Стихи
Стихи
* * *
Мы с тобою так устроены –
И в жару и в холода, –
Если чем-то мы расстроенны,
Верим в лучшее всегда.
Снизу зов услышу, сверху ли,
Будет ясно иль дожди –
Мой двойник в старинном зеркале,
Не спеши, не уходи…
* * *
Когда, превозмогая боль,
Ты все равно играешь роль
В своей судьбе – реальной драме,
А прошлое в старинной раме
Пока отнес на антресоль,
Ты думаешь, что эта смесь
Надежды, боли и бессилья
Придет из снов, расправит крылья
И все спасет – сейчас и здесь, –
Ты все равно наедине
С самим собой, ты на войне
За свет, за право выживанья,
А то, без вида и названья,
Висит картиной на стене.
Глядит, пронизывая мрак,
Глазами сказочного Вия,
И ты, рожденный как впервые,
В писаньях ищешь тайный знак.
То лампой светит с потолка,
Оно везде, оно повсюду,
А ты один, и веришь чуду,
И знаешь лишь, что жив пока.
А то, как сложится сюжет,
И кто оценит и поможет,
Еще неясно, и быть может,
У автора ответа нет…
* * *
...А на обратной стороне листа
Такая глубина и высота,
Что хочется припасть к ней и напиться,
Как к роднику, без страха ошибиться,
Набрать воды и донести до рта.
И все, что не случилось, – неспроста,
Не выпало, не вышло, не сложилось –
Все сбудется, как сил небесных милость,
Но… на обратной стороне листа.
И вся премудрость – лист перевернуть,
Но нет сильней на свете притяженья
Его к земле, не хватит вдохновенья
И сил за ту границу заглянуть.
Лишь знает складка горькая у рта,
Как труден путь, что светел был вначале,
Как длится ожиданье на причале,
Но только там мы утолим печали –
Там, на обратной стороне листа…
* * *
Вещает горе у доски с указкой,
А радость входит робко и с опаской,
На краешке скамьи сидит в проходе,
Нуждается и в ласке, и в уходе.
Но сколько б горе на Земле ни крепло,
А радость возродится вновь из пепла…
* * *
Выключили свет. Закрыли дверь.
В темноте погасли наши лица.
Между нами пролегла граница
В год плохих известий и потерь.
Но река по-прежнему течет,
Даже если горизонт накрыло,
Даже если все теперь не в счет,
И уже не будет так. как было.
Потому что жизнь не отменить,
Потому что сердце не забудет,
Потому что, если вьется нить
Нашей жизни, значит, что-то будет…
* * *
Мы закрыты в привычных границах,
Но, свободный от пут и оков,
Ветер вяжет на солнечных спицах
Кружева перьевых облаков.
Мы, наивные дети природы,
Не умеем взлетать в небеса,
Но к пьянящему свету свободы
С неба птичьи зовут голоса.
И деревья, к земле припадая,
Тоже, в общем, свободней, чем мы,
Пробивают асфальт, прорастая
На свободу из каменной тьмы.
Вот и нам по небесному склону,
Уходя от замков и границ,
Научиться бы жить по закону
И по правде деревьев и птиц.
* * *
Мешает мне освоить пение,
Что слуха нет и нет терпения.
Возможно ль только силой духа
Восполнить то, что нету слуха?
* * *
Я от теорий конспирации
Четвертый день лежу в прострации…
У всех, кто звались мудрецами,
Концы не сходятся с концами…
* * *
В нем нет ни гойского, ни гейского,
Он не свернет с пути еврейского,
Всегда своей общине верен,
Да, криминален. Но кошерен…
* * *
Умолкла грусть, притихли критики –
Как вдохновенно врут политики!
И если бы не мельтешили
Внизу – они бы всё решили…
* * *
Я был завзятым оптимистом,
Не пил, не дрался, не курил
И бранных слов не говорил
Я ни прохожему, ни зверю,
Таким доверчивым и чистым…
Теперь я сам себе не верю…
* * *
Читать Эразма Роттердамского –
Подобье подвига гражданского,
Но лучше уж читать Эразма,
Чем плыть в объятия маразма.
* * *
А жизнь, как в том кадейдоскопе, –
Мельканье радужных картин,
За карантином карантин,
А мы все там же, в той же яме…
(Ну что за люди, взяли моду
Звучанье рифм меняют с ходу…)
* * *
Политик, что принципиален,
Как снег в июле, нереален,
Но в частном случае (не в целом)
И честным может быть, и смелым…
* * *
Июль. Угроза карантина.
Полетов нет. Жара. Рутина.
Напиться. Лечь. И слушать сказки,
Как нас от бед спасают маски…
* * *
В звучаньи слова неприличного
Нет ничего, поверьте, личного,
Но как жених, что ждет невесту,
Должно быть вовремя и к месту…