Уход от главного в христианстве…

Уход от главного в христианстве…

Патриарх Сергий о католицизме и протестантстве

Когда мы говорим о религиозных мыслителях, то нетрудно обнаружить, что отнюдь не все религиозные деятели являются мыслителями. Вспомните апостолов. Среди них только Иоанн и Павел явно начитанные люди, а другие? Они могут быть деятелями, воинами, мучениками, святыми, но мыслителями? Различия между ними могут быть предметом отдельного обсуждения, а сегодня уже хорошо, что поставленный вопрос позволяет обдумать это. Сегодня видится своевременным и необходимым обратить особое внимание на размышления нашего великого земляка патриарха Сергия о Западе. Эта сторона его мысли была обычно притушена его жизнью и деятельностью патриарха и заместителя местоблюстителя патриарха. Обстоятельства жизни, политическая и организационная деятельность нужна и важна, однако ситуационно может превращать серьезное во второстепенное. Стоит всё же оценить по достоинству высказанные им серьезные мысли.

 

Патриарх Сергий, или в миру Иван Николаевич Страгородский, как известно, родился в Арзамасе в семье священника в 1867 году. Окончил Нижегородскую семинарию, затем Санкт-Петербургскую духовную академию. Поехал миссионером в Японию, затем был судовым священником, преподавателем Духовной академии, работал в духовной миссии в Греции, был ректором академии, епископом, митрополитом, заместителем местоблюстителя патриаршего престола, патриархом. Умер в 1944 году. Его патриаршество и руководство Русской православной церковью приходится на трудный период атеистического советского государства. Ему пришлось находить способы сосуществования со светской властью, принимать неоднозначные решения, и именно этот период более всего на виду и затмевает другие стороны его деятельности. А ведь он всё время писал политические, религиозные, исторические и мемуарные работы. Интересно, что в четырехтомном издании «Христианство» он в первую очередь обозначен как «духовный писатель». В трудные времена Сергий выглядит очень благородно. Это заметно и в период его деятельности в Японии, куда он поехал добровольно, удивительно быстро освоил японский язык, работал с митрополитом Николаем Японским (Касаткиным), личностью фантастической, исторической, гениальной. Конкурентные отношения православных миссионеров с католическими и протестантскими проповедниками, влияние мощной фигуры руководителя миссии Николая Японского явно повлияли на мировоззрение будущего патриарха. Иеромонах Сергий был вынужден вернуться в Русский мир.

В послереволюционный период Православная церковь переживала трудные времена, к причастию стала ходить лишь десятая часть прихожан, а это значит, что верующих оставалось мало, хорошо если двадцатая часть (ведь по крайней мере половина верующих ходит к причастию по привычке и «на всякий случай»). Начались жестокие гонения на Церковь. Митрополит Сергий издает свою знаменитую Декларацию 1927 года, которую и сегодня не все принимают. В 1941 году заместитель местоблюстителя патриаршего престола моментально и однозначно оценивает гитлеровское нашествие, обращается к верующим с призывом бороться с германским фашизмом. В 1943 году на приеме у Сталина он говорит государственным языком о восстановлении Церкви и добивается результата. Избирается патриархом, но силы уже на исходе, и в 1944 году он заканчивает свой жизненный путь. В нем интересно многое: и его научные труды, и взаимоотношения с Николаем Японским, и его политическая деятельность. В данном случае обратим внимание на его диссертацию и мысли, высказанные в ней.

Работа Страгородского была сразу высоко оценена, сзади остались 43 соискателя в конкурсе на занятие вакантной должности в столице империи, он был сразу приглашен работать преподавателем в Санкт-Петербургскую духовную академию. Диссертация написана чистым русским языком, понятным для любого читателя. В ней рассматривается суть различий вероисповедания в христианских Церквях – православной, католической и протестантской. При этом очень отчетливо показывается, что на самом деле принципиальным является отличие православной и западной Церквей, а протестантская на самом деле является своего рода продолжением с некоторыми отклонениями католической Церкви. Мысль эта не кажется сразу очевидной, ведь страсти при появлении протестантских толков кипели многие сотни лет. А значит, и различия католиков и протестантов нередко казались сверхъсерьезными. Автор не отрицает их значения, но рассматривает вопрос так, что становится ясным главное: католики и протестанты уходят от самого главного в христианстве, и на этом пути протестанты просто сделали чуть больше шагов. И сегодня эта мысль представляется фундаментальной.

Как это выглядит в католицизме? Саму веру невозможно напрямик измерить, можно лишь оценивать ее по внешним признакам. Как тогда понимать Божьи дары человеку? Достаточно показательный пример дается в проповедях францисканского проповедника Бертольда Регенсбургского. В 60-х–70-х годах XIII века в одной из своих проповедей он перечисляет Божьи дары, данные человеку, причем наибольший интерес представляет сам порядок их перечисления по степени их значимости: 1) собственная персона, 2) служба (дело), 3) твое время, 4) твое имущество, 5) твой ближний. Отсюда само учение о любви к ближнему объяснялось как требование пожелать ближнему того же, что имеешь сам. Сказано в Писании: «имеешь две рубашки и видишь голого человека», то пожелай ему тоже рубашку. Если же кто-то скажет «отдай ему одну рубашку», то это ересь. Индивидуализм не позволяет перенести ближнего на собственный уровень «персоны», он должен оставаться на своем месте. Рациональные объяснения иррационального учения Христа приводили европейцев-католиков к мысли о том, что крестьянин «звероподобен», что бедность и богатство установлены Божьим повелением, а уж про красоту даже Фома Аквинский в ликах Божьих не упоминал. Легко заметить, что социально и рационально католик-европеец продолжал выражать свой весьма прагматический и утилитарный мирок.

Как отличается представление о ценностях в протестантизме от католических идей? Напомним, что самый первый вариант ухода из подчинения Римско-католической церкви относится к XIV веку. Джон Уиклиф в Великобритании начал свои проповеди, и его идеи оказались удивительно востребованы сотни лет. А ведь самое начало, своего рода первотолчок к ним состоял в том, что английская монархия не хотела платить церковную пошлину Римскому папе. И под это глубинное соображение приводились невероятные «турусы на колесах»– «религиозные» соображения самого неожиданного свойства. И, как мы знаем, английская Церковь вышла из подчинения Риму, само же учение Уиклифа было заклеймено как еретическое. Однако идеи Уиклифа стали широко распространяться. В следующем веке в Чехии появился Ян Гус, про которого в отмеченном справочнике по христианству говорится, что идеи Гуса не были оригинальны, он просто начитался Уиклифа и пропагандировал его. Однако Гуса сожгли на костре как еретика, произошло мощное движение таборитов во главе с Яном Жижкой. А далее в следующем веке появился Лютер с его критикой католичества, затем Кальвин, Цвингли и т. п.

Появился вроде бы мощный новый вариант христианства, а вначале было всё же спрятано то самое личное и персональное: на первом месте – мое дело, мое время, мое имущество, а потом уже ближний, а уж тем более дальний (Римский папа). Иными словами, как справедливо и показывал в логике развития ценностей Запада будущий патриарх Сергий, протестантизм есть лишь дальнейшее развитие, усложнение и упрощение, некоторое искажение католицизма. И те и другие – что католики, что протестанты – замкнуты в парадигме расчетливого эгоизма, чего православный дух русских совершенно явно не принимает за норму и осуждает. Православие, по мнению Сергия, является не вариантом христианства, а единственным возможным воплощением в жизни учения Христа с его проповедью «любви к ближнему». Конечно, и оно не идеально, ведь это учение на земле и у реальных людей в конкретных исторических условиях, однако здесь нет искажения корней, основ учения. В этом и состоит реальное различие западных людей и русских, у которых слово сохраняет свое первоначальное значение и смысл. Поэтому естественным кажется словосочетание «святая Русь», но никогда не слышно словосочетаний не только «святая Италия», но и «святая Румыния», «святая Болгария» и т. п. В этом, по мнению Сергия, не только наше прошлое, но и надежда на будущую жизнь и спасение.