Журнальный мир

В издательстве «Горизонталь» вышла книга философа Александра Павлова «Плохое кино». На мягкой обложке довольно толстой книги, оформленной под американский комикс, красуется четверка культовых героев, из которых российскому зрителю, пожалуй, неизвестен лишь один — Джон Истлэнд из фильма «Мститель 2» (1984) в красной маске сварщика с огнеметом в руках. Ядовито-зеленого Ти-Рекса из комедии «Тамми и динозавр» (1994), скорее всего, примут за Годзиллу. Оставшиеся двое навевают теплые воспоминания о молодости и пиратских VHS-кассетах. Это смазливый Патрик Суэйзи из боевика «Дом у дороги» (1989) и брутальный Сильвестр Сталлоне из «Кобры» (1986). Как можно понять, речь в этой книге пойдет о «плохом кино» — самом вульгарном, помоечном, сумасшедшем и бестолковом.

Предвещая риторические вопросы «Зачем это смотреть?» и «Для чего писать об этом целую книгу?», автор делит исследование на две части. В первой заботливо проводит читателя по истории понятия, подчеркивает существенную разницу между медийным и академическим дискурсом «плохого кино» и наглядно демонстрирует, насколько эта тема актуальна. Вторая часть представляет собой список топ-100 «плохих» фильмов в алфавитном порядке, к каждому из которых прилагается короткая статья-обзор. Вариант беспроигрышный. С одной стороны, уникальный культурологический анализ «обратной стороны» кино, с другой — путеводитель по антидостижениям мирового кинематографа, к которому можно возвращаться, чтобы сверить ощущения.

С «хорошим» кино все ясно. Куда ни плюнь, наткнешься на понятные топы шедевров. «Хорошее» кино может перевернуть судьбу, потрясти, вдохновить. На крайний случай — выполнить развлекательную функцию. Вряд ли возникнут сомнения по поводу эталонных картин, например «Гражданин Кейн» Орсона Уэллса (1941) или «Зеркало» Андрея Тарковского (1974). Не вызовет удивления коммерческий успех шпионских боевиков класса «Миссия невыполнима». А вот с фильмом «Побег из Шоушенка» Фрэнка Дарабонта (1994) уже начнутся разночтения. «Маленькая Вера» Василия Пичула (1988) вызовет ожесточенные споры, перетекающие в драку, а лента «Акулий торнадо» Энтони Ферранте (2013) одним названием указывает на принадлежность к «плохому» кино. Говорят, о вкусах не спорят. В то же время, о чем спорить, как не о вкусах? Здесь кроются главные проблемы определения статуса художественного произведения.

Правовед, философ, культуролог и кинокритик Александр Павлов, пожалуй, единственный в России, кто производит художественные ярлыки «хороший» и «плохой» на публичном, доступном уровне. Однако остаются вопросы, насколько они объективны и имеет ли право на жизнь лишь официально признанное «хорошим».

Стоит отметить, что автор в данном контексте не пользуется словом «хороший» — он заменяет его на прозаическую характеристику «обычный». Связано это с тем, что понятия «хорошее кино» в киноведении не существует. Термин «плохое кино» (bad movies) пусть условно, но охватывает несколько разнородных явлений. Как отмечает Александр Павлов, цель его книги «…через описание конкретных фильмов предложить целую мозаику “плохого кино”».

Данная мозаика складывается из нескольких ключевых категорий:

1. «Худшие фильмы», которые принято ненавидеть и «также над ними часто насмехаются в особо жестокой форме» — например, «Ночь в супермаркете» (2012).

2. «Такие плохие, что даже хорошие фильмы» — «…такие, — отмечает автор, — некомпетентность и нелепость которых вызывает у зрителей веселье, а иногда — восторг. Такое кино не ненавидят, но над ним принято смеяться». В качестве примера Павлов приводит маргинальную, неумело сделанную ленту «Комната» Томми Вайсо (2003), которая со временем стала культовой.

3. «Хорошие плохие» фильмы — жанровое кино, которое не претендует на премии или пристальное внимание критиков, но выделяется тем, что развлекает зрителей лучше, чем другие жанровые фильмы. Мы можем над ним смеяться, но мы его любим, несмотря ни на что. Например, это триллер «Страх» (1996).

4. Просто «Плохие фильмы», которые обычно отождествляются с трешем, «эксплуатационным кино» и т. д., то есть те, которые намеренно сделаны «плохими».

Подобная типология выглядит, мягко говоря, неубедительно, поскольку еще больше размывает видение «плохого кино». Автор с этим согласен, оговариваясь, что о точных ориентирах говорить сложно. Штамп качества на картину чаще всего ставят массмедиа, но у каждого «плохого фильма» свой путь к признанию и известности. Рейтинги, премии, авторитетные критики, андеграундные журналы, интернет-шоу выступают как увеличительное стекло, под которым киноманы рассматривают это странное явление.

Судя по приведенной Павловым медийной историографии, понятие начало формироваться в 1960-х с подачи американских кинокритиков Сьюзен Сонтаг и Полин Кейл. В 1970—1980-х массово выпускается разнокалиберная литература о «плохом кино», создаются антипремии, происходит переоценка многих провальных фильмов. В результате выяснилось, что всякого рода треш, эксплуатационное месилово, фильмы «категории B» оказали гигантское влияние на большое кино. Любят этот балаган не меньше, чем сложносочиненные полотна, а серьезными авторами могут считаться не только режиссеры вроде Альфреда Хичкока или Орсона Уэллса, но и Эдвард Вуд или Джордж Ромеро.

Александр Павлов с упоением рассказывает о том, как вырвавшийся с задворок мейнстрима ураган посносил казавшиеся крепкими устаревшие эстетические конструкции. Сотни зарубежных киноведов, кинокритиков, журналистов и философов внесли вклад в понимание этого культурного феномена — «плохое кино». К сожалению, большинству отечественных читателей эти имена ничего не скажут — их работы не переведены на русский язык. По сути, Павлов в одиночку осуществляет рецепцию зарубежной традиции рассуждений о «плохом» кино и делает это преимущественно на американском материале. Хотя в список ста худших фильмов затесался российский ремейк «Кавказской пленницы» 2014 года, больше отечественной киноиндустрии автор не касается. А жаль — ведь в 1980-х и 1990-х мы разжились собственным трешем про каратэ, братков и голых женщин. Читать критику знакомых, близких россиянам картин было бы интереснее и плодотворнее, чем разборы экзотических иностранных киноизделий. Тем более что для Александра Павлова это не единственная работа, посвященная кино. В 2014 году увидело свет исследование «Постыдное удовольствие: философские и социально-политические интерпретации массового кинематографа», а в 2017 году вышла книга «Расскажите вашим детям: сто одиннадцать опытов о культовом кинематографе». База для нового исследования сформирована — осталось обратить взор на недавнее прошлое.

Что касается книги «Плохое кино» Александра Павлова, то она стала событием для российской кинокритики. Как минимум потому, что открывает рядовому читателю и зрителю новые пути взаимодействия с «плохим» кино. Над ним можно смеяться, его можно любить или даже анализировать на предмет идеологических шифров, как это делает словенский культуролог и социальный философ Славой Жижек. Как производное от определения «плохой», такая «плохость» может стать частью киноязыка — достаточно вспомнить Квентина Тарантино или Сиона Соно. Главное — не воротить нос и снобистски не отворачиваться от этой причудливой части киномира. Данный феномен скрывает в себе слишком много энергии, чтобы его игнорировать.