Стихи по кругу

Стихи по кругу

Галина СТРУЧАЛИНА

Белгород

 

Гефсиманский сад

 

Деревья с бугристой корой, цветы белизны небывалой.

О, Сад Гефсиманский, открой калитку свою как начало.

Здесь масло годами текло, под камнем оливки стирались,

И дни, как один, повторялись, и время размеренно шло.

 

Здесь спали беспечно в ночи, здесь льстиво склонялся Иуда,

И здесь обнажали мечи. Здесь было и не было чуда.

И выход из сада ведёт туда, где, оставив земное,

Душа свои камни сочтёт и тихо попросит покоя.

 

Входи же сюда, не робей: томимый предсмертной тоскою,

Поплачь над корой вековою и чашу отруты испей.

О жизнь, Гефсиманский мой сад, я здесь, я стою у калитки…

Оливы всё также молчат, как в ночь испытанья и пытки…

 

* * *

 

Смотришь на звезды?

Смотришь со звезд? –

Я не узнаю об этом.

Ветер ночной твое имя принес

Мне шелестящим приветом.

Пусть десять тысяч растерянных слов

Мы никогда не услышим –

Ветер шепнет тебе:

С нами любовь,

Если мы помним и дышим…

 

 

 

Владимир ПЛЕХОВ

Киров

 

По полю боя

 

И когда по полю боя смерть с косой

Полетит над нами, голову сломя,

Убежим из-под обстрела с медсестрой,

Я одной ногой бегу, она двумя.

 

А с утра довольно тихо было там,

Рассчитали до патрона, чтоб на всех,

Сухари и воду тоже пополам,

Только, видимо, не поровну успех.

 

И на панцирной на койке без ноги

Я лежал и нежно Господа просил:

Сохрани нас, Боже, дай и помоги,

Дай терпения и дай побольше сил.

 

Дай патронов, что б стрелять без сбоя мог,

Дай гранат и дай везения вдвойне,

Хлеба дай, воды, а главное, дай ног,

Нам без ног совсем не сладко на войне.

 

Надо вырвать, надо выдавить врага,

Полю колос нужен и не нужен бой.

И бежим по полю мы на трех ногах

С обезумевшей от страха медсестрой.

 

 

 

Вита ПШЕНИЧНАЯ

Псков

 

На слиянии рек

 

В Великой отражаются века,

В Пскову перетекающие плавно,

Давнишнее в них было так недавно,

И поступь Бога, как перо, легка.

 

Глаза поднимешь – купол-богатырь

Скрывает крест свой за небесной прядью,

Опустишь взгляд – за неспокойной гладью

Душа иной увидит свет и мир.

 

Оглянешься вокруг – ни взять, ни дать:

Какая даль, и сколько откровений!..

И сотканная из

земных мгновений –

Теплом по телу – Божья благодать…

 

Сон

 

Ангел справа, крест на шее –

Вот и вся моя защита.

Вновь проглядывает солнце

Сквозь завесу облаков.

Вдоль шоссе до горизонта

Лента алая завита,

И не верится, что скоро –

Снег, морозы и Покров.

 

Крест на шее. Дремлет Ангел,

В снах моих себя заметив.

Нынче с Богом и Вселенной

На одной волне висим,

И, заглядывая в небо,

Я шепчу лишь: «Тихий Свете,

За мечты и жизнь – спасибо,

И за прошлое – спаси…»

 

Ангел справа. Слева – пусто,

Разогнала всех рогатых:

На чужих плечах пусть ищут

Собеседников себе.

Осень, осень… Время катит…

И ходить тебе в заплатах,

Разбросав свои наряды

В танцах, в плясках, в ворожбе.

 

Время катит… Обрастая

Нитями потерь и судеб.

И исписан лист бумаги,

Чтобы к полночи истлеть.

В семь утра проснусь и втиснусь

В хищную утробу буден…

И расправит крылья Ангел –

На церковный крест взлететь.

 

 

 

Мария ЗАТОНСКАЯ

Саров

 

* * *

 

Человек после смерти

становится очень хорошим:

готовит пухленькую селёдку под шубой,

чинит пальто, понимает тебя как никто.

Будто вчера

было то,

чего никогда не было.

 

* * *

 

Это снег в пансионате,

это человек в ботинках

ходит по тугим сугробам

и печаль свою хрустит.

После счастья нету счастья,

только призрак алкогольный,

или это в человеке

просто музыка болит.

 

* * *

 

У тебя усталые глаза,

долго-долго будет ещё бегать

и проситься горе в небеса.

Протяни невидимую нить,

чтобы здесь мне за неё держаться,

и оттуда будет кто-то дёргать,

чтобы никогда не зажило.

 

 

 

Александр ЗВЕРОВЩИКОВ

Пенза

 

Броня

 

По жизни, плясом или строем,

Идя дорогой непрямой,

Желает каждый, слабость кроя,

Обзавестись от бед броней.

 

Понты. Броня людей дешевых

Блестит достоинством кота:

Машина! Цацки! Гаджет новый!..

Хрупка, под нею – пустота.

 

Вот – протокол! Из одеяний

Прочнее нет (ведь сплав – закон).

Но в реку истинных деяний

С ним не войти – утопит он.

 

Эзотерические знанья…

Звенят, сияют с высоты,

Сулят защиту и признанье.

По сути – те же все понты!

 

О, наглость! Латность силы духа!

С забралом хитрости – крепка,

А без – не держит оплеуху.

И даже по носу щелчка

 

Лишь опыт – тонкая кольчуга,

Трудом и риском сплетена,

Прикроет от врага… и друга.

Увы, недёшева она.

 

Основа

 

По мерзлой линии заката

Лошадка тянет сена воз.

Мужик в тулупчике горбатом

Трет рукавицей круглый нос.

 

Деревня рядом. По окошки

Ушла в искрящий тускло наст.

И запах жареной картошки,

Горячей, к ужину как раз.

 

В дверной щели намерзнет иней,

Пса пустят в дом, сметая снег.

Зима. Провинция. Россия.

Какой-то год. Какой-то век.

 

 

 

Галина ТАЛАНОВА

Нижний Новгород

 

* * *

 

В тот март слепило солнце за окном

И жмурились прохожие с улыбкой.

И в панцире прозрачном ледяном

Искрились, как серебряные слитки,

Обломанные ветки на снегу,

Ещё не чёрном, но уже осевшем.

Я задыхалась, словно на бегу,

Тонула будто в этом ветре вешнем,

Что дул в лицо,

Как ветер штормовой,

Набухший влагой и горчащий солью.

И ты была в тот день ещё живой

И гладила мне волосы с любовью.

И видела ты море за окном

И солнце, что стояло за туманом.

И становился точкой милый дом,

Хоть птицы возвращались караваном.

Была не здесь,

Но и пока не там,

Где корни оплетают изголовье.

И звал маяк к далёким берегам,

Пульсировал,

Как сердце, тёплой кровью…

 

* * *

 

Я обещала, что вернусь,

Когда-то маме точно в срок,

Надену шапку, застегнусь,

До темноты через порог

Шагну домой.

И вверх неслась,

Трезвон услышав через дверь.

И проклинала эту власть

Над жизнью маленьких детей.

Теперь не знаю нужный срок,

Когда вернуться к маме мне:

Ищу разгадку между строк

И указанье в вещном сне…

Но нет…

В туннеле том темно.

В окно заглядывает мгла.

И мама смотрит из трюмо,

Но не гляжу из-под крыла.

 

* * *

 

Остаётся лишь воздух,

Что снова

Обдирает щетиной лицо.

Как же жизнь вся прошла бестолково!

Сердце жмёт, как на пальце кольцо,

Что врастало во плоть незаметно.

Эта музыка горестных строф,

Что приносится северным ветром,

Что подул с неземных островов.

Остаётся лишь небо,

Где звёзды –

Будто рой светлячков на горе.

И любовь, что случилась так поздно.

Снег на солнце искрил в декабре…

Этот свет не ушёл,

Не растаял,

Хоть впитал снег всю копоть и дым…

Видишь мир будто в щёлочку ставен,

А не так,

Как дано молодым…

 

 

 

Кристина КРЮКОВА

Москва

 

Россия

 

О, Россия моя некошеная,

Непрочитанная глава!

Отчего у тебя, взъерошенная,

Непричесана голова ?

 

Отчего по твоим дорогам

Неустанно кочует грусть?

Отпусти ты ее себе с Богом,

И она отдыхает пусть.

 

Выжат воздух лесной и влажный,

Пролит лужею под сапог.

Мой походный блокнот бумажный

Весь уже отсырел, промок.

 

Погоди ты звонить молитвенно

И низины водой не пруди.

Вся прекрасна ты, даже рытвина –

Украшенье твоей груди!

 

То был не снег

 

То был не снег… На косогор и ели,

Под лунным светом, в сумерках времён,

Спускались нити кружевной метели –

Кристаллов переплёт и перезвон,

Короткое и дивное звучанье

От Райских врат до куполов. Как знать,

Возможно, это тайное венчанье

Вписал ноябрь в приходскую тетрадь?

Кольцом, сильнее стали, приковал он

Меня к тебе, мой невесомый друг.

Аркадия обещана тем малым,

Кто погибает от касанья рук,

Ведь ты, снежинка, баловень погоды,

Столь ветрено, от холода к теплу,

Витальной обречённостью природы

Ведёшь меня по хрупкому стеклу.

Быть может, оттого я растворяюсь

В шипящий, ускользающий прибой,

Я исчезаю… Люди, озираясь,

Услышат только голос меж собой…

 

 

 

Павел ШАРОВ

Саратов

 

* * *

 

В области заоблачной, заочной

окажусь я с визою бессрочной.

 

Встречу тех, с кем не совпал на этом

свете, где хотел я быть поэтом.

 

Человек же из меня не вышел.

Может быть, и был он, да весь вышел.

 

Я смотрю на небо, и не надо

ничего мне больше, кроме сада, –

 

чтоб цвели в нем яблони и вишни.

Помнишь, мы с тобой оттуда вышли,

 

а вернуться до сих пор не можем,

всё скорбим и скорби мира множим.

 

Но когда отдам я душу Богу,

в этот сад я вновь найду дорогу.

 

* * *

 

Ночь темна. Где звёзды? Ни души.

Ты об этом лучше не пиши.

 

Ты об этом лучше позабудь.

Холодок нездешний тронул грудь.

 

Скоро рука об руку пойдём

к облаку, налитому дождём.

 

Как нага и беззащитна зябь!

Как недолговечна жизни рябь…

 

 

 

Екатерина ФОМИЧЁВА

Бор

 

Растворение

 

Душа тяжела.

Мир от её тоски

Отгородился

Мистически вечным «сукун»1.

Сквозь одиночество,

Сквозь исихастский сон

Проступает моя судьба.

Несу

Чью-то землю

В холодных, как свет, руках,

И путь

Мне загораживает туман

Внутри души.

Мир потускнел.

Я ухожу от него далеко.

В молчание.

В тишину.

 

Чёрное

 

Я в чёрном.

С листа,

что исписан

неровным

и чёрным,

читаю грехи.

И в душе моей чёрной

лишь чёрное – чисто,

беззвучно

и честно.

Во всём остальном –

примесь духа иного.

И вот – я стою,

облачённая

в чёрное,

и чувствую:

я – живу.

 

 

 

Александр ШУБИН

Озёрск, Челябинская область

 

* * *

 

Руси поруганное знамя,

судеб порубленных леса

и смерч безверья –

всё за нами,

и тяжек шаг,

и вспять – нельзя

под громовыми небесами,

под гробовые голоса.

 

Песня

 

Заунывную старую песню,

головою качаю – пою.

Всё, что в ней – мне заране известно:

той же долей живу и терплю.

 

Сколько помню себя – столько знаю

я её… Песней душу целю!

Допою – и опять зачинаю:

головою качаю, пою.

 

Запою – словно искру раздую –

думу вольную да удалую

в сердце стылое я зароню!

 

Не могу никакую иную –

всё про эту – льняную, ржаную –

головою качаю – пою.

 

Ода чайнику

 

Здравствуй, чайник мой походный,

собеседничек охотный,

знатный времени транжир –

рад, что ты, как прежде крепок,

и венчает блеск заклепок

твой начищенный мундир.

 

Как заклятое наследье

ты пришёл, впитавши медью

судьбы лагерных широт.

Как по глобусу гадаю

путь твой, пройденный до края

исторических щедрот.

 

Копоть смыть – не смоешь имя,

за кого ты шёл в полы́мя

с гордо вздёрнутым рожком.

не изноешь волчьей ночью

стон души чернорабочей,

что крестилась кипятком.

 

В век потравы и распада,

средь гламурного парада

ты один душой горяч:

искрою небесной мечен,

по-земному– человечен,

и по-божескому – зряч.

 

 

 

Наталья ЛУЖБИНА

Нижний Новгород

 

Это все о тебе…

 

Это все о тебе.

И о том, чего быть не может.

Недосказанность, недо-быль,

не-звонки, не-встречи.

Не-отказ, недо-дружба,

Не-прошенность есть,

и все же…

Это «недо» – как недо-пульс

Недо- жизнь, не лечит.

 

Это все о тебе.

Встреча взглядов, где слов

не надо.

Растворенность двух душ, как

Таинство сопричастия.

И последняя добровольная ложка

яда.

А постскриптум: в молитве имя

твое на «счастье».

 

Это все о тебе.

Знать, весна пролилась

капелью.

У суровой зимы отняв

Холода и снежность.

Новый день начинается звонкой

веселой трелью.

И, наверно, в глазах твоих

серо-зеленых – нежность.

И, наверно, любовь.

И полет, и покой, и вера.

Ведь душа и жизнь не мыслят себя

иначе.

И во всем твоем царит –

золотая мера.

А во всем моем –

табун лошадиный скачет.

 

Это все обо мне.

В листопаде кружится осень.

Ярко-красной, лиловой, желтой

палитрой цвета.

Это солнца и неба сквозь голые

ветви просинь.

Тонкой льдинкой на лужах

зеркалит осколок лета.

 

Это все обо мне.

По неровным краям –

не ранить.

Осторожно. На ощупь. Почти

ощущая кожей.

Там, где бьется отчаянно в

запертой клетке – память.

И мгновенья,

которые

всех

дороже.

 

 

 

Петр РОДИН

Воскресенское, Нижегородская область

 

* * *

 

Когда поля усеивали мины

и гибли стаи перелётных птиц,

и вновь Пожарский нужен был и Минин,

когда смыкались линии границ…

 

Была Война, в Москве сирены выли,

делили хлеб на па́йки по сто грамм

и почтальоны каждый день носили

десятки похоронных телеграмм.

 

Уже давно всё это вроде было,

и боль утрат сошла в минувший век,

но кровного родства святая сила

тебе диктует, русский человек:

 

мы, русские – за правду! Лики дедов

в сердцах сыновних помним и храним.

И им и нам нужна одна ПОБЕДА,

«одна на всех, мы за ценой не постоим!»

 

9 Мая

 

Весна не нарушает этикет,

под окнами черёмуха царевной.

Не смог пойти на праздничный обед

наш ветеран, последний из деревни.

 

И вовсе нет обид на сельсовет –

прислали приглашение, открытку.

Но вот ходить уже силёнок нет.

На костылях. И только до калитки.

 

На пиджаке сияют ордена.

Эх, молодость – война! Эх, годы-кони!

Традиция семьи соблюдена:

Сегодня он играет на гармони.

 

Ну, гармонист, минор или мажор?

И заходили, заиграли планки.

И узловатых пальцев перебор

выводит марш «Прощание славянки».

 


1 Сукун (араб.) – дословно переводится как «тишина». Это глубокое вслушивание в душу мира, гармоничное слияние с ней в беззвучии.