Стихотворения

Стихотворения

ДЕКОРАЦИИ

 

Душат меня, душат рукописей архивы, 

слов неживых порука, мыслей - проклятый храм, 

Слушай, душа моя, слушай «Хава Нагила» и

под стихию звуков ад свой спали к чертям. 

 

Всё превратится в пепел: жалость к себе, разлады, 

страхи, сомнения, веру - тоже в огонь кидай, 

Время сотрёт беспечно с лиц наших свет и радость, 

будь начеку и первым спичку готовь тогда 

И, не боясь ожогов, жги декораций массы, 

лоск подковёрных игрищ и закулисья грязь, 

Знаешь, маньяк тот, Джокер, в жутко-смешной гримасе 

был на порядок чище Готэмских высших рас.

 

Проданы людям маски на распродаже жизни - 

/кто-то взял подороже, кто-то за медный су/ - 

Только, боюсь, напрасно прячут за каждой лживость, - 

формы, прилипнув к коже, миру явили суть. 

Видишь, старик убогий ищет чужой окурок, 

спину до хруста сгорбив, неба не помня цвет, - 

Тоже просил у бога пищи, богатства сдуру, - 

но, лбом обив пороги, понял, что не успеть.

 

Мир наш - плохая пьеса с проданным злу финалом, 

/руки рисуют сказку, монстры взрывают склеп/… 

 

В смерче глухих депрессий добрый и смелый ангел, 

корчась в безумном танце, всё же идёт след в след. 

 

 

БЕРЕГ СЛОНОВОЙ КОСТИ

 

Я хочу в ту страну, где практически нет интернета, 

Утопать до утра в ботаническом рае саванны, 

Постигая Дадье1 в освежающем бризе рассветном 

Иль танцуя, как Джинджер2, под рокот бодрящих тамтамов. 

 

Буду громко я петь, наплевав, что проблемы со слухом, 

Что потрескался голос, идущий из далей высоких, 

И с улыбкою щедрой всегда добродушный сенуфо3

Мне фуфу4 приготовит из тёртых корней маниоки. 

 

Я слоновую мудрость увижу в задумчивых взглядах 

Этих чутких животных над пропастью исчезновения, 

Потому что людская и бесчеловечная жадность, 

Как чума, скоро выжжет любые мечтания о вечном. 

 

Я спрошу у сандóго5: «Что видишь на дне своей чаши - 

Страха тёмные тропы или счастьем пропитаны вёсны?» 

 

Но сейчас предо мной - лишь молочная изморозь пляшет 

За окном, выходящим на столь ослепительный Невский. 

 

 

ДВОЙНОЕ ДНО

 

«Трусость и благоразумие идут рука об руку. Но когда трус забывает, кто он такой… да поможет ему Бог». 

Холед Хоссейни «Бегущий за ветром»

 

Вырастают хорошие книги из печальных историй лет… 

На ристалище в прошлом сгинул, не прощаясь, в застойной тьме

Сердца чистого внутренний гений, в вязком мареве утонув, 

Стих неистовый шум по вене - крови жаркой, как наш Кабул. 

 

Помню, как я бежал за ветром, ловя змея в сухих степях, 

Сбоку крепко держалось детство, беззаботно в пути смеясь

Ртом беззубым, - и, зла не зная, не мерещилось в светлый миг,

Что смогу быть в любом тумане лишь собой и никем другим. 

 

Но по телу скользила зависть, ядом спаивая нутро, 

Не сумел ничего исправить и Иудой упал на дно, 

Жизнь сломал об изнанку правды, разорвав дружбы крепость лет, 

И остался в пригоршнях гравий да от змея останки лент. 

 

Ты увидел моё падение в тот далёкий безмолвный час,  

Где я мелкой безликой тенью, словно мёртвая саранча, 

Отступил, не ввязавшись в битву, выбрав мнимую слепоту, 

И бессилие твоей улыбки глыбой пало на склизкий «труп». 

 

Годы шли, как в бою солдаты, то ли насмерть, то ли на смерть, 

Ни семья, ни трудов награды не смогли мою боль стереть.

Выбор - миг, а под ним - нарывы вскрытой сущности у души, 

Честь не примет ничьих ошибок, если с нею их не прожил. 

 

Зажимаю ладонью рану, вглубь заталкивая вину… 

Мы, бесспорно, сложны по нраву, но просты, если глянуть внутрь, - 

Не делись на двойные штампы и за ветром степным беги, 

Жизнь ещё предоставит шанс нам, если прошлое искупить.

 

 

НЕВОСПОЛНИМАЯ УТРАТА

 

Красота неизменно вызывала

желание разрушить,

сломать, изувечить 

этот зыбкий вызов

уродству. 

Я коротаю время в спортзалах,

чьих-то спальнях душных, 

матерясь весь вечер

или пылко читая 

Бродского. 

 

Включаю на полную Бетховена

и падаю на сексом 

пахнущую постель

без сил и даже ночной

сорочки, 

Запивая чаем холодным горький 

грапповый эспрессо, 

пряча свои эссе

среди жалкого

одиночества. 

 

И дико тянет сорваться в пропасть

на руки уставших полей 

облетевшей ржи, 

как божественный ветер

Хубилая, 

Но крики чаек прекрасных, жестоких

намекают всё чаще мне, 

что стержень жизни -

гореть без меры 

в адском пламени, 

 

Ведь молодость, как заводная кукла, 

идёт пружинным рваным шагом

без остановок

и маршрутного листа 

на смерть,

Безмолвно убивая ежесекундно

времён непрожитых сладость

и разъедая горло

горечью старых ран

и потерь. 

 

Любовь и музыка - важные акты, 

где игриво плещутся 

волны насилия 

и наслаждения 

мерзким эго. 

Больше не мучаясь от жажды странной

мнимой человечности,

я режиссирую

последний спектакль 

без happy end-а. 

 

Ты без свободы выбора - апельсин, 

что катится, не понимая

добра и мира 

до мёртвой точки 

собственной казни, 

А я сумел вырваться из-под сильного

натиска раскаяния,

став изнутри 

аортой порочности 

и власти. 

 

 

ИСКУССТВО БЫТЬ ЖИВЫМ

 

Что же такое искусство: Пикассо, Веласкес, Тропинин… 

Или обломки чувства, впаянные в панегирик, 

И рвущиеся из глотки надрывным стоном глаголы, 

Как треснувшие колготки под платьем почти что новым… 

 

Живым быть - уже искусство: не сдохнуть в кольце агоний, 

Дешёвым не тлеть окурком под прессом 

чужих зловоний, 

В себя поумнее книжек закинуть, питая 

разум, 

Глаза распахнуть пошире, чтоб видеть людскую радость, 

 

В бреду суицидном всё же кровь не смешать с асфальтом, 

В битве с самим собою путь воина не запачкать. 

Искусство - лучи рассвета вручную раскрасить утром, 

И душу свою корсетом по моде не жать до хруста.

 

1 Дадьé - Бернар Дадье, поэт, писатель Берега Слоновой Кости. 

2 Джинджер - Джинджер Роджерс, танцовщица.

3 Сену́фо - народ на Западе Африки. 

4 фуфу́ - блюдо (каша из бананов, маниоки). 

5 Сандóго - прорицательница.