Стихи

Стихи

***

 

В молчании и в разговоре,

В дыхании, сути всего -

Повсюду мне видится море,

И слышится голос его.

 

И светом омыта, и звуком

Моих полушарий кора;

- Се – волны, – сказала наука,

Раскачивая корабль.

 

В безбрежности толп миллионных,

В волнении флагов и штор

О редкие шлюпки влюблённых

Стучит одиночества шторм.

 

Но мама качает коляску,

Дитя утешая во сне.

И, боль принимая за ласку,

Колышется сердце во мне.

 

То чёрной стеной ледяною,

То, вдруг, и светла, и нежна,

Приходит волна за волною,

Не зная повтора и сна.

 

Как будто решили измором

Нас взять, одного за одним.

Мы изгнаны были из моря,

Но связь не утрачена с ним.

 

От родины не отрекаясь,

В пустынях, горах и лесах

Скитаюсь, ругаясь и каясь,

Качаясь как на весах.

 

ЦЫПЛЁНОК

 

Его разбудила кромешная тьма,

И тесною стала родная тюрьма,

И, толь от отчаянья, толь от стыда

Он ткнул в темноту, и явилась звезда!

И с каждым ударом по чёрной стене

Звезда за звездой появлялись на ней,

Как будто на клюве цыплячий нарост

Служил специально рождению звёзд.

Он ими дышал и меж ними тонул

Пока, наконец, не проклюнул луну.

И перекатившись с крыла на крыло,

Он вытянул шею, и стало светло.

И солнце таким же промокшим птенцом

Смотрело на мир, сотворённый отцом.

И радостным гимном встречал этот день

Петух, взгромоздившись на старый плетень.

 

***

 

Нехорошие истории

сочиняла детвора

за границей территории

с ощущением двора.

 

В это зыбкое понятие

весь Гагаринский район

мы включали как приятеля,

не спросив, включают в сон.

И, в душе сливаясь пятнами,

разрасталась кляксой вширь

эта зона необъятная -

наша детская Сибирь.

Здесь, сугробом заколдованным -

как тяжёлый майский снег,

старый пёс лежал прикованный,

двигал лапами во сне.

 

Но пойди в другую сторону -

за трамвайные пути,

и вожатый как подорванный

затрезвонит – не ходи!

 

Мы ходили за околицу,

за околицей – дракон,

на скамейке дядьки молятся

под стаканный перезвон,

их завидев, бабки крестятся

на пустые рукава,

время вниз идёт по лестнице

как солдатская вдова.

Вниз, под улицу Вавилова,

там где райвоенкомат,

где на стеночке акриловый

улыбается солдат.

 

Там, в зелёном свете месяца,

старый пёс сторожевой

мне ещё порой мерещится

в грязной куче снеговой.

 

***

 

Тихо звенят подстаканники,

Спит нерешённый сканворд.

Дождь городские закраинки

Вытравил в грустный офорт.

 

Сёла сменились погостами.

Время готовить постель.

Серые влажные простыни

Стелет плацкартный отель.

 

Между его постояльцами

Кто-то всю ночь говорил,

Пахло варёными яйцами,

Пивом и курицей-гриль.

 

Слышались храп и зевание,

Шёпот отложенных книг.

Это неточно – призвание,

Верный ответ – призывник.

 

***

 

Не спеши, непогода,

Будет время твоё,

И Мороз-воевода

Всех поднимет в ружьё.

 

Вот тогда повоюем,

Если выбор не наш,

Коль в огне обоюдном

Есть верховная блажь.

 

В перемирии кратком

Никого не виня,

Полюбуйся закатом

Пограничного дня.

 

Утаим кривотолки,

Словно угли в золе.

Притворись, ненадолго,

Будто мир на земле.

 

***

 

Война в выходные

Идёт к обелискам

Читать наградные

Потёртые списки

На каменных плитах

У братской могилы.

Никто не забыт?

Никого не забыла?

И пальцем кладбищенским

Водит она,

А в списках погибших –

Мои имена:

Иван,

Александр…

 

/засвеченный кадр/

 

а вот имена

Моих лучших друзей!

Да как ты узнала

О милой моей!?

 

Темнеет строка,

Невозможно читать –

Неужто на камне

Написана мать?! -

И дети

Ещё не рожденные наши

Указаны в счёте

За подвиг вчерашний.

 

От выкрика «Я»

На поверке пред боем

До «А» перед смертью

Найдёте любое

Известное имя.

От «А» и до «Я»

Здесь выбиты дочери

И сыновья.

 

Я новое имя

Придумаю сыну,

Чтоб жил он хранимый,

Когда я остыну.

Безносая кровью

Сморкнётся, беснуясь,

И книжку откроет

Свою записную.

 

***

 

Века спустя, как часть пейзажа

Руины города стоят:

Цивилизации пропажа,

Культурных мумий длинный ряд.

 

Но их костей и сухожилий

Меня не трогает парад.

Здесь раньше люди, люди жили,

Я с ними встрече был бы рад,

 

Ведь собирало время камни

По низким берегам речным

Их загорелыми руками,

Надёжным способом ручным.

 

И эти тёсаные склепы,

Сосудов глиняных бока

Не ветром высечены слепо,

Слепила не сама река.

 

Но жизнь ушла, другой в угоду,

И словно шепчет мне из тьмы:

«Вернётся всё домой, в природу,

Что из природы взяли мы».

 

Пусть. Гончары и камнетёсы

Не уличат меня во лжи:

Сложнейшим изо всех ремёсел

Была и остаётся жизнь.

 

А той истории начало

Укрылось в дымке за кормой -

Под бирюзовым покрывалом,

За белоснежною каймой.

 

***

 

Горизонт неподвижен, как мера,

Но упорна слепая волна -

То под небо взмывает галера,

То едва не касается дна.

 

Превращаясь в отвесные стены,

Из канав вырастают холмы,

И взбивается светлая пена

Из вполне осязаемой тьмы.

 

***

 

Облако памятью острова

Над горизонтом взошло -

Светлые локоны прошлого,

Облако ласковых слов.

 

С этого мига прощального

Годы и годы в пути -

Гордая горечь молчания

И тишина впереди.

 

Неба безоблачный колокол.

Моря блестящая даль.

Облако, милое облако,

Милая, голос подай!

 

Счастье нырнуло играючи,

Мой показался удел -

Тучей громовой пугающей

Берег скалистый чернел.

 

***

 

Родились щенки на стройке

за вагончиком-столовой,

из восьми осталось трое:

чёрный, рыжий и соловый.

 

После длительной разборки

отобрали самых бойких

и кормили на убой.

Будь я пёс, меня б едва ли

вместе с ними отобрали.

Повезло мне, жизнь, с тобой.

 

Каждый день щенкам за праздник,

лучше всех – Курбан-байрам.

Ох, и жирный был баран.

Ох, и дёргался, проказник.

 

Срок придёт, и всем придётся

ехать в свой родной кишлак,

может, вспомнит кто питомцев:

где они теперь и как?

 

Дом растёт этаж в неделю.

Глядь, к весне – готовый дом.

Три дворняги (уж не те ли?)

сами смотрят: он – не он?

А на доме, словно ценник –

многозначный телефон.

 

ВЕСНА

 

Друг другу параллельные

стоят дома панельные,

фисташковая зелень,

белёные стволы.

 

А около подъезда,

по-зимнему одета,

сидит одна старушка

седая как полынь.

 

Как прошлого осколок

белеет угол школы,

в которую ходила

за сына отвечать.

 

Он не пошел в науку

и не оставил внуков,

и на себе поставил

свинцовую печать.

 

Железно двери хлопают,

храня пустые хлопоты,

цветные телевизоры

чернее, чем зола.

 

Она глядит на скверик

и всё ещё не верит,

что даже бабу Зиму

она пережила.

 

***

 

По низинам ещё притаился

В чёрной пене язык ледяной.

Но ему, сколько б он ни змеился,

Не управиться с этой весной.

 

Полыхнёт изумрудное пламя,

Зашумит над холодной землёй,

И дадут племена с племенами

Ей присягу единой семьёй.

 

Гордо встанут с колен огороды,

Задымят шашлыки и трава.

Одинокие наши народы

Подберут золотые слова.

 

Мы ещё от Некрасова знали,

Что настанет такая пора,

И терпели, боролись, страдали…

И терпели…. Но это вчера.

 

А сегодня, развеяв ненастье,

Одолев и войну, и суму,

К нам пришло искушение счастьем.

Неужели поддамся ему?

 

***

 

Красота не ведает покоя,

А судьба вершится на бегу.

Я держусь за дерево рукою,

Но остановиться не могу.

 

В этот раз тебя зовут берёза,

Значит, и меня зовите так.

Показав, откуда что берётся,

Почки распускается кулак.

 

***

 

Весь лес – черёмуховый сад,

В котором птицы голосят.

И ни одной не слышно ноты

Фальшивой или невпопад.

 

Стою, боюсь пошевелиться.

Листва и та – вздохнуть боится.

Цветут невидимые птицы,

Поёт черёмуховый сад.

 

Он в ночь вплетён и вознесён,

Самоубийству равен сон,

Мечты и музыка друг друга

Перебивают в унисон.

 

Мне жизнь земная по плечу,

Я недвижим, но я лечу,

И комарам налог на чудо

Со снисхождением плачу.

 

***

 

Суров непарадный портрет,

Не верит ему отраженье,

Но части мозаики лет

Сжимают кольцо окруженья.

 

Я вижу себя в стариках:

Вон тот – и сухой, и сутулый,

И так же лоснится рукав,

И волосы временем сдуло,

 

Рубцы от улыбок и драк,

Стучат кровеносные трубы;

А этот – такой же дурак,

И так же искусаны губы.

 

Вы словно большая семья,

Где каждый другому любезен.

Примите меня, если я

Могу быть хоть чем-то полезен.

 

Пускай я зелёный пока,

Вы, в братство своё боевое,

Примите хоть сыном полка

В конец бесконечного строя.