«Копилась в воздухе вода…»

«Копилась в воздухе вода…»

Стихи

* * *

А если б мне, трехлетней, не читали,

Как Катерина всматривалась в камень,

Вылавливая в сумраке детали,

И шлифмашинку трогала руками,

 

Как выходила с топором к подонкам,

Из карбоната меди вынимала

Тревожных птиц с отчаянием звонким,

Дрожащим в горле хмурого Урала,

 

Как слышала Данилин крик и чаши

Развоплощенье с судорожным хрустом, —

Дышала б ровно ко всему и даже

К камням, и к людям, и к иным искусствам.

* * *

Уют чужой известной переменной,

Пустой избы, протопленной дотла,

Внутри летящей в стороны Вселенной

Еще вполне достаточно тепла.

 

И голос сел, и вызов неотвечен,

И все аккумуляторы мертвы,

Когда тепло прижалось к стенкам печи,

Хотя уже почти не держат швы.

 

Когда ты птиц, в лицо не узнавая,

Имеешь власть свергать в нетопыри,

И распирает бездна ледяная

Веселую гранату изнутри, —

 

Иной звезды спасение не празднуй,

Не дуй на небо, просто думай впредь,

Во мне горит костер рябины красной,

Но никого не может он согреть.

* * *

Копилась в воздухе вода,

Почти заканчивалось лето,

И ты спросил меня тогда,

О чем написано все это?

 

О тучах, сцепками по две

Бредущих в небе без конвоя,

О том, как тяжко голове

И очень жалко все живое.

 

О том, что слово «размозжить»

Полномасштабно и трехсложно,

О том, что надо как-то жить,

Хотя, конечно, невозможно.

 

О пьяной сладости пыльцы

Над рабицей чертополоха,

О том, что люди молодцы

И даже держатся неплохо.

* * *

Задевая сумерки плечами,

По заросшим звездами ночам

Человек в лесу своей печали

Бегал и немножко одичал.

 

Загнанно бросаясь, распростерто

Колотясь на выжженной судьбе,

Человек давно воротит морду

От подобных прежнему себе.

 

Но пока зарю не прокричали

И контроль над чувствами ослаб,

Лунными латунными ночами

Он встает на пару задних лап.

* * *

Закрой окно, убавь собаку,

Свари черешневый компот,

Считая выспаться за благо,

Собака спряталась в комод.

 

Запень косяк, сквозит из трещин,

Продень в ушко снежинки нить —

Такие все простые вещи,

Что даже трудно объяснить.

 

Давай делить их по Линнею,

На камни, травки и зверей.

А день становится длиннее,

И мир становится добрей.

 

* * *

Разлито в воздухе такое,

Что чувство времени — на ключ,

Когда созвездие покоя

Выпрастывается из туч.

 

Квартала мрачная децима

Скрипит шлагбаумом строки,

Она почти переводима

На все иные языки.

 

Здесь осязаются ветра, но

Цвета и контуры не те,

Гуаши с акварелью странно

И тесно на одном листе.

 

Рассвет истрачен и не встречен,

И так наполнился людьми,

Что страшно выходить из речи

В его тяжелый вещный мир.