Грустная память о лучшем
Грустная память о лучшем
Просто осень
…И сырость, и прель, дымовые завесы,
И тиной висит паутина,
И льном расцветавший порядок небесный
Прикрыт небеленой холстиной.
…И стол деревянный под небом осенним
Печален, и в трещинах влага.
В деревья попрятались бывшие тени,
И сизою стала бумага.
А стол опустел, отплывающий, бывший,
На нем одиноко и с краю —
В стекло арестованный кофе остывший
И мрачный, как бездна морская.
…И заморосило, и воздух немеет,
Шепча все протяжней и глуше.
И стол все темнеет, а кофе светлеет,
Как грустная память о лучшем.
Дождь в июле
Не просто дождь — парящее сиянье
Живого ливня в середине дня.
Упорное, но тонкое дыханье
Набухшей зелени баюкает меня.
И я дышу, свободен от постоя,
Но от меня, не умывая рук,
Держа во рту колечко с бирюзою,
Уходит в лето предпоследний друг.
А свыше — то грохочет, то лопочет
Уставший гром — так сыплется крупа.
Проходит ветер — провода бормочут,
Деревья закипают, как толпа.
Так сорвана душа, как сорван голос
Бывает у певца, и в том беда,
Что не поет, но шепчет мне про совесть,
И сорвана, быть может, навсегда.
А под балконом, в пене, в блеске кружев
И пузырей, под колокольный звон
Прекрасная языческая лужа
Торжественно заполнила газон.
Юность. Вспоминая Фета
Луной был полон сад,
Но сад был этот — зимний,
И соловьи враскат
Не пели свои гимны.
Рояль был весь закрыт,
И был невидим даже,
И скуден был мой быт,
И сам я не отважен.
Невесть о чем мечтал,
Пихал поленья в печку
И что-то бормотал,
Не запаляя свечку.
А за окном гулял
Студеный громкий ветер.
Я счастлив был — не знал,
Зачем живу на свете.
Мои встречи с искусством в конце 1950-х годов
По радио ребенком цепким
Я слушал хор — он пел про то,
Что «я надену серу кепку
И осеннее пальто».
Отрекся я от пластилина,
«Мурзилку» я запрезирал,
И серу кепку в именины
Я от родителей желал.
Но — не случилось. Неповинны,
В тот исторический момент
Не отозвались магазины —
Был беден их ассортимент.
Недолго горевал ребенок,
Ведь вскоре хор провозгласил
Про «ох, люблю я макароны»,
И к серой кепке я остыл.
А серых липких макаронов
К нам привалило сто вагонов!
Степная судьба. Приметы
«Мальчиком был, забылся — и присел на порог.
Так и остался маленьким, дальше расти не мог».
«Просо варил, оступился, соль просыпал в огонь,
Свистнул костер, возмутился — язвы разъели ладонь».
«Нынче с зари подергивает мою левую бровь.
Время меня настегивает? Терпкая стынет кровь?
Будь начеку, к огорчению душу свою приготовь,
Если топорщится левая самостоятельно бровь».
«В мокрой степи за аалом синий дрожит огонек.
Видите? Перемещается вбок, на озерный восток,
И не спеша опускается в черную зыбь камыша.
Это моя догорает, гаснет моя душа».
Саяны. Зима
Там на морозе теплеет гранит,
А тишина звенит.
И дымом себя подает человек,
И дымом себя выдает человек,
И дымом летит в зенит.
Там камни дробят без молотка
Застывшие мускулы рек.
Там синие облака
И голубой снег.
Там близкое небо — хоть пальцем проткни,
И звезды светят в тебя.
Светись, но и помни: тебя они
Готовы принять, любя,
Когда, принимая в себя без слов
И холод, и свет, и Закон,
Ты вдруг понимаешь, в конце концов,
Условность твоих похорон.