Мне дорого, чему уже не сбыться

Мне дорого, чему уже не сбыться

* * *

 

Куда-то во мрак убегает дорога.

И то ли себя я ищу, то ли Бога.

Чем дальше иду, тем дорога темней.

Где в вечности я, и где вечность во мне?

 

Услышь меня, вот я, с душою нагою…

Но нет мне ответа. Нет мне покоя.

 

Недоносок

 

В небе яркие вспышки огня?

Полыхают над лесом зарницы.

В этот час ты увидишь меня

В небе, кем-то похожим на птицу.

 

Далека и незрима земля…

Ослепленный небесною пылью

Я почти забываю, что я

Недоносок, придумавший крылья.

 

Забываю про чувство вины,

Чувство долга в себе заглушаю –

Так мне кажется небо родным,

А земля мне навеки чужая.

 

Но чуть выше пытаясь взлететь,

Я на землю опять буду сброшен,

Чтобы знал, чтобы помнилось впредь –

Я для неба, увы, недоношен.

 

В небе гневные вспышки огня.

Слышишь, грома вдали отголоски?

На земле ты увидишь меня –

Обессиленного недоноска.

 

Первозданный я

 

Земля полна несбывшеюся былью.

Я соль земли, развеянная пылью.

Земля моими судьбами полна.

 

Везде мои следы, мои приметы.

Я всюду был и позабыл об этом,

Но почва повсеместно солона.

 

Мне дорого, чему уже не сбыться.

Я по земле ищу себя частицы,

И надрывается душа, скорбя,

Пока не соберется воедино.

И я пытаюсь воссоздать картину–

Картину первозданного себя.

 

Ноябрь

 

1

 

Ни о чем уже не говоря,

Медленно качаются деревья.

Мрачно, как раскольничьи поверья,

Небо в середине ноября.

 

И земля не менее мрачна,

Где ни счастье, ни покой, ни воля

Не живут. И боль здесь не страшна,

Как страшна невыразимость боли.

 

Потому и спать невмоготу.

И в своей горячке бесполезной

Не закончишь к самому утру

Разговор в одну калитку с бездной.

 

Я б покинул этот дом пустой,

Но размыло ливнями дороги.

И на дно чернеющим листом

Тянут безутешные итоги.

 

2

 

Ночь бесконечно, промозгло и тягостно длится.

Черным пространством сжимается свет фонаря.

Выйдя на улицу, сможешь навек заблудиться

В пропасти всепоглощающего ноября.

 

Звезды горят, но какая из них путеводна?

Может, то звезды погибшие смотрят на нас.

Ветер крепчает, сгущается воздух холодный.

Сумрак фонарь не сдержав, поморгал и угас.

 

В доме пустом со свечою нащупаю двери.

Выйду на улицу – ветер задует свечу.

Бездна такая кругом – ни понять, ни измерить,

Тяжесть ее непомерная не по плечу.

 

Двери призывно скрипят, но вернуться обратно,

Бездну увидев, уже не умеет душа.

Шепчутся черные ветлы о чем-то невнятно.

Страшно. Глаза закрываю. Делаю шаг.

 

3

 

Говорят, что небо опускается ниже в ноябре

И будто бы царапают небосклон крыши домов.

Но не небо к земле, а земля к небу

становится ближе.

Поднимается и летит.

Но не вся земля, а то место, где я сейчас стою –

В глухой деревне. Это она летит.

Вместе с погасшими фонарями,

домами и деревьями.

Именно поэтому вокруг ничего не видно,

Ни лесов, ни полей. Они остались внизу.

А я и деревня летим в осеннем космосе.

Мы заблудились в нем, заблудились в вечности.

Мы останется там навсегда,

Где мачтами качаются черные деревья,

Между звезд парят избы-корабли.

В космосе осеннем парит моя деревня,

Потому и не видать земли.

Не видать земли.

 

* * *

 

Закричит в лесу ночная птица,

Затрещит костер на берегу.

Эта ночь застынет и продлится,

Сколько я продлить ее смогу.

 

Остывает и свежеет воздух,

Кроны шелестят на дне реки.

Я в воде захватываю звезды,

Пью созвездья прямо из руки.

 

Эта ночь вовек благословенна,

Ведь во мне отныне навсегда

Вместе с кровью протекает в венах

Звездная небесная вода.

 

Сумерки

 

Приглушаются краски, кончается день,

Гаснет все, что тревожно и суетно.

За спиною встает Боратынского тень

И мерцанье глубокое в Сумерках

Самой дальней галактики дальней звезды…

Свет незримый струится и падает.

И детали уже не важны, не видны,

Не пугают меня и не радуют.

 

Им уже не встревожить меня, не отвлечь,

Если в Сумерках видно мерцание,

От которого слышится горняя речь

Мироздания.