Земля я небо
Земля я небо
* * *
Мы собрались –
улететь
в новое небо.
Ждали,
когда откроется,
или приказа
из… точки, розетки,
катышков чёрного хлеба –
дуновения лёгкого.
Можно по зову сердца –
но как-то глупо.
Считать ударов алмазную сутру.
Пульс нормальный,
ночь слишком крупно.
Небо – не то, не новое, скоро утро.
И разошлись быстрее,
чем даже хотели.
Не занимались любовью,
не ели, не пили.
Смотрели на землю в снегу
и вертели, вертели…
А небо стояло,
мы его не любили.
* * *
Сон частично, скорее… суша:
город всплывший, комната-порт.
Вышел, автоматически скушал
недоеденный бутерброд.
Вышибленный порывом ветра,
тело-душу подставив ему,
убеждаю себя: всё верно,
но по-человечески ни к чему.
* * *
Мир под наклоном.
Кто-то прикрыл ладонью.
Вижу скользящие на каблучках
ножки – по заоконью.
Слышу на языке накалённом,
не понимая ни слова:
«Неба огонь сделай поменьше,
к чёрту сгорим на синем…»
Ты – из далёких пока ещё женщин,
прикроешь ладонью, боль снимешь.
* * *
Это небо в день гнева –
облаками над луковицами церквей –
обольётся слезами и птицами
(от крестов до… червей),
и деревьями лиственными и хвойными
дворняжьих пород –
осеннее, чумовое, от которого поворот –
в землю или под землю на конце реки,
то ли Волги верблюжьей, то ли, выколи глаз, Оки.
И глядишь на Стрелку1, на остриё направления
вверх и вдаль,
по течению или против него,
будто по недомыслию замысел разгадал…
* * *
Под цветом неба не таким
взрослели девятиэтажки.
Они за две, за три затяжки
всё небо превращали в дым
и заводили нас в тупик
дворами, вечным перекопом.
И время яблочным притоком,
в который больше не вступить,
а я вступил и корчусь здесь
дождём и сломанною веткой.
Ни сигаретой, ни конфеткой
не затянуться, не заесть.
* * *
Все волшебники стран Оз:
Санта, Йоулупукки, Дед Мороз
и фигуристые Снегурочки –
не страшен им авитаминоз…
…Не будь я снобом (а кто не сноб?) –
был бы я… чтоб меня, чтоб…
До превращения недалеко,
я лакаю мадам Клико
из прозрачных ладоней
призрачных рук.
В глазах белладонна,
чёрный круг…
…На горизонте один из Оз
отправляет последний ковчег
со Снегуркой, не проронившей слёз, –
«Мир, зажгись, сгори, человек!»
Может, мокрым снегом возьмут и меня
или тенью пустят – мизер затрат, –
чтоб потом превратить в огонь и в коня,
во что пригодится – я за только, рад.
* * *
Темнота в глазах моих метельна,
жизнь провал, безумно время после.
Человек лежит, душа – отдельно.
Снег лежит, хотя был дальше послан.
Человек, как оголённый провод,
вытянулся телом двухметрово,
обмотавшись снегом поперёк,
неба замороженный пьёт сок.
* * *
Смотрю из космоса:
земляне те же… Теряю навык:
не понимаю язык и нравы
ни Оби-Вана, ни Томаса.
Те же книги, реальности те же,
как раскручиваемые строчки,
если смотреть из мертвой точки
на ржавеющем стержне.
Продолжайте внизу, я – сверху
отделяю время от места
с первого дня до конца триместра.
Небо ещё нарожает ветру –
слёз дорожки, окрики окон
в царапинах неглубокого сна.
…Из космоса дикого глядя на
землю, чувствую, как одиноко…
* * *
Два дня слипаются в один –
всегда живём одним.
Невидим неба белый дым
в копне моих седин.
Курится воздух ледяной
над жаром головы.
Напиток чистый и двойной
идёт в меня на вы.
Вливаются ржаной покой
и солодовый рай.
И день один или другой –
не жалко! – выбирай.
Как выбираешь два в одном,
и тот и этот год.
И ночью снег очнётся льдом,
и вывалится лёд
в стакан пустеющий, как дом…
Два дня, как день один.
А мы идём, на вы идём,
пока не победим.
11 Место слияния Волги и Оки.