно солнце в пустыне — в них вечная грусть,
Словно плачет земля под сожженной травой,
Словно камень кивает степной головой…
И из горных ущелий, где вьется река,
Поднимается холод к губам рыбака.
* * *
Да, кто-то умирает на войне,
А кто-то — на расправленной постели.
Потом встает и ходит в стороне,
Как будто бы совсем на самом деле.
И то сказать: как жить опять начать
Тому, кто научился умирать?
* * *
…Отец приснился мне
Особенно красивым, аккуратным,
С иголочки одетым; говорили
Мы с ним о домике в деревне, он кивал
И слушал так внимательно-печально,
Так пристально он слушал, молчаливо,
Что вспыхнуло: осталась пара дней
Ему прожить, а дальше — пустота,
Невидимый водителю прохожий,
Визг тормозов, машина под откосом,
Больница, экспертиза, неподвижность,
Последняя рубаха, запах глины…
Я понимал, что можно изменить
Неумолимый ход простых событий,
И должен я предупредить отца
Намеком тонким… Если мне удастся
Дать знать ему, заставить поберечься,
Не ехать к другу лучшему на праздник,
В компанию студенческих времен!..
Но прямо я не должен говорить,
И правило настолько очевидно,
Что даже речи нет его нарушить.
Я намекаю, навожу на мысль,
Пытаюсь вызвать интерес к другому,
Но тщетно все… Спокоен и красив,
Он смотрит на осенние деревья.
Смотрю и я. Молчим перед дорогой.
* * *
Над домами — топленое марево,
Тополя беспокойно мерцают…
Дымом пахнет весной в Легостаево.
Эти дни, только встав, засыпают.
Снег все ниже, а лед все тоньше,
Удивлением воздух пропитан…
«Тише, тише, не надо громче», —
Кто-то шепчет устало-сердито…
Кашель
Болел ребенок: глухо кашлял вечер
Весь напролет, а ночью стало хуже:
Почти без остановки кашлял он.
И эти звуки по ночной квартире
Кругами расходились в тишине.
Был за окном фонарь, и падал снег
Без спешки, но уверенно и плотно,
Нигде ни человека, ни машины,
Морозец легкий спорил с темнотой —
И только кашель — дробный стук болезни,
Настойчивый звонок заимодавца —
Усталый кашель, сбивчивый, упорный,
Как кислота, по капле падал в ночь.
Я засыпал, но и во сне моем
Болели люди, кто-то торопился,
Другие строились — и все не удавалось
Разбитое моим отцовским страхом
Фарфоровое чудо сновиденья.
И только на рассвете кашель стих.
Истерзанная дочь заснула крепко,
А я от тишины совсем проснулся
И ухом все пытался уловить
Привычные болезненные звуки.
* * *
Голос матери приходит во сне.
Просыпаешься. Стакан воды.
Пьешь. Смотришь из окна вне.
Декабрь. Небо. Две далеких звезды.
Одиноко? Больно? Не то.
Просто не хватает воды.
Так и проходила в пальто
Старом — до последней звезды.
* * *
Нелепица, метанье, толкотня,
Кряхтенье, бормотанье и обида —
Все унесет предутренний сквозняк,
Который видывал и не такие виды.
И в комнате пустой, на холодке
Останутся графин воды прозрачной,
Портрет сановника, увы, довольно мрачный,
Два яблока, кузнечик на цветке.