Стихи
Стихи
Два капитана,
или монолог штурмана Альбанова
Посвящается Зиле Хабибуллиной, директору «Музея полярников им. Валериана Альбанова» в Уфе.
Перед отплытием матросы закрасили название шхуны «Пандора1» и написали «Святая Анна», в честь спонсора экспедиции — родной тети капитана корабля Брусилова. На роль судового медика экспедиции по собственной инициативе вызвалась плывшая на шхуне в качестве пассажира из Санкт-Петербурга в Александровск-на-Мурмане Ерминия Александровна Жданко.
В полярный день, что стал длиннее жизни,
Мы растворились в белизне снегов…
Зимой оставшихся без поминальной тризны,
Полярной ночью проводили в сонм богов.
У экспедиций всех начало так прекрасно:
Надежность и уверенность вокруг.
На старых фотоснимках не хватает краски,
Бесцветен миг, где каждый — точно друг.
Маршрут на карте выглядит несложным,
Успех и слава на пути вперед.
Пройти сквозь льды казалось нам возможным.
Надежна шхуна! Русский север ждет!
Но, как в античном мифе, правят страсти,
Сползает краска новая с бортов.
«Святая Анна»! Может быть, напасти
От надписи «Пандора» среди льдов?
Мы вмерзли в лед в окрестностях Ямала,
Лишь две недели шли мы на восток.
Во льдах на север шхуна дрейфовала,
И нас напрасно ждал Владивосток.
Мороз крепчал. Медведи и тюлени,
Полярной ночи сумрак сотню дней…
За путь на север и за право поколений
Боролся в странствиях бесстрашный Одиссей.
Цинга, зимовка, и продукты на исходе,
Нам не пробиться даже летом к полынье,
Опять зима, весной пешком уходим,
Кто прав из нас, судить отнюдь не мне.
Байдарки, сани, шубы из медведей,
Нам в путь дают немного сухарей,
И мы бредем, нельзя сказать, что едем,
Теряя по дороге всех друзей.
А я смотрел в последний раз на шхуну,
Среди торосов пролагал маршрут.
Дай Бог дойти! И я молил фортуну:
Пускай хоть дневники мои найдут!2
Напрасны экипажа все мытарства,
Пандора победила всех святых?
Два капитана. Женское коварство
Иль тайна севера о временах былых?
А может быть, все это пересуды,
И красота спасала средь зимы?
Не только ведь для вымытой посуды
И сцен постельных женщины нужны.
И красота была лучом надежды,
Прожектором, что светит сквозь пургу.
Пускай судачат разные невежды
О предпочтениях к чужому очагу.
На корабле она осталась с капитаном,
А мы ушли, ища к спасенью путь.
Казалось нам еще совсем недавно,
Что сможем вместе мы в лицо судьбы взглянуть.
Шутили боги с древним человеком
И первой женщине вручили ключ от бед.
Ларец открыт, и с каждым новым веком
Надежды нашей все слабеет свет.
Реванш античности над мифом христианства?
Святая Анна пред богиней зла
Пасует, и черта непостоянства
К векам забвения корабль наш привела.
А я дошел, но странные итоги:
Романы, фильмы на основе книг…
Предательство в полярном эпилоге?
Иль подвиг наш превыше злых интриг?
Прошли года, маршрут давно проложен,
Надежен путь теперь для всех судов.
Рассказ в музее маленьком изложен
Об одиссее «Святой Анны» среди льдов.
Викинги
Памяти моей бабушки Амалии Макке
Часть 1
Был предок мой, наверно, храбрым шведом
И на дракаре шел за океан?
Во тьме веков путь предков мне неведом,
Они — легенда из далеких стран,
Куда без компаса, по звездам и по солнцу
Им пролагает только Один путь,
Чтоб топорами прорубить оконце
И на Европу с севера взглянуть
Часть 2
Земля встречала пеною прибоя.
Дракары мы на берег волокли.
Летели стрелы. Кровь и запах боя,
И нас мечи к открытиям вели.
Мы были грубы и не знали слабых,
Любой из нас мог сотню одолеть.
Мы не теряли никогда отваги,
Боялись лишь без боя умереть.
Мы не вели салонные беседы
И брали женщин, не снимая меч.
Они нам были платой за победы,
Ведь кто-то должен наш очаг стеречь.
И длинными полярными ночами
На шкурах возлежали «короли»:
Очаг, тепло и пленницы меж нами,
И надо льдом — все наши корабли.
Ну, а весной очистятся фиорды,
И по воде, свободной ото льда,
Чтобы в Европе задрожали лорды,
В поход идут варяжские суда.
А женщины стояли вдоль залива,
Но слышен был лишь только грохот волн:
Сильней была та страсть, что уводила
В поход, от очагов, наш утлый челн.
Мы покоряли страны и природу,
Мы покоряли всех, кто против нас,
И жизнь ценили меньше, чем свободу,
Чем право встретить в битве
Смертный час.
Часть 3
Славянской вязью кроется ладья,
А на драккаре мы писали: «Макке».
Мы приплывали тыщи лет сюда,
Хоть многое про нас — вообще-то враки.
Мы строили дома среди болот
И города, где протекают реки.
Мы проложили — летопись не врет —
Путь от варяг туда, где правят греки.
Когда другие грабили Париж,
Мы создавали Наше Государство.
Ценили бой, боялись в смерти лишь
Пасть без меча от женского коварства.
И мы любили всех славянских жен,
У нас всегда хватало сил и страсти,
Но не был ни один из нас пленен,
Не пропадал в капканах женской власти.
Мы не писали летопись побед,
Гекзаметр ямбом заменяя иль хореем.
Прошло немало с той эпохи лет —
Мы лишь пером, а не мечом владеем.
Но, изучив слова и письмена,
Забыв напевы скандинавской речи,
Мы потеряли наши имена,
Нас очень трудно распознать при встрече.
Лишь точность отличает по часам
Презрение к безделью или скуке,
Любовь к морям, к надутым парусам.
Мы не сидим,
Сложив тоскливо руки…
С мамой на Северный полюс
Посвящается моей матери
Нам не страшны ни лед, ни старость,
Мороз, торосы и медведь.
До полюса осталось малость —
И зазвенит оркестров медь.
Народы в праздничном восторге
Заполнят улицы в стране…
Тот путь пройти совсем недолго
Осталось матери и мне.
Ведь мы испытаны морозом
И можем жить на полпайка,
Нам не страшны врагов угрозы,
Друзей укол исподтишка.
Какое счастье — верить в чудо
И знать, что полюс всех нас ждет!
Еще чуть-чуть — и ниоткуда
За нами ледокол придет…
1 Пандора — первая женщина на земле, была создана по велению Зевса как копия богинь-женщин. Любопытная, она открыла полученный от Зевса сосуд, из которого тут же по миру разлетелись все несчастья и бедствия, а на дне, под захлопнутой крышкой, осталась одна лишь надежда.
2 В 2010 году на Земле Франца Иосифа были найдены остатки дневника участника экспедиции на шхуне «Святая Анна», и стало немного понятнее, почему письма были потеряны штурманом Альбановым, и почему второй из спасшихся, матрос Конрад, перед интервью напивался в хлам пьяным.