Журнальный мир

***

Как там – в раю? Собирает ли яблоки август?

Или такой снегопад, что не сделать ни шагу,

И стережет тишину неулыбчивый ангел?

Как там – в раю? Здесь – по-разному, здесь – как придётся…

Счастье – когда на ладонь просыпается солнце,

Счастье – когда пролетающий голубь коснётся.

Как там – в раю? Вечно длящийся светлый Сочельник?

Слышно отсюда, как мерно скрипят там качели

И беззаботная нега листает учебник

Радужных снов… А меня – не возьмут, я – некстати…

Я позабыла бесхитростный миг благодати,

Я – лишь крючки и зигзаги – в усталой тетради…

Но иногда вдруг покажется – это оттуда

Нежность приходит – внезапная, словно простуда,

И встрепенётся душа, и поверится в чудо.

***

Стихи сочинять – что кормить голубей,

Которые в нас живут…

Как солнечный свет, что стекает с ветвей –

Бесхитростный этот труд.

Слетятся все голуби в сердце вдруг,

И снова – ни одного…

Рассыпанный корм и целебный круг

Молчания моего.

Тогда мне останется – переждать

Безмолвия времена,

И в небо глядеть, и в руке сжимать

Мир целый, как горсть пшена.

***

Как просто солнца свет лежит на всём,

Сквозь пальцы утекает – чтоб вернуться…

Чтоб захотелось поутру проснуться

И снова заглянуть в его лицо.

Как чуток свет к нехитрым пустякам,

Как наполняет каждое явленье,

Как будто Бог справляет день рожденья

В любой из дней, гуляя в облаках.

А в день бессолнечный не позабудь,

Что солнце где-то рядом, близко-близко,

И облака, стелющиеся низко,

Не преградят ему привычный путь.

И я, за солнечную нить держась,

Иду среди цветов, деревьев, арок,

Свои мечты, как дорогой подарок

Или заветный клад, к груди прижав.

***

Когда рассеется туман,

Увижу мир, как на ладони:

Вот дома дальнего стена,

Вот солнце на крыле вороньем.

Увижу тень, увижу свет,

Увижу блёстки золотые,

Увижу, как глядит рассвет

На точки и на запятые.

Когда рассеется тоска,

Пусть с тополей летят серёжки,

Пусть жизнь лежит, как горсть песка,

На детской, крошечной ладошке.

Пусть жизнь ракушкою витой

На кромке моря замирает,

И пусть никто, и пусть никто

Её у нас не отбирает.

***

Средь деревьев застыть и остаться одним из них,

Чтобы, в землю врастая, держать на ладони птиц,

Чтобы кто-то пришёл и укрылся в твоей тени,

Стать шуршаньем листвы – как шуршаньем книжных страниц.

Стыть на зимнем ветру и высокие петь псалмы,

Пересказывать сказки играющей детворе,

И почувствовать вдруг – на исходе долгой зимы –

Всех, кто раня, готов написать на твоей коре

О весне и любви… И проклюнуться в яркий день

Самым первым листом – горьким, терпким, хмельным на вкус…

И мечтать о дожде, и мечтать о таком дожде,

Чтобы мог напоить навсегда и прогнал тоску.

Средь деревьев застыть – это вовсе не оттого,

Что непросто быть человеком – спешить, дрожать…

Но поверив в своё деревянное естество,

От себя никогда ты не вздумаешь убежать.

***

Что не увидишь из окна,

Расскажет голубь одинокий,

Быть может, видит он и нас,

И мир, где созревают строки.

И всё несёт Благую весть,

Раскинув два крыла над миром

О том, что есть добро и честь,

И что нельзя творить кумиров.

Лети же, голубь, мир храня,

Шурша прохладными крылами,

Храни от горя и огня,

И от раздоров между нами.

***

Ты видишь нас, как из окна высотки,

Мы – крошечны, на нас струится свет,

А Ты молчишь, перебирая чётки

Спешащих мимо наших зим и лет.

Как щедро даришь Ты своё молчанье,

Заслышав сверху суетливый спор,

И, нашей малости не замечая,

Ты из сердец вытряхиваешь сор.

И лилипутом на Твоей ладони

Стою среди бесчисленных миров…

Ты шепчешь мне: «Тебя никто не тронет,

И ты, ты тоже никого не тронь».

***

А ведь в самом деле – идёт зима,

Если хочешь – выйди проверь…

По бесснежью рассыпанные дома,

Растворённая в солнце дверь.

То седые тучи, то – синева,

А ещё – маков цвет зари…

И в траве – сиротливо лежат слова,

Так пойди же и подбери…

Их рассыпали, как голубям зерно,

Вон их сколько – в лужах, в пыли…

А под ними – чёрное полотно

Беззащитной моей земли.

***

Как закатное солнце – никто не умеет прощать,

И так просто понять, слыша в сердце дрожащие блики –

Я уже никому ничего не смогу обещать,

Потому что шагаю сама по тонюсенькой нитке.

Если хочешь – меня отпусти, если сможешь – лови…

Как резиновый мяч – я непрочность свою ощущаю.

Мне остался лишь шаг, лишь единственный шаг до любви,

Но настолько огромна она, что её не вмещаю.

И в руках моих тающий снег, как незримый балласт,

И в ногах моих дрожь, потому что мне страшно немного,

И так ветер суров, что меня никогда не предаст,

А в ладони – ладонь безутешного, нежного Бога.

***

Я пришла бы на исповедь к старым дворам,

Рассказала бы всё обветшалой скамейке –

Как меня вечерами окутывал страх,

Как рассвет поливал из серебряной лейки.

Как упрямилась боль, как дразнила тоска…

Я ведь знаю – никто не умеет так слушать,

Так безмолвно прощать, так грехи отпускать,

Как бродячие псы и озябшие лужи.

Пусть, как колокол, ветер гудит в рукаве,

Пусть старушка ворчит и косится прохожий,

Отыщу лист платановый в жёсткой траве,

И прощенье Господне почувствую кожей.

***

Этот странный полусвет –

Между солнцем и туманом,

Как от счастья нежный след

На мгновеньи безымянном.

Привкус детской немоты

Перед елью новогодней,

Чуда тихие черты,

На плече – ладонь Господня.

Не бросай, не уходи,

Не оставь на мрак и холод…

Пусть живёт в моей груди

По любви извечный голод.