Стихи
Стихи
ГРОМА́ ОБИД
Версификаторы читали,
Что вынесли на Божий Свет.
Молчал, задумавшись в печали,
Единственный средь них поэт!
Растратив арсенал патронов,
Запас зарядов холостых,
Они уплыли на картонных,
Раскрашенных плотах своих!
Ни в море и ни в океане –
Сапог бумажных не омыв,
Они в засушенном тумане
Ушли в сухой презерватив,
Где морщ Времён, – над всем набрякнув, –
Рулоном жёлтым пролегла,
Как тень от мумии Геракла
Иль тень от чучела орла!
О чём он необъятно думал,
Насупившись, как Кудеяр?
Плыла в нём Лермонтова Дума
И Дума дрёмная бояр,
Сидящих на высоком месте.
Он с ними царственно молчал…
Дремал Царь-колокол с ним вместе,
Реактор атомный зевал!
Поэт –
Не на своём был месте,
Тая́ в груди грома́ обид.
Они заговорят все вместе,
Когда – он сам заговорит!
И, из-за пазухи булыжник
Доставши, – как метеорит –
Огнём небесным, – а не книжным, –
Картонные мосты спалит!
РУКАВА РАЗЛУКИ
Когда глаза твои сияли,
Как синий пламень гулевой,
Мы – опрокидывая дали,
Шли по прямой и по кривой!
Что сделать мне, скажи на милость,
И взор в минувшее простри,
Чтобы они опять светились,
И ты светилась изнутри?!
Мы не дошли с тобой до цели
В какой-то день, в какой-то час…
Твои глаза перегорели,
И всё перегорело в нас!
И – словно в безысходной муке,
Жизнь съёжилась в сырой золе…
Круги расходятся разлуки –
И – по воде, и по – земле!
Как будто кто-то бросил камень
В немые воды тишины…
Как гребни белые, над нами
Прошли, шатаясь, две волны!
Качая Бездну рукавами,
Дошли до Матери-Земли,
Кружа разлучными кругами,
Нас, колыхая, развели!
И нет уже былой отваги,
Прошла меж нас разрыв-трава…
И – как поверженные стяги,
На землю пали рукава!
БЕГСТВО
В просторах Родины укрыться,
Сбежав от Родины в пустырь,
Дав тягу от неё, – зарыться,
Куда? Да разве что в Сибирь!
Пути-дороги разметались
В ночи́, как бабы! Что возьмешь,
Когда она, пройдя в печали,
Лохмотья сердца бросит в дрожь?!
Достанет даже за границей
Её тяжёлая тоска,
В тиски груди всадив сторицей –
Ржавь гулевую тесака!
Мои подмётки износились,
Скажи, куда ещё бежать,
Как вьюн, – в Россию, из России –
Виясь в излучине ножа?!
Не удалось мне быть с ней вместе,
Не удалось нам быть поврозь,
Пути скрестились, словно крести,
Всадив в отрепья сердца – гвоздь!
И гвозди ржавые, как пули,
В меня вошли со всех сторон,
И я застыл, как в карауле,
К родным просторам пригвождён!
МОИ ЧАСЫ
Часы, вы тоже злая мина,
Что приближает смерть мою,
Когда рванёте – всё едино,
Ведь каждый день я на краю!
Внутри меня – букет болезней,
Цветут их яды в глубине,
Они пылают Красной Пресней
И камни Пресни все во мне!
У смерти временно в отказе,
Её блокаду я прорвал.
Как сухопутный камикадзе,
Себя я к жизни приковал!
Я окружён, как баррикада.
Все ядовитые цветы
Цветут во мне червям в усладу –
С червями я давно на ты!
У смерти будучи в отказе,
Я к ней приду, когда велит…
Но – как воздушный камикадзе,
Мой дух над нею воспарит!
БЕЗДОМНЫЕ
Из числа многих в своём роде сметливых
предположений было наконец одно – странно даже
сказать: что ни есть ли Чичиков переодетый Наполеон.
Николай Гоголь
То ль Чичиков сбегает в птице-тройке,
То ль из Москвы бежит Наполеон?
И только грай несъеденных ворон,
Не умолкая, им летит вдогонку!
Один с собой уносит души мёртвых,
Другой Пожар оставил за собой.
И оба на рога несутся к чёрту
И до черты последней – гробовой!
Они друг с другом необычно схожи,
Как Добчинский и Бобчинский в былом,
Летят в снегах, погоню чуя кожей, –
Афера сорвалась, как с крючка сом!
И за собою все мосты сжигая,
Летят они сквозь вьюги русской свист,
И не поймёт никак душа простая:
Где гений здесь, где просто аферист?
Им лишь бы поскорей домой убраться
И не попасть в позорящий полон,
И в темноте уже не разобраться –
Кто Чичиков, а кто Наполеон?
Я вижу: оба, спешившись, бредут,
Увязли кони в русском бездорожье,
И кажется мне несколько минут,
Что тот и этот – впрямь – одно и тоже!
Им лучше поскорей домой добраться
И ощутить тепло одежд сухих…
Но главная беда обоих, братцы,
Что дома никакого нет у них!