Журнальный мир

На берегу стаями мальчишки и рыбачили. Один вдруг вытянул руку и как закричит: смотрите! По реке плыли яблоки – разноцветные, и их было много.

Дед Денис, ходивший по высокому берегу, остановился, привлеченный зрелищем, и задумался.

Волга в том месте когда-то доходила до самой железнодорожной линии. А когда возвращалась обратно, в свое русло, то оставляла после себя множество мелких озер. Сады тут были, яблоневые, вспоминал он. Яблок много было, окуривали их, и часто туман с реки поднимался, и тогда в саду было страшно.

Два-три мореных почерневших от времени бревна, которые, может быть, остались от сада, теперь вросли в берег и стали его частью, образовался мостик, с которого ребята ловят на донку большущих лещей с кровавыми шишками.

Отец рассказывал, правда это или нет, он до сих пор не знает, хотя сколько уже времени прошло, лет семьдесят, как его нет, что главный лещ впереди всех идет, а когда натыкается на сеть, бочком ложится и приподнимает ее носом, чтобы остальные могли пройти.

Старик тронул свой крючковатый с сухим кончиком нос, вздохнул глубоко, поднял голову, и в его белесых, выцветших от времени глазах поплыли облака.

Про старика говорили, что он внука, которого тоже звали Денис, ждет из тюрьмы.

Единственный сын старика давно умер, тоже в тюрьме сидел. Сам старик тоже, как будто это наследственное у них.

Внук Денис завалился рано утром. Всю ночь он кутил у кореша по зоне, с которым пересекся в электричке, где тот работал «на кармане».

Старик встретил внука и прослезился.

– Какой ты стал.

– Какой?

– Совсем взрослый.

– А ты все тот же! Я думал, ты помер уже давно.

– Есть будешь или что?

– Да прошвырнусь.

– Я тебя вчера ждал.

Старику хотелось поговорить. А Денису – побыстрее свалить отсюда на свежий воздух. Он переоделся в белый залатанный в некоторых местах «австрийский» спортивный костюм «Адидас».

– Далеко ты?

– Ты как следователь, дед! – брякнул Денис и выкатил нижнюю губу лепешкой, он всегда так делал, когда упрямился, но тут же растянулся в улыбке и улыбнулся, и лицо его приобрело какое-то наивное выражение. Дед Денис подумал, глядя на него: все мы такие, наша порода! А вслух произнес:

– Ты к ней не ходи.

– А то че?

– Не ходи. Оставь ее. Они живут. Семья у них.

– Дед! – не стерпел Денис. – Я знаю, к кому мне ходить, а к кому не ходить!

Он не стал дожидаться лифта, сбежал по ступенькам. Ему не терпелось увидеть Верку. Сидя там, он слышал, что она замужем как пять лет уже. А до этого четыре года ездила к нему, на свиданку, оставалась. А потом как будто что-то произошло. Вот он и хотел узнать: что?

Вера работала директором продуктового магазина. Она сидела у себя в кабинете и прикладывала к голове мокрое полотенце.

– Может, еще одну? – спрашивала она кассиршу Алевтину.

– Я, когда такое случается, терплю, – ответила кассирша – миловидная, но с каким-то жестким огоньком в глазах. – Их пить… Никогда не знаешь, что от них.

Вера выдавила из фольги, которая покрывала брикет цитрамона, таблетку, разломала надвое и закинула в рот. Запила водой.

Увидела в окно Дениса и вскочила, испугавшись.

– Меня нет! Ясно?

Алевтина глянула туда же и встретилась глазами с Денисом.

– Что же делать? Как он тут оказался! – Вера судорожно искала мобильник, который лежал под стопкой отчетных бумаг. – Где он? Куда я его дела? – Она почти психовала.

Алевтина увидел край розового чехла и вытянула мобильник из-под ведомости.

– Иди. Что стоишь? – сказала Вера, сама начал судорожно набирать мужа.

Алевтина прошла в зал. В это время как раз входил Денис. Он оценил Алевтину – соседку, жившую на их площадке. Тринадцать лет назад, когда его только-только закрыли, она была еще ребенком, сколько ей там было: пятнадцать, шестнадцать? А сейчас?..

– Всем салют! О, малявка! Алька, ты ли это! – сказал он громко и поднял руки, как победитель, когда увидел ее.

– Я. Привет, Денис! – вспыхнула она, и на ее скулах показался румянец. – Ты не забыл! Ты меня всегда так называл. Как твои дела?

– Как сажа бела! Живем, не тужим, лавашки кружим! А ты ничего, гляжу! Замуж вышла?

Алевтина смутилась.

– Ничего, найдем тебе жениха.

Он прошел через турникет. Охранник уже был предупрежден и встал у него на пути.

– Не понял? – остановился перед ним Денис.

– Вам нельзя.

– В смысле санкции, что ли?

– Нельзя, и все.

– Я, может, кефирчика хочу.

Охранник помялся и пропустил его. Денис ринулся в директорскую. Но Веры там не было. Она закрылась в туалете.

Охранник вынул дубинку. Денис развернулся на него.

– Уходи! – сказал он Денису.

– Уходи-ТЕ!

– Уходите. Иначе я вызову полицию.

– Где она?

– Нет ее. На совещании.

Денис взял со стеллажа ватрушку и вальяжно проковылял к кассе. Там стоял какой-то тип в футбольной майке с номер 10 и клянчил, чтобы ему продали чекушку водки. Алевтина не отпускала ему.

– Нет, – говорила она. – Не раньше десяти. Федеральный закон.

– Ну дай, трубы горят! Сил нет! Чего тебе стоит?! Будь человеком!

– У нас везде камеры. Мне потом по шапке. Уволят.

Номер 10 тогда схватил чекушку и ломанулся было к выходу. Охранник в это время стоял у директорской.

– Э! Земель! – окликнул его Денис. – Тебе же русским языком сказали, верботен.

– Чего?

– Верботен! Запрещено! Ясно?

– А ты кто?

– Конь в пальто!

Денис забрал у него бутылку и отдал Алевтине. Номер 10 помялся у входа и вышел.

– Спасибо, – сказала Алевтина. Денис лишь подмигнул ей.

Номер 10 стоял у стены. Завидев Дениса, он окликнул его.

– Ты че, Робин Гуд?!

– А ты шериф Ноттингемский?

– Меня Яша зовут. Яша Татарин, слыхал? – он подошел к Денису, его сильно мотало.

– А меня Диня Медведь, слышал?

Тот сузил и так свои раскосые глаза.

– Ты – Медведь? – выпалил он и полез обниматься.

Потом они шли в кабак, который находился через дорогу.

– Я же спрыгиваю, сечешь? – рассказывал Яша Татарин. – С наркоты. А эта?.. Я же «четверку» хотел только взять. А боярышник тоже не хочется пить, я же не алкаш.

Диня слушал его и думал о Вере.

– А ты же сидел? – остановился тот.

– Вчера откинулся.

Яша Татарин снова полез обниматься.

– Молодчага! – лез он целоваться. – Сколько отмотал?

– Тринадцать и восемь.

– Слышал, за разбой вам дали. Банда-то у вас серьезная была!

Денис промолчал.

Кафе было закрыто. Яша Татарин дергал дверь, колотил кулаком.

– Сука! Ну просто твари!.. Кто о бедном алкаше замолвит слово!

– Яша, они же через полчаса откроются.

– А мне что делать?! У меня трубы. Да что трубы, саксофон и тромбон в одном флаконе!

В стороне от них стояли столики на одной металлической ножке. На них сидели птицы, тут же в мусорном баке рылась ворона, раскидывая вокруг себя пакеты из-под чипсов. Кавказец смахивал тряпкой птичий помет со столов. Затем развел огонь в мангале.

Яша Татарин подвалил к нему.

– Брат, – сказал он, – у тебя вмазать есть чего?

Тот посмотрел на него сердито и внимательно и выставил перед ним бутылку водки. Яша отсчитал ему деньги и тут же отвернув крышку, начал пить.

Он жадно глотал из горлышка.

– Ты будешь? – рыгнул он; рот его был влажный и бордовый, и блестел. Денис отказался. Он все так же наблюдал за входом в магазин. Увидел Веру. Она спускалась к джипу, который подкатил к входу.

Села в машину.

– Где он? – спросил водитель средних лет лысый, с каким-то квадратным затылком.

– Ушел. Поехали быстрее.

– Так вернется. Надо бы переговорить с ним. Где его найти?

– Прошу тебя, Саша, не нужно!

На заднем сиденье джипа полу спал брат ее мужа Гера.

– Все будет пучком, Вер! – прогнусавил он тонким голосом.

Джип развернулся на площадке перед магазином, чтобы выехать, как вдруг резко встал: дорогу ему перекрывал Денис.

Вера побледнела. Саша посигналил.

– Это он! – вжалась она в кресло.

Денис подвалил к водительской дверце, окно было открыто, и сказал:

– Ну как? Шпилишь ее?

– Денис, не надо! – Вера кидала взгляд с мужа на Дениса. – Умоляю, прошу тебя!

Гера выскочил из джипа и сразу же начал его бить. Денис не сопротивлялся, упал сразу. Гера метелил его ногами. На асфальте появилась кровь. Вера просила мужа, чтобы он остановил Геру.

– Ты же сама хотела? – ответил Саша.

– Я не этого хотела! Не этого! Останови! Прошу тебя, Саша! – билась она в истерике.

Денис улыбался, когда ее муж выглянул из машины и сплюнул:

– Еще раз увижу! Угондошу! Лады?

Алевтина все это время наблюдала за ними, стоя у окна.

Когда джип уехал, она спустился на площадку и помогла Денису подняться, утерла салфеткой кровь.

– Малявка! – промямлил он. – А что ты сегодня делаешь?

– Работаю.

– А после?

– А что?

– Тут есть кафе. Там кавказец с бородой, как у Деда Мороза, готовит отличнейшей шашлык.

– Я согласна.

– Значит, здесь, на этом месте «в тот же час».

Вера молчала. Ее муж посматривал на нее.

– Забудь! – сказал он.

– Зачем ты так?! Можно же было без рук.

С заднего сиденья отозвался Гера.

– Ладно ты, Вер. Он зек. Не знаешь, что у него на уме. Ты бы видела, какой у него костюм. У людей тик-ток в мобилах, а он все в старом «Адидасе» ходит.

– Кто носит фирму «Адидас», тот настоящий пидорас! – гаркнул муж Веры и засмеялся. Гера подхватил его смех.

– Останови!

– Куда ты! – рявкнул ее муж.

– Останови!

– К нему? Давай! Про дочь только забудь. Сама ведь тогда ко мне легла. Я тебя не заставлял.

Он притормозил у обочины, Вера решительно вышла, и на автобусе она вернулась к магазину.

Еще издалека она приметила, что Алевтина помогает Денису, и заревновала.

– Ты почему не работаешь? – сказала она Але, когда подошла к ним. – Марш на место!

Алевтина была недовольна таким обращением, однако ж ушла.

– Прям строгая такая! – начал Денис.

– С ними по-другому нельзя. Зачем ты искал меня?

– Увидеть хотел.

– Увидел?

Денис лыбился, когда смотрел на нее. А она, наоборот, сердилась.

– Я замужем, понятно?

– А чего ко мне четыре года ездила?

– Надо было.

– А потом не ездила.

– Потом нет.

– А чего не ездила?

– Хватит глупые вопросы задавать!..

Денис поморщился, когда тронул бок. Вера сразу поменялась.

– Не сильно он тебя?

– Пустяки! До нашей с тобой свадьбы заживет!

– Дурак ты, Денис! И не лечишься. Говорю же, я замужем. У нас дочь, – она вынула влажные салфетки и стала оттирать с его щеки кровоподтек.

За ними из окна наблюдала Алевтина. Денис заметил ее взгляд. Взял Веру за руку и привлек к себе, поцеловал. Потом еще.

– Хватит! Я уже другая. Пожалуйста, не ищи со мной встречи. Ты не знаешь моего мужа.

– Приходи сегодня ко мне.

– Нет.

– Придешь. Я буду ждать.

Он вернулся домой. Дед Денис сидел на балконе и строгал чопик.

В туалете на полу лежали полки.

– Дед, а у нас че, Мамай побывал?

– Шуруп сгнил. Хочу ящик заново повесить.

Денис прошел в зал и плюхнулся на диван, включил телевизор; показывали новости. Денис понял, что где-то в мире идет ремонт дорог, был редкий попугай, считавшийся вымершим, а еще где-то идет война.

– Дед, скажи, что общего между дорогой, попугаем и войной?

– А хрен его знает.

– И я не знаю.

– Тогда что спрашиваешь.

– Интересно.

– Ты мне скажи лучше, видел ее?

– Да.

– Я же просил.

– Что бы ты понимал, дед! Знаешь, мне один рассказывал там. Говорит, я люблю, когда обувь не новая, мне надо, чтобы кто-то уже разносил. Так и с женщинами. Понимаешь, дед?

– Я твою бабку чистой взял. Мне вторчермет не нужен. Как с зоны вернулся, завязал. И ты завязывай.

Денис представил Веру и уснул.

Было четыре часа дня. На перекладине выбивали ковер, и эхо разносило удары. Старик прикрыл балкон. Прошло еще с полчаса, в дверь позвонили. Он открыл, на пороге стояла Вера. Она не ожидала его увидеть. В ее руках был пакет со знаком торговой марки магазина, в котором она работала.

– Денис дома?

– Нет его.

Она пошла было к лифту, но вернулась и протянула сумки.

– Я принесла тут немного.

– Нам не надо. Мы не бедные.

Он закрыл перед нею дверь. Проснулся Денис.

– Кто там?

– Ошиблись. К соседям приходили, – сказал старик.

Денис не поверил ему, открыл дверь и увидел пакет из магазина Веры. Он кинул взгляд на деда и ломанулся вниз.

Выбежав из подъезда, он окидывал взглядом улицу, искал ее. Бросился бежать к магазину, но и там ее тоже не было. А тут к нему подошла со спины Аля и закрыла ему глаза ладошками.

– Вера?! – обернулся он.

Это была Алевтина. Она была в розовой майке, на груди которой красовалась Минни Маус и поблескивали стразы.

– Позвонить ей можешь? – спросил он. – А то у меня мобилы пока нет.

– Я стерла ее телефон.

– Почему?

– Она уволила меня. Зато я могу с тобой в кафе пойти.

– Куда? – не понял он.

– Ты же сам пригласил. Я теперь свободна. Эта дура, прости… короче, она меня уволила, после того, как я помогла тебе.

– Малявка!.. А что, почему бы и нет! В кафе так в кафе!

Он обнял ее за плечи, и они пошли в сторону дороги.

В кафе было шумно и накурено, поэтому они вышли на улицу. Все тот же кавказец жарил шашлык, мясо брал из алюминиевого бака, над которым кружили осы.

Денис заказал бутылку красного и по двести мяса, еще какой-то салат из капусты.

Кавказец узнал его.

– Друг твой умер, – сказал он.

– Что?

– Номер 10. Он еще водку брал у меня.

– Яша Татарин.

– Сожалею. Скорая приехала слишком поздно.

– А что с ним?

– Он бутылку водки выпил. Один.

– Ясно.

Денис вернулся к столику и сказал Але:

– Идем отсюда.

– Что случилось?

– Идем, – потащил он ее, зацепив бутылку и тарелки с мясом.

– Куда мы?

– Телефон дай!

Она вынула. Он достал из кармана бумажку с номер мобильника. Позвонил корешу с зоны, но тот был занят. Тогда он повел ее к себе.

У подъезда на корточках, кружком, сидели ребята, один из них прокручивал между пальцев костяные четки.

Ребята сплевывали в центр, так что там теперь образовалась лужа. Тут же у их ног стояло по бутылке пива.

Один из них узнал Дениса.

– Медведь. Денис! – поднялся он, широко растягивая свое лицо и обнажая зубы. – Я Алик.

– Алик?!

– Вы, когда уходили, я еще вот такой был.

– Я под вами живу.

– Алик.

Алевтина сделала шаг в сторону и вошла в тень, которую откидывал «пазик», припаркованный у тротуара.

Алик приблизился к нему.

– Она же наркоманка.

– Да? – Денис обернулся на Алю. Она помахала ему.

– Она за дозу любому даст! Знатная давалка. Ее на районе все знают, – добавил Алик.

– Не может быть.

– Так что полегче. Может, она еще спидозница.

– Она же в магазе работает. А там строго. Медкнижка.

– Мое дело предупредить, – сказал Алик и сел в кружок.

Денис позвал Алевтину. Она быстро пробежала мимо ребят, стараясь не смотреть на них.

Когда он открыл дверь, дед спал, а телевизор работал. Какой-то ведущий спрашивал приглашенного гостя:

– Наши зрители интересуются, правда, что Плутон считается планетой?

Приглашенный гость губастый с залысинами, промэкал:

– Э-э-э!.. М-м-м! Плутон, как один из многих небесных объектов, э-э-э, входит в Пояс Койпера. Его масса, э-э-э…

Денис нажал кнопку дистанционного пульта, и телевизор погас.

– Давай туда! – скомандовал он. – Тут дед спит.

Они прошли на кухню. Алевтина засучила рукава и переложила шашлык в стеклянные тарелки, поставила в микроволновку.

– Мы переехали отсюда, – сказала она, мило улыбаясь ему. – Разменялись с братом. У меня комната в гостинке.

Денис недоверчиво поглядывал на нее. Заметил на ее сгибе локтя синяки. Вера быстро закатала рукава обратно, смутилась.

– Колешься?

– Раньше.

Он прокрутил штопором пробку и выдернул ее, разлил вино по бокалам.

– Давай за Пояс Копейра.

– А что это такое?

– А я что, знаю?

Они чокнулись и выпилили. Подоспел шашлык. Денис взял шмат и сунул в рот. Жевал и посматривал на Алю. Она все так же тихо улыбалась ему. Он вытер пальцы полотенцем, губы и взял ее за руку и повел в свою комнату.

– Ты куда, Денис! – делала она вид, что не понимает.

Он не стал включать свет, толкнул ее на кровать.

– Раздевайся.

– Денис.

– Не слышала, что я сказал? – рявкнул он.

Она стояла спиной к окну, за которым светила луна, и раздевалась. Денис не видел ее лица, лишь фигуру. Оставшись в одних трусиках и бюстгальтере, она обхватила себя руками, как будто мерзла. Он подумал, какое у нее хрупкое тело, хотя в одежде другое. Она подрагивала ляжками то ли от холода, то ли от страха. Он повалил ее.

Ему долго не удавалось расстегнуть ее лифчик, тогда он стащил его через верх, разорвал на ней трусики. Денис как будто куда-то торопился.

Она боялась его. Глаза его были безумны. Он склабился, и у него ничего не получалось, от этого он злился. Она успокаивала его. А он нервничал еще сильнее.

– Может, подождать?! Ты же давно этим не занимался! Отдохнешь!

Его бесил ее тонкий нежный умоляющий голосок. Это выводило его из себя.

– Это ты такая! Поэтому у меня так!..

Ей не понравилось то, что он сказал; она попыталась подняться, уйти. Но он навалился всем телом.

– Пусти! – пролепетала она.

– Куда, сучка?

– Нет.

Он ударил ее.

– Тварь! Обмануть меня хотела! Все вы такие!

И он ударил ее снова. Она вскрикнула, попыталась вновь вырваться. Но он держал ее руки перед собой, а сам сидел на ней. Он сунул руку в карман и выщелкнул нож.

– Пусти! Денис! Не надо! Пусти!

Дверь приоткрылась, просунулась голова старика.

Алевтина не сразу поняла, что произошло. Денис рухнул на нее ничком. Старик стоял у кровати и держал в руках табуретку. Ею он ударил внука.

Одевшись, Алевтина выбежала из их квартиры.

Потом уже появился участковый, следователь, который осматривал место происшествия.

Дед Денис сидел в зале, чуть раскачивался взад-вперед и бубнил: «В тот год мороз сильный был. Мы с матерью думали, яблоня погибнет. А тут отец из тюрьмы вернулся и каждый день у антоновки костер жег. Я смотрел на него через окно. А он глядел на пламя. Оно менялось, прыгало перед ним, танцевало. А потом он кого-то убил. Кто-то ночью пробрался в сад с топором. Отца утром снова забрали. Там он сгинул. А весною дерево зацвело. Мать не знала, куда яблоки девать. Сносила ведрами в реку. Они плыли, разноцветные, как конфетти. А я думал об отце. И не верил, что из-за какой-то яблони можно так, чтобы навсегда».