Багровые паруса безумия

Багровые паруса безумия

Рассказ

Воровато посмотрев по сторонам, Вадим поднял к горловине бака своего старенького микроавтобуса тяжеленную пластиковую канистру и наклонил ее. Желтая струя солярки с торопливым бульканьем хлынула в мятую жестяную воронку. В такой момент самое главное — не попасться портовой охране.

Как неудачно, что их безработное судно пришвартовано в самом центре рыбного порта, прямо напротив диспетчерской. Если попадешься на глаза, сразу спалят. Но особого выбора нет, стоянка у причала затянулась уже на три месяца, а три месяца с пустым карманом заставляют смотреть на мир совсем другими глазами.

Чертова контора, шевелиться не хочет совсем! Задрали цену за фрахт до небес, поэтому и желающих возить груз на их посудине днем с огнем не отыщешь. Все потому, что начальство ждет весны, когда начнется лососевая путина, вот тогда они свое хапнут на доставке мороженой нерки и горбуши из рыбачьих поселков, а сейчас, как сказал генеральный директор господин Сидоров, «за гроши гонять судно лично он не собирается».

Только что делать экипажу? Как ему это время пережить и чем кормить свои семьи? Вот и приходится тащить с судна все, что еще на нем осталось, например топливо, которым можно заправить свою машину или просто продать соседу по гаражу за полцены.

Бросив пустую канистру в холодный салон микрика, Вадим облегченно захлопнул боковую дверь и с сознанием хорошо выполненного долга поднялся по шаткому трапу на невысокий борт «Морского Ветра».

Зимнее утро началось удачно. Скоро появится старпом, примет вахту, и тогда можно будет пару-тройку часов потаксовать в просыпающемся городе. Глядишь, и бабки на какой-никакой обед появятся.

На капитанском мостике Вадим тщательно вымыл покрасневшие от холода, воняющие соляркой руки и вытер их лохматой ветошью, заменявшей полотенце.

Вот теперь можно и утреннего кофе выпить.

 

Здорово, Вадим! Ну, обрадуй, когда в рейс пойдем? — Язвительно-недовольный тон зашедшего в рубку старшего механика выдавал крайнюю степень раздражения.

Как только, так сразу! Ты чего такой резкий?

Лучше резкий, чем зашуганный! Я сегодня из дома ушел, прикинь. Жена говорит, проваливай на свой пароход и не появляйся, пока денег не будет! А я ей — тогда вообще не жди! Кэпа еще нет?

Вон идет, весь такой задумчивый.

Отлично. Сейчас я его взбодрю!

Через полчаса на тесном мостике столпился весь немногочисленный экипаж.

Матросы и механики орали про итальянскую забастовку, повар требовал хоть каких-нибудь продуктов, но громче всех надрывался боцман Овик, носатый и жилистый, в черной бейсболке с золотым логотипом Mega Sea на козырьке.

Я что — папуас, за похлебку работать? Мне дэньги нужны, бабки, лавэ! Чем за квартиру платить, детей кормить, объясни, дорогой!

Скажите, пожалуйста, ваше судно можно зафрахтовать?

На мостике мгновенно воцарилась напряженная тишина. Не веря своим ушам, все разом обернулись и вытаращились на худого невысокого человека, произнесшего магическое слово «фрахт».

Конечно, можно, — невозмутимо сказал Алексеич, бессменный капитан «Морского Ветра», пожилой бурят двухметрового роста с жесткими поседевшими волосами. — Только стоить это будет четыре тысячи в сутки.

Отлично.

Я имею в виду доллары!

Улыбнувшийся коммерсант понимающе кивнул:

Ясно, что не рубли. Меня это устраивает. Когда можно начинать погрузку?

Да хоть сейчас!

 

Судорожно цепляясь за обмерзшие поручни, Вадим пробирался на корму, чтобы проверить, как там контейнеры с грузом.

Море было неспокойным, волны заливали уходящую из-под ног палубу, пенные брызги наотмашь хлестали по серой от наледи рулевой рубке.

Слева по борту тянулись скалистые берега восточного побережья. Над ними ослепительно белели угловатые сопки, похожие на расколотые наискось гигантские куски рафинада.

Немолодой уже теплоход «Морской Ветер», сорока метров в длину, с низким, будто бы приплюснутым светло-зеленым корпусом и белой двухъярусной надстройкой, казался игрушечным среди океанских валов.

Проходя мимо каюты коммерсанта, зафрахтовавшего судно, Вадим с любопытством посмотрел в задраенный иллюминатор, ожидая увидеть обычную в такой ситуации картину — умирающий от качки пассажир в полубессознательном состоянии валяется на измятой койке, проклиная тот час, когда решил пойти в рейс.

Вместо этого Вадим почти уперся носом в чью-то белесовато-розовую полупрозрачную голову, совершенно не похожую на человеческую.

Но самая жуть заключалась в том, что лицо, собравшееся в гармошку, было сдвинуто на затылок, словно маска противогаза.

Существо жадно дышало, широко растянув гладкие губы огромного рта, крохотные глаза были закрыты розовыми веками.

Резко пригнувшись, Вадим повернул обратно, сразу забыв про контейнеры.

«Ни хрена себе, вот это дождались фрахта! Это кто же такой нас нанял, а самое главное, для чего? И что же такое мы теперь везем в поселок Устьевое?!»

Контейнеры были погружены на палубу закрытыми на замки, и никто, кроме этого «коммерса», не знал, что там находится. А в коносаментах значилось: «снабжение, принято счетом мест без проверки содержимого».

Шесть контейнеров принято, шесть выгрузят, а что там за снабжение — коммерческая тайна, чтоб она провалилась. Но основной вопрос: что лично Вадиму, второму помощнику капитана, делать в этой совершенно абсурдной ситуации?

Поднявшись в рулевую рубку, Вадим кивнул сидящему у компьютера начальнику радиостанции Феликсу и принял вахту у Федора, третьего помощника капитана.

Сделав над собой усилие, он унял нервную дрожь в пальцах и гуляющим почерком вывел в судовом журнале: «Тихий океан, Берингово море. Двенадцать часов ноль минут. Вахту принял второй помощник капитана Реутов. Следуем по назначению в порт Устьевое. Курс 25 градусов, скорость 11 узлов».

После этого он подошел к лобовому иллюминатору и невидяще уставился в пустынную морскую даль.

Что-то интересное увидел? — послышался насмешливый голос Феликса.

Феликс был похож на молодого викинга — высокий рост, рыжие волосы, голубые глаза, широкие скулы, веснушки на щеках, волевой подбородок, не хватало только рогатого шлема и кольчуги. Но в отличие от викингов был он не задиристого, а очень спокойного и тихого нрава, и если где и проявлялись его кровожадные наклонности, то только в компьютерных стрелялках.

Резко дернув мышкой, начальник радиостанции клацнул кнопкой. Из колонок раздался гортанный вскрик и противное бульканье.

От этих звуков Вадима передернуло. Перед глазами сразу возникла полупрозрачная голова, судорожно глотающая воздух.

Феликс, ты в орков веришь?

Начальник рации замер, предчувствуя подвох.

Ты это серьезно?

Вот что бы ты сделал, если бы увидел прямо перед собой орка?

Прикалываешься?

Чисто теоретически.

Я б его грохнул, пока он меня не сожрал, — самоуверенно заявил Феликс.

А остальные?

Что остальные?

Ты им рассказал бы?

Нет, конечно. Все равно не поверят. Я сам бы ему пожарным топором башку снес.

А вдруг это не орк?

Феликс уставился на Вадима.

Ты же только что сказал, что орк?

Может, показалось?

Повернувшись к экрану, Феликс сделал неуловимо быстрое движение рукой. В колонках снова булькнуло.

Смотри, как просто! Был орк — и нету. Все четко и понятно. За это я и люблю компьютерные игры. Никаких сомнений. И вообще я пошел обедать. Пока!

Проводив Феликса взглядом, Вадим вздохнул.

Да, жизнь — это тебе не виртуальное мочилово. Нельзя вот так запросто схватить на камбузе самый большой нож и пырнуть им существо, обитающее в пассажирской каюте, а потом получить за это бонус…

 

Извините, можно я войду?

Вадим обернулся и вздрогнул: в дверях стоял «коммерс», по документам проходящий как Виктор Родионович Протасов, пятидесяти трех лет от роду, а на самом деле непонятно кто, то ли земной монстр, то ли пришелец с другой планеты.

«Кто же вы, Виктор Родионович?»

Впившись взглядом в его лицо, Вадим попытался найти хоть что-то, доказывающее подделку, но оно ничем не отличалось от обычного.

Серые покрасневшие глаза, скорбно опущенные уголки губ, легкая щетина на подбородке, бледная неровная кожа, никаких даже намеков на то, что это просто чехол.

Во всяком случае, эмоции это лицо передавало очень достоверно. На данный момент оно выражало крайнюю озабоченность.

Вы что-то хотели?

Да, уточнить маршрут.

В Устьевое дойдем через четверо суток.

Устьевое мне уже не нужно, — поморщился Виктор Родионович.

А что же вам нужно? — не понял Вадим.

Вот тут у меня на бумажке координаты, вы не могли бы посмотреть, где это?

Вадим взял помятый листок с цифрами и пробежал по нему взглядом.

Вы очень странный человек, Виктор Родионович.

С чего это вы решили?

С того, что впервые вижу, чтобы снабжение везли на середину Тихого океана. Ведь оно нужно для рыбозаводов, правильно? А все рыбозаводы расположены на берегу. Или это для промыслового судна? Может, объясните?

Вы все узнаете в свое время, — холодно ответил «коммерс». — Так что с координатами?

Только по распоряжению капитана. Уж извините.

В таком случае не могли бы вы его позвать?

Вид у капитана был помятый и заспанный. Позевывая, он уселся в пустующее кресло рулевого:

Я вас внимательно слушаю!

Как вы смотрите на то, чтобы нам отклониться от курса и выйти вот в эти координаты?

Раскосые глаза Алексеича удивленно округлились.

Но зачем? Там ждет какое-то судно?

Нет, нужно просто лечь в дрейф.

И в чем же тогда смысл? — недоверчиво спросил капитан.

Я вам хорошо заплачу.

Сколько?

Давайте мы решим этот вопрос в другом месте.

Капитан задумался. Он сидел в своем кресле, глядя в обледенелый иллюминатор на далекий берег, и молчал.

Ну так что?

Ладно. Вадим, проложи туда курс и поворачивай. А мы с вами, Виктор Родионович, давайте пройдем в мою каюту и продолжим наш разговор.

Вадим подошел к автоматическому рулевому и перевел его на новый курс. Судно послушно накренилось и повернуло вправо. Заснеженный берег остался за кормой, и теперь размеренно переваливавшееся с борта на борт судно полным ходом следовало в открытое море.

До конца вахты оставалось еще два часа. Вадим щелкнул выключателем пластикового китайского чайника и сыпанул в синюю пластиковую кружку с надписью «2 пом. к-на» ложечку растворимого кофе.

Все же было непонятно, догадался этот «коммерс», что Вадим видел его настоящую харю, или нет?

«Держится он, по крайней мере, очень уверенно. Ничего пакостного для экипажа не предпринимает. Значит, ему позарез нужно добраться до точки, и тогда, возможно, что-то станет понятнее. И вообще, ну мутант он, допустим, или пришелец, и что из этого? Тихий, безобидный, просто захотелось устроить себе морской круиз. Бабки есть, имеет право. Глядишь, под конец рейса еще и подружимся. Кофе вместе пить будем».

 

И куда это мы поехали?

На крыле мостика, покачиваясь в такт судну, стоял начальник радиостанции.

Загадочные маневры, да? — Вадим ухмыльнулся. — Идем в район, где много соленой воды. Видимо, здесь ее недостаточно. Оказывается, нам надо вот в эту точку.

Кто же это придумал?

Угадай.

Пассажир?

Держи конфетку.

Лучше пиво, — мечтательно произнес Феликс. — Слушай, а ты не про него спрашивал? Ну, насчет орка?

Может быть, — Вадим пожал плечами.

На мостик поднялся деловитый, как обычно, Овик.

О чем базар, мужики?

О том, что вокруг стало слишком много загадок, — туманно пояснил Феликс.

Например?

Куда мы повернули? Зачем? Кто этот «коммерс»? Что в контейнерах? У тебя есть версии?

А зачем мне версии? Я и так знаю, что там, — сказал боцман.

Откуда?

Замки ночью проверил, на всякий случай. Повозиться пришлось, но вы меня знаете. И во всех этих контейнерах…

Ну что там, не тяни, Овик! — не выдержал Феликс.

Так вот, во всех контейнерах какие-то емкости. Пустые.

Что за емкости?

Пластиковые вроде. По форме цилиндрические, высотой в рост человека.

Я уже ни черта не понимаю, — признался Вадим.

Зато я понимаю, — вразумляюще сказал боцман. — Это ж ясно как божий день!

Ну, просвети нас, убогих.

Мы выходим в точку и ложимся в дрейф, к нам швартуется китайская шхуна и заливает каждую емкость спиртом. После этого мы идем в поселок и этот тип продает спиртягу местным с десятикратным наваром. Вот и весь расклад!

А не проще ли было грузить обычные бутылки в ящиках? Ими можно весь контейнер забить под завязку, — возразил Вадим.

Шлангом-то легче, чем ящики таскать. Но если это будет спирт, десяток-другой литров я отолью, к бабке не ходи. От большого немножко — не грабеж, а дележка!

 

Горящие на стальных мачтах мощные прожекторы превратили лежащее в дрейфе судно в маленький островок света. Пролетающие над ним чайки на мгновение мелькали белыми вспышками и снова гасли в темноте ночи. Северо-восточный ветер был зябким и сырым, он поднимал полуметровую волну, пляшущую вокруг судна.

Экипаж разбился на группы. Возле кормового входа в машинное отделение курили механики, чуть поодаль стояли два палубных матроса. Все они пристально вглядывались в окружающую тьму, скупо перебрасываясь словами.

С камбуза, держа в руках переполненное ведро с помоями, вышел повар Макс. Подойдя к борту, он опрокинул ведро в море, за его содержимым тотчас спикировали надрывно орущие чайки. Поставив пустое ведро рядом с собой, Макс запахнул куртку поплотнее и, облокотившись о планширь, тоже принялся что-то высматривать вдали.

А где кэп? — спросил Вадим у стоявших с ним рядом Овика и Феликса.

На мостике. И старпом там же, — объяснил всезнающий начальник радиостанции.

А хмырь этот даже не вышел из каюты.

Железные нервы у человека, — заметил боцман. — Такое затеять и сидеть у себя как ни в чем не бывало.

Что-то не видать китайской шхуны, — сказал Феликс.

В этот момент ночное небо осветилось и приобрело красноватый оттенок. Вадим запрокинул голову и увидел багровые всполохи, закрывшие собой созвездие Большой Медведицы. Они походили на огромные куски ткани, медленно развевающиеся на ветру.

«Багровые паруса безумия», — подумал Вадим и сказал:

Не знаю, как у вас, а у меня такое ощущение, что я схожу с ума.

Всполохи становились все ярче, даже слепящие прожекторы на мачтах померкли, а чайки, парящие над волнами, казались окровавленными призраками.

Лиловая вспышка, словно молния, сверкнувшая прямо над «Морским Ветром», заставила всех зажмуриться. Вадим сжался, подсознательно ожидая жуткого грохота, но, кроме плеска волн и стона чаек, так ничего и не услышал.

Открыв полуослепшие глаза, он с минуту видел перед собой только плотную черноту и ярко-синий зигзаг, ее перечеркнувший. Потом плывущий зигзаг стал тускнеть, а чернота, наоборот, наполняться светом. Появились очертания приземистой надстройки, громада контейнеров и силуэты стоящих возле них людей.

Вниманию членов экипажа! — раздался властный голос капитана из динамиков трансляции. — Вахтенному механику спуститься в машинное отделение и запустить главный двигатель. Судно следует обратно в Командорск. Повторяю, судно следует в Командорск!

Все трое переглянулись.

Вот тебе и канистра спирта! — вздохнул боцман.

 

Отправляясь на ночную вахту, Вадим вдруг вспомнил, что на мостике закончился сахар, и зашел в столовую команды. Обычно в это время она была пуста, но на этот раз там сидел очень задумчивый боцман и жевал здоровенный бутерброд с соленой неркой, запивая его чаем.

О, боцман! Чего спать не идешь?

Кинув быстрый взгляд на Вадима, тот зачем-то огляделся вокруг.

Я сейчас кое-что покажу, после этого и у тебя желание спать пропадет!

Что-то мне уже страшно, может, не надо?

Боцман запихал остатки бутерброда в рот и со стуком впечатал зеленую эмалированную кружку в прожженную сигаретами клеенку обеденного стола.

Пошли!

Они спустились по лязгающему железом трапу, боцман повозился немного со связкой ключей и открыл хорошо смазанную дверь в подшкиперскую. На «Морском Ветре» подшкиперская была богатая. Большое помещение со множеством широких полок и вместительных рундуков, заваленное судовым имуществом. Здесь хранились стальные тросы, банки с краской и грунтовкой, такелажный инструмент, аварийное имущество, гидротермокостюмы, пачки брезентовых рукавиц, скобы, гвозди, электроды и еще много чего. Проветривалась подшкиперская лишь изредка, и в ней всегда стоял острый запах растворителя и новых резиновых изделий.

Боцман подошел к высокому рундуку и потянул на себя стальную дверцу.

Вот, полюбуйся!

Вадим подошел поближе и увидел в глубине лежащий комом старый, испачканный в краске ватник.

Ты что, решил мне в полночь выставку старой ветоши организовать?

А ты под ветошь загляни.

Под ватником оказалась пыльная трехлитровая банка, заполненная чем-то темно-красным под самое горлышко и плотно закрытая голубой полиэтиленовой крышкой.

Все емкости в контейнерах теперь залиты этой дрянью! — пояснил боцман.

И что это?

Откуда я знаю, дорогой? Главное, как оно там оказалось? На всякий случай набирал в резиновых перчатках, потом их за борт выбросил. А сейчас думаю, зачем я туда вообще полез?

По привычке, — сказал Вадим. — Разве ты мог упустить такой случай?

Слушай, хочу наехать на «коммерса» и развести его на пару штук баксов! А быковать начнет, покажу это «варенье»!

Подожди пока с этим. Надо поговорить с кэпом. По-моему, пора. Банку я ему сам отнесу.

 

Короче, — сказал Алексеич, затушив сигарету в полной окурков бронзовой пепельнице в виде штурвала, — ты утверждаешь, что наш коммерсант вовсе не коммерсант, а инопланетянин и в пустых контейнерах каким-то образом появился вот этот кисель?

Я уже задолбался тебе это объяснять, — сказал Вадим устало. — И надо уже что-то делать, мы везем эту дрянь прямиком в Командорск. А вдруг это биологическое оружие? Или споры какой-нибудь дряни?

И эти споры захватят всю планету?

Тебе это кажется смешным?

Да какой тут, к дьяволу, смех. В общем, так! Моя задача как капитана — дать экипажу возможность заработать хотя бы немного денег. С какого перепугу я должен переживать за все человечество, которому на нас абсолютно наплевать? А фрахтователь платит хорошие деньги, и я не собираюсь отказываться от них. Это первое. И второе, я не верю в твои россказни про инопланетян, это просто бред сивой кобылы!

Вот банка перед тобой стоит! Не веришь, в контейнеры загляни, сразу убедишься, что не бред!

Кто вообще вам дал право туда лезть? Ты их принимал без проверки содержимого? Без проверки! Ну и нехрен совать в них свой длинный нос! Это понятно тебе?

Нет, не понятно. Мы должны…

Ничего мы не должны! Если по-хорошему не понимаешь, будет по-плохому. Это твой последний рейс на моем судне. Как только пришвартуемся, собирай манатки, и чтоб я тебя больше не видел! Банку оставь здесь. Свободен.

 

В ходовой рубке было темно и сонно, лишь светился зеленым экран локатора и едва заметно белел монитор плоттера. Увидев Вадима, вахтенный Федор с минуту помолчал и лишь после этого обиженно поинтересовался:

А чего это мы на вахту опаздываем?

Скажи спасибо, что вообще пришел, — пробурчал Вадим. — Мог бы сидеть в своей каюте до самого Командорска.

Не понял. А вахту кто бы стоял? Пушкин?

Да хоть Лермонтов. Ладно, проехали. Не бери в голову.

Ты чего злой такой? Короче, сдаю курс — двести сорок три градуса. Скорость одиннадцать узлов.

Как там погода впереди?

Южнее циклон нарисовался, давление падает.

Кэпу говорил?

Зачем? Должны проскочить, он нас только краем заденет.

Ну, бывай.

Спокойной вахты!

Сняв с проволочного крючка на переборке карту погоды, Вадим несколько минут смотрел на нее, что-то прикидывая, потом решительно подошел к авторулевому и повернул судно на юг. Теперь они шли прямо в центр циклона.

«Бред сивой кобылы, говорите? А вот мы возьмем и проверим, бред это или не бред!»

В два часа ночи судно начало тяжело зарываться носом во встречную волну. Скорость резко упала, и теперь «Морской Ветер» медленно, но неотвратимо полз навстречу приближающемуся шторму.

Вадим вышел на крыло мостика. Тревожно багровел в темноте левый бортовой огонь. В верхушках мачт угрожающе свистел ветер.

Судно вдруг содрогнулось от удара и, задрожав, сильно накренилось. Со штурманского стола с резким стуком, будто бы сломалась сухая ветка, упала ручка и покатилась по палубе.

Зазвонил телефон. Вадим снял трубку.

Что там? — беспокойно спросил капитан. — Серьезный циклон?

Давно такого не было. А главное, обширный. Обойти стороной не получится.

Ладно, ход сбавь, меньше по морде бить будет.

К концу вахты уже ревущий ветер усилился до тридцати метров в секунду. Штормовать носом на волну стало невозможно — огромные валы обрушивались сразу с нескольких сторон, бросая судно, как поплавок, вверх и вниз. Оно кренилось все сильнее, где-то трещало, где-то колотило железом о железо, а на камбузе стеклянные банки с консервами выломали дверцы шкафов, и палуба там была покрыта толстым слоем кабачковой икры.

Хлопнула дверь, и на мостике появился Виктор Родионович. Выражение его лица в темноте разглядеть было невозможно, но по тому, как он медленно брел вдоль переборки, цепляясь за все, что попадется по руку, было понятно, что такую болтанку он переносит очень плохо.

Как контейнеры?

Пока на месте.

Что значит «пока»?

Может сорвать в любой момент. Не хотите объяснить, что там?

Не твое дело!

Уже мое. Скажите, как в совершенно пустых емкостях могла появиться какая-то розовая жижа?

«Коммерс» замер.

Так это ты туда залез? А я подумал на капитана. Выходит, зря…

Вадим дернулся было к судовому телефону, но существо выхватило что-то из кармана и выставило перед собой.

Не надо. Ты ему уже не поможешь.

Вадим отскочил назад, встал за металлической тумбой авторулевого, заслонившись ей, как броней, и заорал:

Ну, давай! Давай, раздолбай еще и управление! Тогда ты точно отправишься кормить рыб, вместе со своими контейнерами! А глубина здесь пять километров!

В этот момент содрогнувшееся судно завалилось на правый борт так, что они оба, не удержавшись на ногах, улетели в угол.

Воспользовавшись случаем, Вадим попытался вырвать оружие из руки пришельца, но сразу понял, что с таким же успехом можно бороться с гидравлическим манипулятором мощностью в несколько тонн. К тому же в темноте, судя по всему, существо видело ничуть не хуже, чем днем.

Сбоку возник размытый силуэт, кто-то наклонился над ними, послышался глухой звук удара, и Вадим почувствовал, что противник обмяк. Выбравшись из-под неподвижного тела, он увидел взъерошенного Феликса с углекислотным огнетушителем в руках, который тот держал, словно дубину.

Вставай. Я его вырубил!

Вадим с трудом распрямился, ухватил существо за ворот и потащил к дверям. Несмотря на жестокий удар по затылку стальной болванкой, оно еще дышало. Расползшаяся на голове кожа обнажила гладкий череп.

Может, скажешь, кто это такой?

Думаю, пришелец.

Больше все-таки похож на орка.

Сомневаешься? Сейчас точно выясним!

Подобрав с палубы странную изогнутую штуку, совсем не похожую на оружие, Вадим приставил ее ко лбу пришельца.

Распластанное на палубе существо протяжно застонало и открыло глаза.

Что в контейнерах? — рявкнул Вадим. — Говори, тварь!

Источники излучения…

Для чего?

Для регрессивной мутации… Вы снова превратитесь в безмозглых животных… Нам нужна ваша планета…

 

С кормы донесся звонкий треск лопающейся проволоки креплений.

Контейнеры срывает! — крикнул Феликс.

Забыв про существо, Вадим отбежал на крыло мостика и увидел, как три дальних контейнера, беспорядочно подскакивая, словно детские кубики, поползли навстречу ревущему океану. Палуба, полностью скрытая водой, была похожа на вышедшую из берегов горную реку, уносящую свою добычу куда-то в темноту.

Контейнеры, даже не замедлив ход, снесли кормовые леера, перевалили через кромку борта и рухнули в море.

Внезапно ожившее существо вскочило и, оттолкнув Феликса, вылетело из рубки. С отчаянным ревом оно скатилось вниз по трапу и оказалось на палубе. Волны тут же сбили его с ног, подхватили и смыли бы за борт, но оно успело ухватиться за не оборванный еще проволочный крепеж.

Очередная волна накренила судно, оставшиеся контейнеры опрокинулись и, громоздясь друг на друга, начали вываливаться за борт. Оказавшийся у них на пути пришелец погиб мгновенно, раздавленный, словно креветка каблуком сапога. Мокрое исковерканное тело, высвеченное мощными прожекторами, всего на секунду задержалось на палубе, и тут же его унесла следующая волна, с грохотом обрушившаяся на конвульсивно вздрогнувший «Морской Ветер».

Интересно, что бы он сделал с этими контейнерами, если бы мы их довезли до Командорска? — спросил Феликс.

Вадим пожал плечами.

Отправил бы тихой скоростью в Европу, Америку и Азию, потом выгрузил в крупных городах или рядом с научными центрами. Народ бы тупел, а ученые с умным видом объясняли, что это издержки прогресса и новых технологий. Меня волнует совсем другое — он был здесь один или их много?

Где — здесь? — опасливо оглянувшись, спросил начальник радиостанции. — У нас на судне?

Здесь, на планете Земля.

Тебе не все равно?

Не знаю. — Вадим вспомнил свечение и ощущение надвигающегося багрового безумия. — Скорее всего, нет. Регрессивная мутация… Дело явно гнилое. Если отупеем, как в море работать? А без моря лично для меня не жизнь.

Предлагаешь найти всех этих пришельцев и отвоевать свое право на море? — Феликс недоверчиво усмехнулся.

А почему нет? — Вадим оценивающе подбросил на ладони инопланетную оружейную загогулину и прицелился в черневшую прямо по курсу штормовую мглу. — Порвем в клочья все эти багровые паруса!