Среди дач подмосковных
Среди дач подмосковных
* * *
Заберу собак, уеду к маме,
хоть она уже и не жива,
но конец поставлю этой драме,
подберу кричащие слова:
мы с тобой то жили, то не жили,
улетали вместе в небеса,
тратили сбербанковские мили,
свысока смотрели на леса.
На моря смотрели, словно были
те моря любовью неземной,
тратили сбербанковские мили,
вот и не осталось ни одной.
* * *
ну что нам делать-то кончается коньяк
а выпить хочется и музыку послушать
смотрю в окно окно глядит в меня
и видит то чего не видеть лучше
окну дверям стенам и потолку
корням деревьям веткам почкам точка
ответственно и молча волоку
граммовый крестик мамину цепочку
выкуриваю десять сигарет
на станции метро забыл названье
в Перми стоит огромный табурет
а рядом спят малюсенькие зданья
я в октябре купался в Чусовой
друзья меня отпаивали водкой
я был собой но был я сам не свой
дрожал как лист качался словно лодка
лез целоваться думал исподволь
а хватит ли бутылки до вокзала
о прошлое забыть тебя позволь
я говорил но ты не забывало
напоминало вечно о себе
вот и сейчас выкручиваешь память
вылущиваешь сердце при мольбе
казнишь меня моими же словами
* * *
Крупицу боли, капельку печали —
и потекут стихи, как обещали
мне классики — мои учителя.
Но ничего не происходит, мля.
Я словно нерадивый ученик,
боюсь отцу показывать дневник.
Родителей директор вызвал в школу,
забрал к себе Галину и Николу.
А я живу, стихи писать учусь,
к страданию примешиваю грусть,
в неверие кладу горошек веры.
А дни плывут, невыносимо серы.
* * *
Почему я участвую в этом аду?
Я уеду на дачу и там пропаду.
Ничего не имеет значенья,
только роллтон и пачка печенья.
Я умру посреди безымянных полей,
среди дач подмосковных, где пьет соловей
из дубового листика воду.
Вот и я выбираю свободу.
* * *
Я весьма очерствел, обесточел,
обеззвучел, уснул, онемел,
ноутбук сгоряча раскурочил
и обратно собрать не сумел.
Разложил на диване детали,
позабыл записать, что к чему.
Минус к плюсу, догадки витали,
но сгорели в табачном дыму.
Программист на царицынском рынке
посмотрел на меня свысока
и на две разломил половинки
без того пострадавший ПК.
Говорил про какую-то память,
сохранить мне ее обещал,
предлагал расплатиться деньгами
или картой, проблему ища.
Я побрел к банкомату Сбербанка
и подумал: на кой мне она,
эта память, — ловушка, обманка,
самозванка, хиппушка, вина?