Журнальный мир

Родился 20 июля 1959 года в селе Михайловка Калганского района Читинской области.

По профессии он – инженер-металлург, окончил Сибирский металлургический институт, четвёртый десяток лет работает на Новокузнецком алюминиевом заводе.

Увлечение поэзией началось ещё в школьные годы. Посещал занятия Новокузнецкого городского литературного объединения «Гренада».

Герои стихов Геннадия Шемелина живут рядом с нами – в старом Кузнецке, на Форштадте, на периферии малоэтажных жилищных кварталов города. Это обстоятельство вносит особый акцент в лирическое содержание авторских строк, окрашенных лёгкой иронией, иногда переходящей в сарказм. Неожиданные поэтические образы раскрывают для читателя незаурядный талант рабочего человека.

Геннадий Фёдорович Шемелин – член Союза писателей России с 2005 года. Автор сборников стихотворений: «Брод» (1993); «Фанерная дверь» (2003).

Произведения поэта печатались в региональных изданиях: «Литературный Кузбасс», «Кузнецкая крепость». Известны они и по публикациям в прессе, в коллективных сборниках, а также по выступлениям на творческих вечерах в Доме творческих Союзов, в школах и библиотеках Новокузнецка.

ПАМЯТЬ ВОЙНЫ

Он страшен был, железный ястреб,

Как сумасшедшая судьба,

Как раздирающая раструб

Иерихонская труба!

Нам жизнь цедя из тленной сини

По полминуты день ко дню,

Гудят колокола Хатыни

О жизнях, преданных огню.

И день, и ночь о кромку суши,

Я знаю, бьются не моря,

А жертв измученные души,

Огнём бессмертия горя!

* * *

Злодеям за людское горе

Не стыдно – ведь у них свой план.

И тонут в Средиземном море

Изгнанники из южных стран…

Покоя нет в подлунном мире,

Везде лихие времена.

И лишь во глубине Сибири

Заснеженная тишина.

А мы – потомки победителей –

Из века в век, с любым вождём,

Беднее европейских жителей –

Ну, то есть, тех, кто побеждён.

Что европейцам – смерть живая,

То россиянам – в самый раз.

И, чай на кухне попивая,

Мы искренне жалеем вас.

Монументальные сугробы,

Морозы сказочные тут…

Так что забудьте вашу злобу!

В Сибирь путёвку вам дадут!

Гостей радушно привечают:

«Привет вам пламенный от нас»!

Здесь Новый год всегда встречают

Как будто бы в последний раз!

НА УРОКЕ

Стреляют пушки, лезут люди

на стены крепости чужой…

А рядом – море. Как на блюде,

средь волн фрегат – такой большой.

На палубе, конечно, пушки.

Пират без пушек – что за враг?!

И реет с мачтовой верхушки

на берег рвётся чёрный флаг.

По стенам пушки бьют-стреляют –

уже пробоины видны…

А люди лезут – и слетают

с осадных лестниц у стены.

На стенах сверху – тоже люди,

Их ограждает копий ряд.

Они упорные до жути –

Пираты их не победят.

Там всё в пылающем азарте…

Всё – не виденье, не мираж!

…Изобразил тот бой на парте

моих мечтаний карандаш.

ФОРТ «БАЙЯРД»

_{(телепередача)}

Цивилизация! Наш кокон.

В нём было б мирно и тепло,

Когда бы меж его волокон

Могильным хладом не несло.

Неколебим оплот железный.

Но, отыскав под нами щель,

Наполненная мраком бездна

Кольнёт копьём – и прямо в цель.

Не выдержав её капризов,

Взглянув отчаянно во мрак,

Мы сами ей бросаем вызов

И делаем навстречу шаг!

Припомним дебри неолита,

Где перед жизненным холстом

Натура смерти не прикрыта

Цивилизованным шитом!

Родит наш разум, поднатужась,

Картонных зол слепую рать,

Чтоб испытать смертельный ужас,

Не собираясь умирать.

Благополучия избыток

Позволит нам промчаться вскачь

Над реквизитом древних пыток,

Где лицедействует палач.

Но всё игра: ни выстрел пушечный,

Ни затаённый арбалет

Не подтвердят наш страх игрушечный.

Пока другого страха нет.

ИЗ ЖИЗНИ РЫБ

Так задумано природой

На текущие века…

Бедность русского народа –

От богатства языка!

Суета и неизвестность

В облаченьи нищеты –

Вот и выросла словесность

Как орудие мечты.

А ещё идёт обильно

Импорт слов чужой земли:

Заказали лесопильню –

Сексапильню завезли.

Там, где, вырвавшись из рамок,

Дух мечтою осиян,

Возведён волшебный замок

Словесами россиян.

На словах – возможно чудо,

Искупленье детских слёз.

Но реальность – барракуда –

Проглотила кильку грёз…

ПАСХАЛЬНОЕ

Благодатной буханкою хлеба

На скрещенные копья дорог

Голубое пасхальное небо

Снизошло в заповеданный срок!

И презренье к всемирному хламу

Многих сделало на день добрей.

И людей, устремившихся к храму,

Я готов проводить до дверей.

Да, я с вами, пока вы на крыльях,

И пока над трясиною гать,

И пока, не поверив в бессилье,

Вы еще не решились солгать..,

Только вот под ногами трясина,

Только крылья утрачены в ночь.

Только лгущие также бессильны

Невозвратность души превозмочь.

Им не стыдно уже за повторы

Беспробудной гнилой скудобы,

Смачно драят дареные шоры,

Захомучены возом судьбы.

И, пасхальную синь исковеркав,

Ту, что верящие берегли,

Рвется кверху гудящая церковь,

Утопая в пучине земли.

* * *

На плечах, будто зыбку, качали –

На высокую гору несли.

И цветы со слезами печали

На приглаженный холмик легли.

Мир людской – это игрище смерти,

И один вот ушел навсегда,

Как письмо в деревянном конверте,

Адресованное в никуда.

И помчит его по свету бойко,

Звездным снегом с обочин пыля,

Как лихая ямщицкая тройка,

Голубая планета Земля.

Но дождутся ли наших посланий?

Или где-то в просторе глухом

Опрокинутся резвые сани

С зазевавшимся в них ездоком.

ТЕАТР «ФАЭТОН»

«Фаэтон» – это миф, междометье,

след его засыпает пурга

в понедельник каждое третье

воскресение четверга.

И под этой пургой, или вьюгой,

закопчённый камин трещит,

и колышется над округой

геральдический медный щит.

Но в камине дрова погасли,

потолок задымлённый сер…

…Ледниковый период, ясли,

колыбель родовых пещер.

Троглодиты дрожат от страха…

На невспыхнувшие дрова

вдруг летят впервые из мрака

человеческие слова.

* * *

Меня зима не устрашает,

И этот первый белый снег,

Летящий с неба, предвещает

Щемящей радости разбег!

Пусть будет вьюга снеговая,

Пусть будет дьявольский мороз,

Пусть бледный месяц, выплывая,

Льёт свет на профили берёз!

Я буду счастлив, и стихия

Не может счастье заглушить:

Я и прекрасная Россия

В снегу искристом будем жить!

ШКОЛЬНОЕ СОЧИНЕНИЕ

или задача без ответа

о сущности поэта

Меня спросили прямо в лоб

О назначении поэта –

С испуга долго думал, чтоб

не дать вам точного ответа.

Само название «поэт»

Мне представляется насмешкой:

Ему замены просто нет

Среди людей с их вечной спешкой.

С их бесконечной суетой,

С их бизнесом и с их коммерцией –

Слова эпохи золотой

Употребляют по инерции.

He те поэты, что в словах

Простые истины хоронят,

Стихи плетут, как кружева:

Мир пересказан, но не понят.

«Вначале было слово» – так

Твердит догматика «Заветов».

Но слово – самый страшный враг,

Причём, не только для поэтов.

Война, затихшая на миг,

Готова разразиться снова,

Когда несдержанный язык

Шепнёт губительное слово.

Вот потому-то слов чуть-чуть

Поэт берёт – не целым ворохом.

Он держит истины свечу,

А сам сидит на бочке с порохом.

Пускай он даже нищ и гол,

Но нет ему эквивалента!

О безграничности его

Всё знают лишь у президента.

Вот почему он так молчит

И всё своё с собою носит,

И лишь тогда заговорит,

Когда учительница спросит.

НЕОСТАНОВИВШИЙСЯ

По зорким снам люминесценции,

Из бухты метя за предел,

Поэт – экстрактор квинтэссенции –

Над шевелюрами летел.

Прозрачный призрак повседневности!

Мечты могучий мастодонт!

Он не желал тоску и гнев нести

За чародейный горизонт.

К тому, что до сих пор невиданно,

Тянулся жадною рукой,

Чтоб погрузиться неожиданно

В эзотерический покой.

И назидания прагматика,

И что вещает люд хмельной –

Свести уменьем математика

К сиянью капли водяной.

Он склонит голову пред знаменем,

Которое всегда искал –

Там, где вселенское всезнание

Равно молчанью древних скал.

ШУШЕНСКИЙ МУЗЕЙ

Промчался век над Енисеем,

И всё теперь не так, как встарь,

И стало прошлое музеем,

Где выставляют инвентарь.

Где сибиряк, зверьё пугая,

Бродил с ружьём наперевес,

Теперь гудит, не умолкая,

Саяно-Шушенская ГЭС.

И в миллионы ноутбуков

Её энергия течёт,

А в них – со ссылкой на науку,

Все чудеса наперечёт.

Наука! Твой размах – гигантский!

Но только, что ни говори:

Кто сделал у печи голландской

Две ручки на одной двери?

Кто рассчитал изгиб ухвата,

Корчагу, серп, гончарный круг,

И без эпюры сопромата

Соорудил железный плуг?

На утварь старую глазея,

Хотим грядущее постичь,

И молча со стены музея

На нас взирает сам Ильич.

Музейным

мелочно-жилищным,

Вопросом не отягощён,

Но что прищуром мудрым ищет

Он в этом сумраке времён?..

Не в ссылке, не в сенях свободы

Он, мановением руки

Привычно двигавший народы

Всем антикварам вопреки…

НА РАЗВАЛИНАХ

Где наш кинотеатр советский

С привычным именем «Экран»?

Теперь кругом – стволы и ветки,

А между ветками – бурьян.

Пусть было множество изъянов,

Но дорог свет эпохи той!

Я даже местных хулиганов

Припоминаю с теплотой.

Ведь вместе мы сидели в зале,

Где было людно и темно,

И нам «сапожники» казали

Незапрещённое кино.

Строчил по недругам культуры

Священный киноаппарат,

Из освещённой амбразуры

Стрелял по тем, кто нам не брат.

Бросаю вдоль дороги взгляд –

Там мёртвые, ухи не просят,

Хотя и с косами стоят,

Траву форштадтскую не косят.

И явно вижу средь листвы

Тех, кто когда-то здесь бывали, –

И всадника без головы,

И некоторых с головами.

От смеха влажные глаза!

Но мы не удивимся, если,

Крутя баранку, прямо в зал

Завалится Великий Лесли!

И все сливаются в одно

Неистребимое собранье, –

И те, кто приходил в кино,

И те, кто грезил на экране.

И кажется, попасть туда

Возможно,

надо лишь проснуться…

Но табор в небо навсегда

Ушёл, и – некуда вернуться!

ВРАГИ НАРОДА

Над светлым от снега ночным тротуаром

Порхают блаженно слепые умы,

И только собакам, хромым и поджарым,

Известны все мёрзости этой зимы.

И только почуявший палку на ребрах,

И только бездомный у чьих-то дверей

Поймет тех изгоев, красивых и добрых,

Спроваженных в жуткую ночь лагерей.

БУНТАРИ

О, чумазые углекопы,

Верьте, верьте – звезда взойдёт,

И на ваши ночные тропы

Глянет царственный небосвод!

Вместо снега повалит сахар,

Арахисовых тьма конфет,

Но закат исцелит, как знахарь,

Всех, увидевших в нём рассвет.

В переулках, как привидения,

Зашарахаются впотьмах

Революции несодеянные,

Квартирующие в умах.

Но попробуй, сверни за угол –

Будет сердце рыдать навзрыд,

Злая армия грязных пугал

Мигом когти в него вонзит.

ОБЪЕДИНЯЕМСЯ…

Объединяемся, рабочие!

Безумие последних лет

Способно убедить воочию,

Что в этом мире мира нет.

По наущенью стана вражьего

Растёт фашизм то там, то тут,

И – в двадцать первом веке – заживо

На площадях невинных жгут.

Объединяемся, рабочие!

Сквозь дым войны нам цель видна:

Чтоб возвратились в лоно отчее

Рассеянные племена.

Наш человек, нуждой раздавленный,

Не о богатстве речь ведёт,

Он хочет правды неразбавленной,

Он ждёт её который год.

Дорогу пролетарской братии!

Пусть помогает нам всегда,

Взамен лукавой демократии,

Союз Свободы и Труда.

Объединяемся, рабочие!

Чтоб потрясённый мир узнал,

Что мы – грядущей жизни зодчие,

А не какой-то «персонал».

Утомлены судьбой посменною

У домен и на рудниках,

Но эту Землю драгоценную

Мы держим в собственных руках.

(24.04.2017)

КАРНАВАЛЬНЫЙ

_СМЕХ

Восславим Первое апреля!

Да здравствует экс-Новый год!

Там, в декабре, метут метели,

А здесь же всё наоборот.

Там, где в сугробе вязли валенки

Озорничавшей коляды,

Теперь парящие проталинки

И поднебесный блеск воды.

Снег, в виде облака весёлого,

Обратно в небо уходя,

Готов просыпаться на головы

Блестящим конфетти дождя.

В великий день, объятый смехом,

Чудак выходит на крыльцо,

Надев тулуп наружу мехом

И сажей вымазав лицо.

Открытый шуткам и проказам,

Устав от бедности мудреть,

Дремал в пещере добрый разум –

Ещё не вымерший медведь.

Он поведёт под стены города

Из царства лени и тоски

Неунывающие орды,

Раблезианские полки.

Пред этой пёстрой инфантерией

Погибнут от душевных ран

Осмеянное суеверие

И обхихиканный тиран.

Когда толпа повалит с хохотом

На штурм диктаторских доктрин,

Не выдержит и рухнет с грохотом

Бастилианский равелин.

На яркий свет явитесь, узники

Бессмысленных и тусклых лет!

Лишь Солнце мы берём в союзники:

У нас другого Солнца нет!

ЗА ДОЖДЁМ

Моей судьбой не дорожила

И, беспощадно уходя,

Ты сделалась недостижимой

За звонкой сеткою дождя.

Мир – наше светлое жилище –

Пожаром времени объят.

Но излучает пепелище

Черёмух дымный аромат.

И в этой флоре, где парим мы,

С весенним буйством наравне,

С любовью трепетной сравнимо

Твоё презрение ко мне.

ВИРТУАЛЬНО ЗНАКОМОЙ

шиацу-терапевту

из заморской страны,

для которой мужчины –

инопланетяне

По сообщеньям вижу, что устала,

Больные не кончаются никак…

Ногами, что ли, ты бы их пинала! –

Тогда и легче было бы рукам.

Идут больные стройными рядами,

Укладываются на твой топчан,

И ты своими чуткими руками

Теребишь кости инопланетян.

О чём они гуторят – непонятно.

И ты для них – как белое пятно.

Не мужики, не солнечные пятна –

В твоих глазах сливаются в одно…

И, может, кто-то, став уже здоровым,

Придав, шутя, болезненность лицу,

Твою калитку приоткроет снова,

Чтоб отдаваться чарам шиацу.

Я размечтаюсь тоже – и отчаянно

Явлюсь к тебе и притворюсь больным.

Согласен стать, как все,

инопланетянином,

Тогда и счастье будет неземным!

ОДНОКЛАССНИКАМ

Друзья мои! Фаланга лет

Прошлась по нам, сверкая копьями,

И снег забвения наш след

Запорошил седыми хлопьями.

Зачем ложится мёртвый снег

На заповедные скрижали?

Я помню: двадцать первый век

Мы не таким воображали.

А он, как вор, залез в окно,

Его слова грубы и лживы.

А впрочем, хватит о дурном,

И вспомним главное: мы живы!

Пускай во все четыре стороны

Гремит за окнами война,

Мы запоём о чёрном вороне,

Который кружится над на-

Ми – нуты, месяцы, столетья

Замрут внезапно на бегу…

Пусть даже не умею петь я,

Но если надо – я смогу!

Поскольку молодость за нами

Сквозь нерассеявшийся дым

Горит, как розовое знамя

В осаде бешеной орды!

Поскольку в мире этом пошлом,

Который пользой одержим,

Мы не торгуем нашим прошлым.

Мы им безмерно дорожим!

^{(Февраль 2002 г.)}

_{НОВОКУЗНЕЦК}

Во мгле ненастной труден путь

Под ветром ранящим.

Новокузнецк, вовеки будь

Моим пристанищем!

Не вопрошая ни о чём

И не ответствуя,

Загороди своим плечом

Меня от бедствия!

И за бетонною стеной,

И за бревенчатой

Твоё общение со мной

Очеловечено!

Меня места повсюду ждут

Обетованные,

К ним до сих пор ещё ведут

Пути трамвайные.

Пусть небеса твои стальны,

А очи угольны,

Ещё скворцы твоей весны

Не все распуганы!

Ещё разбуженная Томь,

Снегами полная,

Шугой играя под мостом,

Бежит в Топольники.

А поезд, завершив маршрут,

В Кузнецк торопится.

Повсюду — дым:

Меня здесь ждут,

И печка топится!

Пусть кто-то с денежной сумой

По свету мечется,

Но возращаюсь я домой –

В свой «дым Отечества».