Суп из яблок
Суп из яблок
* * *
Я был пионером, но не был.
Учился как все, но не так.
Ночами горячего хлеба
у булочной ждал как дурак.
В ноль-ноль приезжала машина,
в ноль-пять я его покупал,
в ноль-десять, домой с половиной
батона придя, засыпал.
Но так продолжалось недолго,
ну, год, может два, может три.
Впадает в Каспийское Волга,
становится морем внутри.
* * *
Евгению Чигрину
Мешки под глазами, и в горле першит:
он, как говорится, недавно зашит —
стаканчик пластмассовый сквозь
на мир поглядеть довелось.
На даче рыбачит, сажает горох,
ложится ни поздно ни рано.
Закурит устало и выдохнет: «Хох», —
и чаю махнет из стакана.
Десяток абзацев прочтет не спеша.
На фразе: «Поручик внезапно…» —
уснет и не видит во сне ни шиша,
не слышит тяжелого храпа.
И падает книга со скользкой груди,
открыта на первой странице,
где весь еще только сюжет впереди,
где все еще может присниться.
* * *
Решили щи сварганить или
борщец, но не было капусты,
а были яблоки и были
друг к другу искренние чувства.
И соли не было в квартире,
но были сахар и корица.
Сварили суп из яблок или
не суп, но тоже пригодится.
* * *
Уже свечерело, а снег все лежит,
растаять не может.
Под окнами курит нетрезвый мужик
с небритою рожей.
Снежинки спадают ему на башку
с безлюдного неба.
Окошко открою и в шутку спрошу:
— Закуски не треба?
Мужик удивленно поднимет глаза,
согласно опустит.
Во-первых, мы выпьем немедленно за
отсутствие грусти.
А после покатятся тост за тостом,
как снежные комья.
Напьемся как черти, и это при том,
что с ним не знаком я.
Мы так и расстанемся, именно так,
вот так — по-простому.
Он мне на прощанье опять про «Спартак»,
а я — про Ерему.
* * *
похвастаться могу не изменил ни разу
ни другу ни жене ни брату ни отцу
ни матери хотя разбил однажды вазу
за что и получил ладонью по лицу
сначала оробел потом нашел защиту
отец меня закрыл подставил щеку брат
жена сказала нет и друг промолвил квиты
и я с тех пор во всем пред всеми виноват
* * *
В Кашире дожди. Возвращаемся с дачи,
как полк, потерпевший в бою неудачу.
Спасаемся бегством. «Рассвет» и «Волна»
оставлены. Сторож грустит из окна.
Собака из будки скулит. За ворота
выходим, скользя. Непогода из дота
эфирного лупит. Спасибо, не градом.
И молнии мечет. Спасибо, не рядом.
Янтарная слива весьма перезрела,
и лук перерос в неподъемные стрелы,
как бомба, лежит на земле кабачок,
у каждого яблока ранен бочок.
Я вряд ли когда-нибудь все это съем.
Но дачник обязан пожертвовать всем,
вернуться в зимовник и, вытерев пот,
сварганить рагу и забацать компот.
* * *
На рисунке моем,
пригвожденном к стене,
ледорез, ледолом,
ледоход на Двине.
Между мной и стеной
лед трещит все сильней.
Я расстался с Двиной
и тоскую по ней.
Наслаждаюсь пока
я другою рекой,
и плывут облака
над Окой.